Наперекор богам

Мысли от пробки плавно перешли к снам, точнее сну. Ведь не может один и тот же сон сниться не реже раза в неделю. Но он никогда не держал в руках меча. И уж тем более не таскал на себе столько железа. Конечно, в армии приходилось и с полным обмундированием пробегать несколько километров, и рукопашному бою их обучали, но уж никак не махать железкой весом в несколько килограмм, аки тростинкой. Да еще напялив на себя тяжеленную кольчугу. Знакомые как-то раз попросили его помочь с участием в одном из реконструкторских турниров в Выборге, и о весе доспехов он имел представление – сам помогал грузить их  в машину.

И кто та девушка с золотистыми волосами? Откуда взялось такое ощущение, что он уже видел ее на улицах города? Среди его знакомых не было никого, кто мог бы хоть отчасти походить на нее. Жаль, он не помнит ее лица. Лишь чуть вьющиеся, неровно обрезанные, что бы не мешались под шлемом, пряди цвета меда. Кто же ты, Дана, помоги мне найти тебя.

Сзади раздалось настойчивое бибиканье. Он открыл глаза и посмотрел на дорогу. Машины впереди потихоньку ползли дальше. И снова все внимание на дороге, в такой снегопад легко стать очередным виновником очередного ДТП. Значит, придется воспользоваться советом героини из старого доброго фильма и подумать обо всем этом после. А сейчас будут дорога, плотное движение и снег.

 

Солнце только начинало серебрить вершины древних елей, когда из землянки выбрались двое: мальчик лет десяти и девочка на год младше. Оба русоволосые, сероглазые. На девочке была только длинная рубаха из небеленого холста, на шее болтался шнурок с синей стеклянной бусиной. Волосы убраны в толстую косу до пояса. Мальчик был одет в штаны и рубаху из такого же домотканого полотна. По вороту, рукавам и подолу их одежды шла вышивка, показывавшая принадлежность обоих к полоцким кривичам. По теплой погоде оба были босиком. Мальчик подхватил прислоненные к стене удилища, девчушка держала в руках корзинку. Оба быстро пробежали расстояние от землянки до рощи и только там осмелились заговорить.

– Говорил тебе, Данка, что не заметят, а ты боялась, – мальчишка шел впереди по узкой тропинке, спускавшейся к реке.

– Ждан, а точно потом ругать не будут? – девчушка оглянулась на поселение.

– А за что ругать? Я рыбы поймаю, ты щавеля да земляники соберешь. Мамка только рада будет.

Девчушка еще раз неуверенно покосилась в сторону дома, но выселка видно уже не было. Впереди показалась гладь реки. Ждан лихо скатился по откосу вниз, и уже через пару минут растянулся на берегу, лениво присматривая за удами.

Дана не стала спускаться к воде – успеет еще. Тем более что ее добыча росла наверху, в роще. Девочка споро приступила к сбору ягод и зелени, не забывая и сама угощаться первой земляникой. Солнце поднималось все выше, и ей хотелось заполнить корзинку до того, как начнет припекать. Бросив взгляд на брата, она увидела, как он прилаживает на прут серебристую рыбешку. Наверное, мать и правда не будет сильно ругать их за то, что сбежали из дома. А может даже и похвалит за рыбу и ягоды. До нового урожая еще далеко, а после долгой зимы в выселке было тяжко с едой. Варили крапиву, ботву, в хлеб добавлялась кора, копали коренья. В пищу шло все. Так стоит ли матери ругаться на них с братом за то, что решили помочь. Дана углубилась в рощу, старательно заполняя корзинку.

Увлекшись сбором ягод, Дана не заметила, как забрела довольно далеко от берега. Только оказавшись на небольшой полянке, прогретой солнышком, девочка остановилась. Корзинка была полной и ощутимо оттягивала руки. Зелень мягкой травы так и манила прилечь. Дана решила, что может позволить себе короткий отдых. Она собрала небольшой букет цветов и трав и устроилась под березкой, чтобы сплести венок. Незаметно для себя девочка заснула.

Она не видела, как на поляну вышли трое: девушка, женщина и старуха.

– Она совсем еще дитя, - присела рядом с ней девушка, – неужели ничего нельзя сделать? Ведь не такую судьбу мы судили ей.

– Знаю, но боги решили поиграть в свои игры, - тихо произнесла женщина. – Мы сможем вмешаться только в самом конце.

– Она сильная, – промолвила старуха, – она пройдет весь путь до конца.

– А он? – девушка убрала с лица Даны прядь волос, – сможет ли он остановить свою руку? Ведь она для него последнее средство.

– Он не тронет ребенка, – ласково посмотрела на девочку женщина. – А когда их пути вновь пересекутся… – и она мечтательно улыбнулась.

– Пусть хранит тебя ваша Лада, милая, – старуха провела рукой над рубахой девочки, и подол украсился новой вышивкой. – Не дай своему сердцу погрязнуть в мести.

Троица исчезла так же внезапно, как и появилась.

Дана сонно потянулась. Вроде и не собиралась спать, но на солнышке разморило. Хорошо, корзинка, укрытая листьями лопуха стояла в тени. Посмотрев на солнце, девочка поняла, что проспала не так и долго. Но все равно надо было возвращаться к берегу за Жданом, и вместе идти к матери, которая, наверное, уже не один раз пообещала всем богам наказать непослушных чад.

На берегу Ждана не оказалось. Лишь сиротливо лежал прут с несколькими рыбинами. Поставив рядом корзинку, девочка оглянулась. Со стороны выселка ощутимо тянуло запахом дыма. Дана бросила корзинку на берегу и побежала к дому.