Страница 5 из 13
А еще Олегу удалось незаметно посмотреть свою медицинскую карту. Вечером, когда дежурная сестра отвлеклась, а дежурного врача куда-то вызвали, Северов проник в ординаторскую и быстро пролистал документы. Сама начинка его не интересовала, только личные данные. Узнал свою дату рождения, действительно двадцать лет, в этом году исполнится двадцать один.
Наконец в понедельник 7 апреля Северов был выписан. Марья Петровна принесла ему форму. Не без волнения Олег облачился в гимнастерку и бриджи, намотал портянки и натянул сапоги. Дополняли картину шинель с голубыми петлицами с одиноким рубиновым кубиком и зимний суконный шлем. Тепло попрощавшись с Марьей Петровной и Аркадием Андреевичем и пообещав им больше не болеть, Северов направился в сторону учебного заведения. Санитарка подробно объяснила ему дорогу, да и городок был невелик, заблудиться сложно. Стояла тихая солнечная весенняя погода, которая настроила молодого человека на философский лад. Он размышлял над своей дальнейшей судьбой – будущей службой, участием в войне, а также над более близкими делами – прохождением врачебно-летной комиссии. Грядущей проверки здоровья Северов не опасался – судя по отзывам Аркадия Андреевича и по разговорам с курсантами и командирами, здоровье у Олега было отменное, никаких осложнений не наблюдалось. С работой инструктора было посложнее – все-таки Олег ни разу не летал на «И-16» и не стрелял из его бортового оружия. Придется попросить несколько полетов для восстановления навыков, но до выпуска всего ничего, его подопечные давно летают самостоятельно, а его задача – их действия на земле разбирать. Только тут тоже напортачить можно, ляпнуть что-нибудь не то. Тактику довоенных лет Олег себе представлял не очень хорошо. Так что приналег до выписки на принесенную литературу, освежал в памяти знания. Многое по ходу прочтения всплывало само, уже легче.
За этими размышлениями путь от районной больницы до школы прошел незаметно, и Олег не без некоторого волнения вступил под своды одного из самых знаменитых учебных заведений ВВС РККА – Борисоглебской Краснознаменной военной авиационной школы имени В. П. Чкалова.
Дальше события пошли значительно быстрее. Олег приступил к тренировкам. Упражнения на гимнастических снарядах дали неожиданный результат. В прошлой жизни Северов занимался на перекладине – подтягивание, подъем с переворотом, выход силы. В новой жизни Северов был, по рассказам сослуживцев, очень неплохим гимнастом, одним из лучших в учебном заведении. Объяснял это тем, что занятия гимнастикой развивают вестибулярный аппарат, позволяют легче переносить перегрузки. Особое внимание уделял мышцам брюшного пресса, где-то вычитал, что это особенно помогает переносить перегрузки. Немалое внимание брюшному прессу уделял и прежний Северов. Выполнение упражнений на брусьях и перекладине также получалось неплохо. Сначала Олег осторожничал, но дело шло быстро, тело словно само вспоминало прежние навыки.
В прошлой жизни Олег не оставил занятия рукопашным боем, хотя излишне не усердствовал, не десантник все-таки. Наложение личностей двух Северовых, пусть и с явным доминированием Северова из будущего, привело к тому, что он сейчас осваивал (или вспоминал?) навыки рукопашного боя с какой-то космической скоростью. Тело отзывалось на попытку воспроизведения движений так, словно Олег сделал не десять повторений, а тысячу. Гадать над этим феноменом он не стал, а решил через месяц предложить учебный поединок одному из командиров (только бы не ляпнуть «офицеров», здесь это до 1943 года будет не принято), который увлекался самбо и считался серьезным рукопашником.
Для прохождения врачебно-летной комиссии пришлось ехать в Воронеж. К счастью, туда же по делам на «У-2» летел один из коллег, который и взял Олега с собой. Как Северов и ожидал, комиссию он прошел без проблем. Доктора признали его годным без ограничений, здоровье у него действительно было отменное, а на то, что он не все помнит, Олег комиссии не жаловался. Теперь можно было приступать к полетам!
Поскольку перерыв в полетах был приличный, то Северов попросил вывозной полет на спарке «УТИ-4». Тут Олег еще раз убедился, что память прежнего хозяина частично присутствует. По крайней мере органы управления он находил быстро, руки сами ложились на нужные ручки и переключатели. Олег быстро разобрался с особенностями управления самолетом – сказался приличный налет на спортивных «Яках» и «Су» в прошлой жизни. Он также вспомнил слова, вычитанные в мемуарах военного летчика, начинавшего именно на «И-16». Тот написал, что летчик, уверенно освоивший «ишака», с легкостью справится с любым другим типом истребителя. Хотя повозиться пришлось, все-таки «И-16» по удобству управления ни в какое сравнение со спортивными самолетами начала 21 века не идет, но ничего, справился. После этого Северов с изрядной долей уверенности в себе приступил к тренировочным полетам. Сложнее оказалось со стрельбой по конусу, но и тут сориентировался, опять опыт прежнего владельца тела помог, так что к концу апреля Северов чувствовал себя в кабине «И-16» уверенно.
На праздновании 1 Мая на самом ближнем к городу аэродроме было решено устроить небольшое воздушное шоу – пролет эскадрильи с красными лентами (как сказали бы в 21 веке – баннерами) с изображением вождей мирового пролетариата, построение воздушных фигур из самолетов, пилотаж. Вот в группу пилотажников Туренко и решил включить Северова, о чем и сообщил ему за 10 дней до праздника. Впрочем, по времени выступление Олега было довольно коротким, и они с Туренко быстро пришли к соглашению, какую именно программу надо показать.
Все шло очень хорошо, но 29 апреля в школу неожиданно приехал генерал-лейтенант Павел Федорович Жигарев, первый заместитель начальника Главного управления ВВС РККА. Какие причины привели первого заместителя начальника ГУ ВВС РККА в тот день на аэродром, можно только гадать. Но вот пилотаж Северова он увидел и заинтересовался.
– Это кто у тебя, Евгений Георгиевич, такие фигуры крутит? – удивился генерал.
– Северов. Хороший парень, наш выпускник, инструктором оставлен в школе.
– Северов? А ну-ка давай его после полета ко мне.
Когда довольный Северов зарулил на стоянку, ему было велено немедленно прибыть на КП. Увидев незнакомого генерала (в лицо Жигарева он не знал), Олег быстро сориентировался и доложил:
– Товарищ генерал-лейтенант, младший лейтенант Северов по вашему приказанию прибыл!
Жигарев с интересом рассматривал прибывшего молодого летчика.
– Скажи-ка, Северов, рапорт на перевод ты подавал?
Олег хоть тресни не мог вспомнить, что за рапорт, но на всякий случай согласился.
– А ты как думаешь, навыков хватит, чтобы с настоящим врагом сражаться? Это тебе не курсантов учить!
На это Северов рассудительно ответил, что если у его выпускников такие навыки есть, так у него тем более найдутся. На самом деле подготовка у ребят была не так уж и хороша. Из-за высокой аварийности большое внимание уделялось взлету и посадке, элементам, где бились чаще всего. А на, собственно, воздушный бой времени оставалось не так много, как следовало бы.
Туренко сказал, что Северов прекрасно стреляет по конусу и занимается гимнастикой с целью тренировки выносливости и вестибулярного аппарата, а также не только хорошо пилотирует, но и занимается теорией.
Какое-то время Жигарев раздумывал, а потом подозвал одного из приехавших с ним командиров:
– Иван Васильевич! Размяться не хочешь?
– Всегда хочу! – засмеялся высокий майор с двумя орденами Красного Знамени на гимнастерке.
– Тогда проведи с младшим лейтенантом воздушный бой.
Два «ишачка» набрали три тысячи метров высоты и разошлись в разные стороны. Майор ожидал, что молодой летчик сразу кинется в атаку, но Северов решил проявить осторожность и присмотреться к манере пилотирования своего противника. Наконец, майор сам решился на атаку. Он имел большой опыт: участвовал в боях в Испании, на реке Халхин-Гол, в конфликте с белофиннами, так что в победе над недавним курсантом не сомневался. Однако Северов оказался трудной добычей. Оказаться сзади самолета Северова майор смог, но зайти в хвост на дистанцию открытия огня – нет. «Ишачок» Олега никак не хотел фиксироваться в прицеле, а когда майору удалось сблизиться и он уже считал, что победил, Северов выполнил размазанную бочку и сам оказался у него в хвосте. Противник к такому готов не был, не знали еще такого оборонительного маневра в 1941 году, и пока Иван Васильевич сориентировался, куда подевался Северов, он был «условно сбит».