Ведьма

В вагоне поезда было пустынно, отчего маленькой девочке досталась целая скамейка, а её мама сидела напротив, через проход, держа на коленях сестру девочки, очень маленькую. В одной ручке малышка сжимала кусок какого-то бутерброда, а во второй ручке держала игрушку.

Малышка была пристёгнута к матери специальной детской переносной сумкой, и глазела по сторонам, а если скатывалась с колен матери, то та то и дело подтягивала ремешки на плечах, регулируя комфортность сидения.

Сама девочка глядела в окно, поедая корж, а мама тихим голосом читала, отвечая на вопросы дочери и не поднимала при этом глаз.

— А вон речка, — тыкала пальцем в окно девочка. — Мы сейчас на ней.

— Верно, — проговорила её мама. — Мы едем на мосту через речку, — сказала девочка самой себе.

Редкие пассажиры, сидевшие в другом конце вагона, если вдруг проходили между сиденьями, то девочка поворачивалась к ним и проговаривала:

— Приветик.

Тогда незнакомцы тоже ей говорили:

— Приветик.

Изредка они спрашивали, нравится ли ей поездка, либо говорили, какая она большая да славная. Такого рода фразы раздражали малышку, что она, недовольно морщась, отворачивалась к окну.

— А там корова, — сообщала девочка либо вздыхала: — А долго ли ещё ехать, мам?

— Уже не долго, милая, — каждый раз отвечала малышке мама.

Внезапно младшая сестрёнка завалилась на бок, стукнувшись легонько головой о сиденье. Она разревелась, отчего вокруг них поднялась суета да шум. Девчонка соскользнула со своего сиденья, перешла проход и принялась гладить ноги своей сестры, моля её не рыдать, пока малышка не начала смеяться и не возвратилась к своему бутерброду, а девочка получила от матери чупа-чупс и опять заняла сиденье около окна.

— А я видела ведьму, — сообщила она маме через пару минут. — Вот там мелькнула огромная, страшная, старая, некрасивая, злобная, очень престарелая ведьма.

— Конечно, — ответила мама. — Огромная, престарелая, уродливая ведьма, которой я сказала, чтобы она ушла, и она ушла, — продолжала девочка рассказывать самой себе. — Ведьма приблизилась и сказала мне, что скушает меня, но я ответила ей, что она меня не скушает и прогнала её, такую злобную, престарелую да гадкую ведьму.

Девочка перестала болтать и поглядела на входную дверь, когда она открылась, и в вагон поезда зашла женщина. Она тянула на средний возраст, возможно, ей было около пятидесяти или чуть меньше; лицо её с виду было приятным, длинные тёмные волосы струились по плечам, словно змеи; её необычное платье, уже давно вышедшее из моды, прекрасно обволакивало её высокую фигуру, идеально подчёркивая впечатляющего размера грудь. Возможно, платье потрепалось из-за долгой поездки в поезде.

В руках женщина держала веер и когда девочка сказала ей:

— Привет.

Женщина помахала ей веером и ответила каким-то хриплым голосом:

— Взаимно, доченька.

Женщина встала около того места, где сидела девочка, облокотилась на спинку скамейки и поглядела на неё, вытягивавшей шею, лишь бы глянуть повыше.

— И что же ты там выглядываешь за окном? — задала вопрос новая пассажирка.

— Ведьму, — юрко ответила девочка. — Злобную, престарелую и противную ведьму.

— Ясно, — произнесла женщина. — И много ты их уже увидела?

— А у моей мамы есть точно такой же веер, — вместо ответа сказала девочка. — У многих женщин есть веер, — сказала женщина. — Когда-нибудь и у тебя будет веер. Вот станешь старше…

— Я уже взрослая, — произнесла девочка.

— И сколько тебе лет? — спросила женщина.

Девочка, услышав такой вечный вопрос, глядела минуту на пассажирку подозрительно, а затем выпалила:

— Мне двадцать шесть. Восемьсот да сорок восемьдесят.

— Четыре ей, — вскинула голову от книжки её мама, одарив свою малышку ласковой улыбкой.

— На самом деле? — вежливо поинтересовалась у девочки высокая незнакомка. — Двадцать шесть. — Затем она мотнула головой на противоположное сиденье между проходом: — Это твоя мать?

Девочка вытянулась вперёд, пригляделась и подтвердила:

— Ага, это моя мама.

— А как твоё имя? — спросила высокая незнакомка.

Девочка опять поглядела на неё подозрительно.

— Миссис Джудос, — вымолвила она.

— Джуди, — подсказала мать.

Мама перехватила взор дочери, сурово хмуря брови.

— А там с мамой сидит моя сестрёнка, — сообщила девочка высокой незнакомке. — Ей уже двенадцать и шесть.

— Ты любишь свою сестрёнку? — проявила интерес женщина.

Девочка уставилась на неё, тогда женщина обошла скамейку и села около девочки.

— А давай, — продолжила женщина, — я расскажу тебе историю об одном давнем городе, в котором жили ведьмы. Хочешь?

Мама девочки встревожилась, услышав это, стоило женщине придвинуться ближе к её дочери, но спокойно вернулась к книжке, которую читала.

— Расскажи мне историю о ведьмах, — сказала девочка. — Они живут в городах?

— Когда как, — ответила женщина.

Девочка восторженно засмеялась, а женщина откинулась на спинку скамьи, обмахиваясь веером.

— Когда-то давно жила в одном германском городе Марбург одна ведьма, — начала незнакомка. — Точно такая, какую увидела ты.

Девочка глядела на неё снизу вверх и кивала головой.

— Эта ведьма, — продолжала рассказчица, — была внешне красивой и симпатичной, что многие мужчины хотели любить её больше всего на свете. Рассказать тебе, что она сделала потом?

Девочка кивнула с сильным интузиазмом, а её мама опять отложила книгу и навострила слух, улыбаясь при этом.

— Она даровала им себя сполна, — говорила женщина. — А когда всё заканчивалось, она обнимала их за шею и резко выворачивала её, отчего они умирали мгновенно.

Малышка раскрыла рот, а мама её резко повернулась, улыбка её мигом растаяла на губах. Мать уже хотела было что-то сказать, но опять сжала зубы.

А женщина между тем продолжала:

— А затем она обезглавливала их.

— Она разрезала дяденек на куски? — спросила девочка, задержав дыхание.

— Она обезглавливала мужчин для своих ведьмовских ритуалов, — уточнила женщина. — Она отлавливала невинных девушек и омолаживалась их кровью.

— Стойте, погодите, — встряла мама малышки, но её младшая дочь вдруг завалилась на бок, что матери пришлось переключить внимание на неё, а незнакомка беспрепятственно продолжала рассказывать.

— Её сын доставлял той ведьме девственниц, которым графиня пускала кровь, потом раздевалась донага и…

— Графиня? — изумилась девочка.

— Да, графиня, — твёрдо повторила женщина. — Она обнажалась и принимала кровавые ванны убитых ею девушек, чтобы сохранить таким способом свою молодость.

— Кровавые ванны убитых девушек? — переспросила девочка.

Мать оторвалась от книжки и поднялась со своей скамейки.

Приблизившись к незнакомке, она задала вопрос:

— Вы понимаете, что творите?

Женщина вежливо вскинула светлые глаза, а мать договорила:

— Уходите прочь.

— Неужто я чем-то напугала вас? — спросила женщина.

Она поглядела на девочку, легонько ткнула её локтём, затем обе засмеялись.

— Эта тётя рассказала о ведьме, которая разрезала на кусочки дяденек и купалась в крови девушек, — пояснила девочка своей маме.

— Я могу ведь контролёра позвать, — пригрозила мама незнакомке.

— Контролёр придёт и обескровит мою маму, — сказала девочка. — А мы ему голову отрубим.

— А потом насладимся кровавой ванной, — напомнила женщина.

Она поднялась со скамьи, а мама отошла в сторону, чтобы женщина могла уйти.

— Больше не приходите в этот вагон, — произнесла мать.

— Моя мамочка тебя обескровит, — сказала незнакомке девочка.

Женщина засмеялась, а к ней присоединилась девочка, затем незнакомка проговорила:

— Простите, — и покинула вагон.

Стоило двери за ней закрыться, как девочка спросила:

— А долго ещё ехать в этом стареньком поезде?

— Уже нет, — ответила мама. Она стояла, думая о том, чтобы ещё сказать дочери, и, наконец-то, добавила: — Ты сядь спокойно и веди себя, как хорошая девочка. Можешь вытащить из сумки ещё один чупа-чупс.