Страница 2 из 12
Внутри отказалась фотография. Экран заполнил большой голубой прямоугольник. После секундной заминки
Джинни догадалась, что это скан голубого листочка, исписанного прекрасно знакомым ей почерком. Полностью осознать, что перед ней, девушке удалось лишь через минуту.
Тринадцатое письмо
Дорогая Джинни!
Давай я расскажу тебе про парламентский звонок. Этот звонок очень много говорит об Англии. Ты же хочешь побольше узнать об Англии? Ну конечно же хочешь.
Видишь ли, когда в парламенте идет голосование, участники кричат два слова: «за» или «против». Спикер объявляет: «Большинство “за”» или «Большинство “против”» – в зависимости от того, кто громче кричал. Если не удается определить, за кем перевес, голосуют вставанием. Смысл тут буквальный – члены парламента встают со стороны «за» или со стороны «против», чтобы их сосчитали. Есть в этом нечто умилительно-детсадовское, да?
В продолжение детсадовской темы…. Порой во время голосования члены парламента отправляются на перерыв. Только не в песочницу, а, как правило, в паб. Поэтому в парламентских пабах есть специальные звонки, которые звонят, когда начинается голосование. Услышав звонок, парламентарии быстро возвращаются и примыкают к тем, кто «за», или к тем, кто «против».
Сегодня этот звонок зовет тебя, Джин.
Ты немало потрудилась, если выполнила все задания из первых двенадцати конвертов. Откуда мне знать, может, ты прочла те письма в Нью— Джерси, сидя на своем диванчике. Но я тебе доверяю. Думаю, ты там, где я советовала быть: на пароме, курсирующем среди греческих островов.
Если хочешь, отправляйся домой прямо сейчас. Может, с тебя довольно. Или же возвращайся. Той же дорогой. Возвращайся в Лондон.
Хочешь продолжить? Динь-динь? Да или нет?
Не стану кривить душой, дальше все будет довольно странно. Если ты хочешь остановиться, так и поступи. Послушай опытную тетю, если чувствуешь желание вернуться домой, отнесись к нему с уважением.
Подумай об этом на пляже, Джин. Если решишь продолжать, прочти следующую страницу и…
На этом письмо обрывалось. Внизу, под сканом, было коротенькое сообщение:
Извините, что текст не весь. Вы не знаете меня, а я не знаю вас. Как видите, ко мне попало письмо, точнее, несколько писем, которые, похоже, принадлежат вам. Поскольку в последнем письме содержится очень важная информация, я должен удостовериться, что обращаюсь к той самой Вирджинии Блэктстоун. Если вы считаете, что письмо принадлежит вам, пожалуйста, дайте знать. Меня зовут Оливер, я из Лондона. Вы можете связаться со мной по электронной почте.
На миг Джинни застыла. Ни движений, ни слов. Джинни ждала, когда прочитанное уложится в голове. Это же страница последнего письма. Это же невыполненное задание. Вселенная фактически требует, чтобы она немедленно вернулась в Лондон и закончила начатое. Ведь это судьба. Это же ее мысли несутся наперегонки.
Прежняя Джинни никогда не путешествовала и в Англии никого не знала. Прежняя Джинни обычно подолгу размышляла, планировала, осторожничала. А вот новой Джинни требовалось отвлечься. Ей требовался повод навестить «типа, нравящегося небойфренда»… и она знала кое-кого, умеющего превращать сказки в реальность.
Джинни встала и начала собираться.
Лондонские иллюзии
Джинни старалась осмыслить то, что видит. Она то засыпала, то просыпалась, поэтому грань между сном и явью казалась зыбкой. Несколько раз моргнув, девушка снова посмотрела в окно.
Нет, они ей не почудились. Джинни впрямь их видела. Два огромных надувных снеговика, длиной футов пятьдесят или больше, парили на высоте второго этажа, ухмыляясь прохожим. Белые улыбчивые монстры плыли над улицей, как облака. Хорошее они сулят или плохое, поднимаются или опускаются, Джинни не понимала. Снеговики были шириной во всю дорогу и загораживали небо.
Джинни молча показала на них.
– Это гигантские снеговики Карнаби-стрит, – пояснил дядя Ричард. – Праздничные, но пугающие – очень в духе Лондона. В глаза им не смотри.
Черное такси медленно везло Джинни и Ричарда по Лондону. Вот машина свернула на Риджент-стрит – окунулась в бескрайнее на вид море магазинов и лавочек. Тротуары были переполнены – толпы людей двигались взад-вперед. Витрины украшали целые водопады огоньков – синих, красных, серебристых. Каждый фонарь обвивали замысловатые конструкции из электрических гирлянд в форме нотных знаков и саней. Джинни с затуманенными от усталости глазами блеск казался ослепительным.
– Зря мы так поехали, – посетовал Ричард, глядя в окно. – Мне хотелось показать тебе Оксфорд и Риджент-стрит в праздничной суете. Ходить сюда за покупками я не рекомендую. Ажиотаж здесь уже сегодня, а завтра, в сочельник, у нас начнется безумие.
«У нас» значило в «Харродсе», где работал Ричард. «Харродс» – самый крупный и знаменитый универмаг Лондона. Ричард возглавлял отдел, обслуживающий самых богатых и знаменитых. Именно к нему обращаются, когда за покупками угодно приехать королеве или когда рок-музыкантам, телезвездам или титулованным особам требуются товары, отвечающие их невероятным запросам. Рождество для Ричарда – самая жаркая пора и, наверное, не лучшее время для приезда американской племянницы, только он не возражал совершенно. Когда Джинни позвонила и спросила, может ли провести с ним Рождество, Ричард тотчас согласился.
В Нью— Джерси переговоры прошли сложнее, но Джинни вела их с удивительной для себя уверенностью. Родителям она объяснила, что поездка в Англию получится очень познавательной, повысит ее культурный уровень и позволит пообщаться с родственником. Разве лучше просидеть две недели каникул в Нью— Джерси? Один звонок Ричарду, и его «не волнуйтесь, я обо всем позабочусь» решили проблему. Насколько проще жить, если за спиной у тебя ответственный взрослый человек с красивым голосом.
То, что у нее, оказывается, есть дядя, Джинни выяснила под конец летней поездки в Англию, когда Ричард сообщил, что они с тетей Пэг поженились перед самой ее смертью. На родственника Джинни Ричард явно не походил – высокий англичанин в костюме, с точностью до миллиметра знающий актуальную ширину галстуков, воротников и лацканов на пиджаках. Но при этом добрый, легкий, разговаривает так, словно извиняется за что-то. А еще Ричард очень красивый – у него мягкие темные кудри, большие глаза и брови дугой. Намечающиеся залысины делают его лицо еще более открытым.
– На Рождество я заказал жареный ужин. Все как полагается, – объявил Ричард. – Сам готовить не стану: до добра это никого не доведет.
– Жареный ужин? – повторила Джинни. Разница во времени путала ей мысли, делала простые вещи невероятно сложными.
– Ну да, жареный ужин – лучшая часть Рождества. Это жареная индейка, жареный картофель, морковь, брюссельская капуста и ведро подливы…
Таксист кивал в такт перечислению, вид у него был совершенно завороженный.
– …в общем, я заказал все на работе. Завтра принесу. В наших ресторанчиках у нас отлично готовят. У меня скоро выходные. Займемся чем-нибудь приятным. Пожелания есть? Может, ты хочешь увидеть Тауэр или… Я не знаю… Хочешь прокатиться на Лондонском глазе[1]? Я вот не катался и Тауэр не видел, как и другие места, куда ходят туристы. Только «Харродс». Хочешь увидеть «Харродс»? Пожалуйста, скажи, что нет. Его ты уже видела. Любое другое место.
Джинни согласно кивнула. Чем дальше на северо-восток, чем ближе к Ислингтону, тем больше мест она узнавала. Вот станция метро «Ангел». Вот улица с множеством магазинов, вот маленький паб на углу…
1
Лондонский глаз – крупнейшее колесо обозрения в Европе и одно из крупнейших в мире, расположенное в лондонском районе Ламбет на южном берегу Темзы.