Дотянуться до тебя

— Аяно, тебе скучно? — спрашивает брюнет рядом, замечая мой скучающий взгляд. С того момента, как Тобио посадили на площадку, смотреть игру и вовсе стало не интересно. Я лишь скупо киваю, не желая даже голос подавать. Эта игра утомляет. — Почему?

— Не знаю, не впечатлило.

— Противная ты. — фырчит братец, будто сказанные им словам нечто новое. Как будто это может меня задеть.

Смотря на брюнета на скамейке запасных, становится интересно, какого это, быть уником среди них всех? Мне кажется, что уже сейчас виден его уровень. У него мало опыта, но кажется, талант в этом плане несколько окупает неопытность. В какой-то степени это несправедливо. Белобрысый парень тоже хороший игрок, и все равно, на поле почти всегда Тобио. Да ещё и этот Ойкава, он странный, сразу видно, у кого учился Кагеяма, правда, последнему немного не хватает мозгов. Что, наверное, удручает. Не хочется мне добиваться парня, как предсказывал Тсукки. Это несколько печально. Что же, будь что будет.

— Я думал, что они смогут победить. — не хочется признавать, но Нацухи прав, в последней четверти они почти смогли выиграть, но все же, опыт был на стороне второй команды, оно и понятно, почти все там третьегодки. Не сложно представить, какой злой будет Тобио, так что лучше не пересекаться с ним до завтрашнего вечера, не буду лишний раз его добивать. Моё здоровье мне, пока-что, дорого.

— Один из немногих случаев, когда я с тобой согласна. — автобус должен прийти минут через 5-7, и перспектива все это время разговаривать с братом мне не нравится. Он излишне болтлив и догадлив.

— Зачем ты поехала? На вряд ли из-за Тсукишими. — прямо спрашивает наглый ребенок, скрещивая руки на груди, будто у него есть какое-то превосходство. Но оно мнимое; пустое, неустойчивое и ненадёжное, как карточный дом.

— Так нужно было. — пожимаю плечами, не желая что-то ещё говорить. Нацухи задирает нос, смотрит надменно и как-то разочарованно. Даже если он что-то заметил, свои доводы он оставит при себе. Горделивый ребёнок.

— Не надоело планы строить, а? — фырчит парень, проводя пятерней по «ёжику» на голове.

— Нацухи, будь умничкой и не лезь в чужие дела.

Главная проблема наших отношений: нежелание найти общий язык. Что-то из серии: «Да, мы можем не ругаться и жить мирно, но почему-то делаем всё для того, чтобы эта цель не была достигнута.». Честно говоря, даже не помню, когда это все началось, когда мы с братом начали грызться из-за каждой мелочи. Хотя, в конечном итоге, все свелось к тому, кто привезёт домой больше наград и получит внимание родителей. Но сколько бы медалей я не привозила с соревнований, хвалили только Нацухи, вот такой вот парадокс. С одной стороны я понимаю, что во мне вскипает детская обида, ведь младшим детям чаще всего достаётся намного больше внимания, а с другой, эта обида не даёт принять все, как объективную действительность. Помутняет рассудок, давит, ложится удушливой пеленой и заставляет задыхаться. Сколько не беги, а от себя не убежишь. Ты либо устанешь бежать и сдашься, либо пробежав лишь короткую дистанцию, будешь мучаться от боли. Суровое реалити, своего рода априори. Константа, аксиома — называйте как хотите, сути это не меняет.

***

Тобио я встретила лишь через несколько дней на вечерней пробежке. Он уже не выглядел настолько подавленным, но осадок, скажем так, остался.

— Кагеяма, нужно поговорить. — он смотрит несколько раздраженно, впрочем, это его привычное состояние. Тут уже удивляться даже нечему. Привыкла. — Только не здесь. — я махнула рукой куда-то в сторону, показывая, что вокруг слишком много лишних свидетелей, а их я всегда не любила. — Не отставай.

Мы бежим недолго. Минуту, может полторы. Я сворачиваю на почти не используемую дорогу, где иногда проезжают велосипеды и сажусь на бетонный отбойник. Некоторое время привожу дыхание в порядок.

— Что ты хотела? — вот так сразу, да? Эх, Тобио, даже не дал начать правильно, как предсказуемо. Нетерпеливый, высокомерный, горделивый. И что я в нем нашла?

— Помнишь, ты спрашивал, почему я бросила спорт? — он несколько секунд смотрит в пустоту, что-то вспоминая, а потом заторможенно кивает. — Ты все ещё хочешь услышать ответ?

Брюнет снова кивает, но уже более осмысленно. А в его голубых глазах зажигается неизвестный мне огонь. Что это? Азарт? Любопытство?

— Все просто, Тобио-чан, я получила травму, незадолго до соревнований она дала о себе знать и мне пришлось проплыть все одиночные заплывы под обезболивающим. На эстафету у меня банально не хватало сил: исчерпала лимит. Команда ничего не знала и восприняла мой отказ от эстафеты, как жест эгоизма. Я ушла, потому что нужно было лечить плечо, а теперь уже не могу вернуться.

— Почему? — такой глупый и очевидный вопрос. О Ками! Парень, ты так предсказуем. — Что тебе мешает вернуться? Травма уже зажила.

— Не всякую травму можно увидеть. — я фыркаю, поднявшись на ноги. Я до смешного низкая рядом с ним. Я едва до метра шестидесяти дотягиваю, а в Тобио точно метр восемьдесят есть. — Ты ведь тоже долго не мог оправиться после соревнований в средней школе.

Голубые глаза темнеют, да и аура вокруг волейболиста стала чёрной и почти осязаемой. Задела за живое, что, собственно, не так уж и неожиданно.

— Не хмурься, морщины появятся.

— Да замолчи ты!

— Какие мы нервные. — я усмехаюсь, почти безобидно. Ехидно так, как обычно это делает Кей. — Эй, Тобио, наклонись-ка.

— Зачем? — пожалуйста, пока я не передумала. Не будь и тут таким тормозом.

— Надо. — голос едва не звенит от напряжения. Пальцы дрожат, в кончики покалывает; живот сводит в приятно-мерзкой судороге. Ужасное ванильное чувство. — Ну наклонись, сложно что-ли?

Брюнет закатывает глаза, фырчит, но все же склоняет свою «умную и светлую» головушку ниже. Не успев одуматься, зажимаю лицо парня в своих руках и лишь слегка касаюсь его губ своими. Как будто бабочка крылом махнула.

Все мое тело слегка потряхиваете, и кажется, что ноги стали ватными. Кагеяма не многим лучше: глаза его широко раскрыты, на щеках расцветает румянец и кажется, что он вот-вот в обморок упадёт.

— Не хмурься, тебе это не идёт.

Воздуха в лёгких катастрофически не хватает, а с губ слетают совершенно не те слова, которые я хотела бы ему сказать. Я лишь неловко усмехаюсь, заламывая пальцы за спиной. Кагеяма стремительно краснеет, хмурится и поджимает губы. Он смущён? Ошарашен? Определенно. Как и я. От своего же поступка хочется волком взвыть.

— До завтра, Тобио-чан. — голос все ещё подрагивает. Я машу ему рукой на прощание и, надев наушники, перехожу на бег. Слов песни я не слышу, в ушах почему-то звенит, стук сердца набатом отдаётся в висках, а в глотке ходит ходуном фантомное «адамово яблоко». Это так странно. Тело все ещё покалывает, ведь я ещё никогда не рассказывала об истинных мотивах. Кратко. Сумбурно. Но все же сказала; открылась человеку, о котором почти ничего не знаю. Идиотизм.

Торможу только за два поворота от дома. Мышцы гудят, дыхание и сердечный ритм сбиты. Телефон едва не выпадет из рук, когда я достаю его из кармана олимпийки. Ками, что я делаю?

— Алло, Кей? Я не смогла.

========== Глава 8 ==========

Комментарий к Глава 8

*Почти не проверяла на ошибки*

Если есть пловцы, укажите на ошибки в описание. Плавание я бросила лет девять назад и уже ничего не помню. Заранее спасибо.

— И что я вообще здесь делаю? — вопрос сам собой слетает с языка, когда я оказываюсь напротив своей начальной школы. За те три года, что я тут не была, ничего не изменилось. Забор покрасили да большие часы на фасаде сменили. Когда-то, я могла с закрытыми глазами пройти от главного входа до бассейна. И ведь сейчас бы смогла, если бы хотела. Но желания играться у меня нет. Не сейчас.