Страница 13 из 19
— Эх Танечка, — вздохнул Никита Сергеевич, — ваши слова да богу в уши! Я вот у себя в Аркаиме только и отдыхаю. Но ведь и там меня достали! Вы знаете о том, что я попал в немилость к церковникам?
Про то нам было хорошо известно. Все-таки внедрение в жизнь Снегурочки и Деда Мороза пришлось по нраву не всем. И хотя руководство церкви не видело в этих сказочных персонажах ничего опасного, его мнение разделяли не все служители церкви. Нашлись и такие, кто усмотрел в этом "мерзость языческую". И вроде бы грех в этом винить Никиту Сергеевича. Снегурочка и Дед Мороз были моей выдумкой, а воплощала эту идею в жизнь Бонифация. Но ведь чей она выкормышь? Кто ей оказывал протекцию? Конечно Нахалков! Ату его! И это не все. Песню "Небо славян", церковные мракобесы тоже на него повесили! Мол и тут притаилась опасная "языческая мерзость"! И это не смотря на то, что исполнял ее хор любителей церковного пения! Но за Нахалкова было кому вступиться и в церковных, и в околоцерковных кругах.
Не обходили проблемы и меня. В один прекрасный день мне пожаловалась сама Ксения Александровна:
— Голубушка! Я лично одобряю то, что вы делаете, но что нам делать с финансами государства?
Оказалось, что тревогу забил министр финансов. В связи с распространением в обществе новых увлечений, внутри Российской Империи сократилось употребление наркотиков на три процента, а потребление алкоголя на пять процентов. Вроде бы и немного. Но ведь наметилась вполне видимая тенденция к росту этих показателей. А это уменьшает доходы казны. Компенсировать убытки за счет увеличения экспорта наркотиков не выйдет. Россия тут не монополист, а потому рынок сбыта давно поделен. Расширить его за счет других стран без войны не получится. А война сейчас совсем не желательна.
Тревогу министра финансов разделяет и министр внутренних дел. Оказывается, рост трезвости каким то образом способствует росту числа правонарушений. Пока что полиция с этими проблемами справляется, но это ненадолго. Оказывается поддерживать спокойствие в пьяном и одурманенном обществе сложнее чем в трезвом.
— Он так и заявил, что когда народ проспится, все мы об этом пожалеем. Возникнет проблема свободного времени. Чтобы решить эту проблему, требуется вложить огромнейшие средства на организацию трезвого досуга. Честно говоря, он прав. В казне действительно таких средств нет. И откуда они возьмутся, я не представляю. Алкоголь и наркотики все-таки позволяли решать эти вопросы наиболее дешевым способом.
Вот уж не было заботы, купила баба порося! А ведь действительно нужно решать. Кто как не я должна понимать, что протрезвевший народ, имеющий вдоволь хлеба и дефицит зрелищ, способен поддержать любого смутьяна, типа не к ночи помянутого Мишки Меченного. С этим действительно что-то нужно делать. А что именно? Зрелища придумать несложно. Запас идей пока еще есть. Труднее сделать эти зрелища окупаемыми. Но ведь не всем требуются зрелища. Кому то и работа интересная нужна. Причем такая, чтобы душа его при этом отдыхала и радовалась. И как все это организовать? Ладно, с наскоку эту проблему не решишь, а время подумать еще есть. Да и не единственная это забота. Мне сейчас нужно работать с Америкой.
А с Америкой у нас творилось что-то не то. Джон Хендрикс еще только обосновался у нас на Аркаимской кинофабрике у Нахалкова и пока что был занят исключительно решением организационных вопросов. Так что ни "Кота Леопольда" отснять не успел, ни канал "Дискавери" у него не заработал. На все это требовалось время и первый результат он должен был выдать только к концу года. Так что к воздействию на сознание американцев мы еще были не готовы. И тут, как черт из табакерки вылез Джеймс Лоуренс, о котором я и думать забыла. Долгое время он о себе не напоминал, если не считать периодических выпусков очередной части местной "Бондианы". Чем он занимался все это время? Наверняка исподтишка гадил нашей стране. А чем еще может быть занят шпион "На службе Его Величества"? Впрочем, мне он пока беспокойства не доставлял. Наша встреча на этот раз произошла в салоне Алексеевой.
— Мэри! Мне нужен от тебя ответ на тот вопрос, который меня интересует.
— Подразумевается, что я должна обещать честно ответить на тот вопрос, который вы еще не задали?
— Меня устроит как честный, так и лживый ответ. Главное, чтобы вы вообще согласились ответить на вопрос.
Дать ответ я согласилась и Джеймс задал мне свой вопрос. Оказывается, не столько самого Джеймса, сколько его начальство беспокоил вопрос о том, кто стоит за возникшими недавно беспорядками на подмандатных территориях в Северной Америке. А я ничего и не знала про них! И что это за беспорядки? Сообразив по моей реакции, что я тут точно не при чем, Лоуренс просветил меня по поводу случившегося. Все оказалось просто.
В один прекрасный день на подмандатных территориях состоялись так называемые "парады достоинства". Ничего необычного в этом не было и британская полиция препятствовать проведению этих "парадов" не стала.
— Мистер Лоуренс! Я бы попросила вас называть эти шабаши парадами. Я человек консервативный и потому не понимаю: какие еще могут быть парады кроме военных?
— Хорошо Мэри!
Необычное в этом году было то, что костюмированные причудливым образом извращенцы заинтересовались вдруг экологией. Вслед за парадами произошло пикетирование ряда заводов и фабрик, производящих какую то "химию". Но это было не все. Местные телевизионные сети показали скандальный фильм некого Стаса Бабблера. Суть фильма в том, что до 1863 года Америка была раем для всего человечества, а ныне это совсем не так.
— Это не стало бы вызывать особых беспокойств. Мало ли фантазий на свете? Тревогу вызвало два обстоятельства. Первое — носители, на которых записан этот фильм распространяются массово через нелегальную торговую сеть. Причем продаются записи по цене, которая заметно ниже себестоимости производства. Второе подозрительное обстоятельство — кто-то начал массовое производство приемников УКВ-диапазона и тоже продает их по очень низким ценам. Это большие деньги Мэри! И наконец, еще одна новость — наши радиоастрономы в Северной америке уже целую неделю ловят идущие из космоса упорядоченные сигналы.
— Мистер Лоуренс! Я понимаю, что вы обязаны проверить все возможные версии. Верите вы мне или нет, но это не я. Америка присутствует в моих планах, но я пока еще не приступала к их выполнению. Сотрудничать с извращенцами я никогда не стану. Это принцип! Останавливать работу ваших заводов мне нет нужды. Наоборот, я рассчитываю со временем загрузить их заказами. И последнее — в космос мы пока еще не летаем. Все это вы можете установить, не прибегая к моей помощи.
Закончив обсуждение вопросов, которые интересовали Лоуренса и его начальство, мы перешли на обсуждение иных вопросов. А именно — вопросов искусства. Говорить про это можно много и долго, было бы желание. А оно у нас имелось. Как то незаметно, я затронула вопрос о качественных фильмах, которые равно будут интересны как русско-говорящему зрителю, так и англо-говорящему.
— Джеймс! "Звездные войны" конечно обладают такими свойствами, но ведь зрителю интересна не только фантастика. Разве качественно снятая оперетта его не заинтересует?
— Мэри, что-то новое в наше время выдумать сложно.
— А вот и ничуть! Помните, как Вы меня поймали на "слишком правильном" английском языке, на котором никто говорить не стане.
— Прекрасно помню. Кстати, тогда вы обещали меня познакомить с неким полковником Пиккерингом. Позже, я проверил эти сведения и убедился, что полковник с такой фамилией не существует.
— Вы правы Джеймс! Я его выдумала. Как и ту историю, о которой я сейчас вам расскажу.
"Итак, Лондон начала 21 века. Профессор Генри Хиггинс выдающийся лингвист, преподаватель фонетики и одновременно высокомерный и раздражительный человек, выдвигает теорию о том, как произношение и акцент определяют место человека в обществе. С намерением доказать свою точку зрения он заключает пари с полковником Хью Пикерингом, таким же, как он, учёным-фонетиком. Цель профессора научить — обычную официантку из паба говорить так грамотно, что высшее общество не смогло бы не принять её за одну из своих. Кроме того, профессор обещает через полгода представить девушку на посольском приёме во дворце. Выбор Хиггинса падает на молодую американку по имени Элиза Дулиттл, говорящую с сильнейшим акцентом".