Страница 59 из 81
Закончила, мне трубку протягивает. Ору, вытянувшись по стойке смирно:
– Слушаю, товарищ Сталин!
И смешливый голос Пантелеймона в ответ:
– Алексей, прими совет напоследок. Товарища Ольховскую слушайся, как… ну, ты понял. И бога моли, чтобы твой приятель Кук в итоге болтался на виселице, для тебя это лучше всего. Шанс оправдать доверие у тебя есть, хотя, честно, не слишком большой – но в твоих руках, и как Ольховская оценит. Все!
Слушайся как – самого товарища Сталина, хотел сказать? Из-за нее все – как бы я хотел, чтобы она живой попала бы в схрон к Сидоренке, и чтоб с ней там, как со всякими присланными комсомолочками или учительницами… После чего мне самому лучше сразу застрелиться. Нет, жить хочу! Но после я все припомню, если не упаду, а еще поднимусь!
– Товарищ Ольховская, какие указания будут? Жду ваших распоряжений.
Анна Лазарева (по документам Ольховская).
Киев, 22 июня 1944 г.
Сижу во главе стола. А Кириченко от меня по левую руку, весь сжался, как будто воздух из него выпустили, вальяжность потерял. Факт измены первого секретаря решили не обнародовать, по понятным причинам. Пономаренко в инструктаже настоятельно рекомендовал мне, чтобы бывший первый в Москву попал живым, ему еще надо на интересные вопросы ответить, что он знает о заговоре в центральном аппарате. То есть Кириченко, сейчас низведенный до уровня простой передаточной шестеренки, стал опасным свидетелем, и не только для Кука. Мне еще охрану к нему теперь приставлять?
За столом около тридцати человек – ключевые фигуры ЦК КПУ, Киевского обкома и горкома. Все гораздо старше меня, биографии вспоминаю: иные в Гражданской поучаствовали, заслуженные коммунисты, на меня поглядывают с недоумением… но я-то уже не студентка Анечка, какой была всего три года назад! А голос самого Сталина и проводник его правильной воли – а вы, почтенные, у себя под носом заговор просмотрели, ведь наверняка кто-то догадывался, но предпочел не видеть? Так что после будут еще разбираться, те, кому надо, на ком еще вина лежит. С учетом вашего поведения при подавлении мятежа – так что шанс реабилитироваться у каждого есть.
– Ну, ты прямо ежовский палач в тридцать седьмом, – шепотом ответил мне Смоленцев, с которым я перед началом поделилась мыслями, – без всякого уважения к благородным сединам: виноват – на плаху. Нет, кто явно и сознательно, к тем строго по закону. А кто перестроиться не успел, когда мир изменился? Анекдот про «колебался вместе с линией партии» я рассказывал когда-то, помнишь?
– Юрка, ну ты все в балаган превращаешь! – возмутилась я. – А тут серьезные люди, и война на носу!
– Тебе напряжение снимаю, – сказал он в ответ, – а то ты натянута вся, как тетива. А так лишь в момент удара надо – иначе или лопнешь, или перегоришь. А нервные клетки не восстанавливаются – ты вон на тех двух теток за столом посмотри, по анкете им и сорока нет, а выглядят обе как под шестьдесят! А я хочу, чтобы ты до старости радовала нашего адмирала, и нас заодно, своей красотой.
– Типун тебе на язык! – говорю. – До старости дожить надо!
– А куда ты денешься: я Пономаренко обещал, а он твоему Михаилу Петровичу, что с тобой ничего не случится, – усмехается Юрка. – И вот те тетки так же думали, наверное, вот сейчас сделать вот это, любой ценой, ну а прочее по боку. Ты пойми, Ань, что нам теперь до пенсии покой лишь сниться будет. И если на повышенных оборотах там, где это в данный момент не надо – сработаешь свой ресурс в ноль. Ты, главное, не бойся – все будет хорошо. Всего-то полторы тысячи бандерлогов прискакали, без всякой поддержки – у нас же руки развязаны, если мы всех их завтра танками в асфальт, да ни одна собака в мире и не гавкнет.
– Нет здесь танков, – отвечаю, – я уже справки наводила. Есть по нескольку БТР у полка охраны штаба округа, в 41-м городке и в батальоне аэродромной охраны Борисполя. А отчего «бандерлоги» и «скачут»?
– Да сон я видел, – отмахнулся Брюс, – эта же самая площадь, что за окном, где сквер и фонтан. Страшное там было – после расскажу. Ну что, в сборе все – начинай!
Смоленцев, в вычищенном мундире с майорскими погонами и Золотой Звездой на груди, сидел от меня справа, как в президиуме. А от нашего короткого стола отходил длинный, Т-образно. Вот интересно, товарищи за ним по рангу рассаживаются, кто ближе к первому, кто дальше – как бояре при царях, как нам в университете рассказывали?
Кириченко уже вопросительно смотрит на меня. Я киваю – начинай! Он стучит по столу – тихо все! Гул мгновенно смолкает.
– Товарищи! – начинает первый секретарь хорошо поставленным голосом. С таким бы со сцены выступать или дьяконом в церковь. – Мы собрались здесь по чрезвычайной причине! Как удалось достоверно установить, в Киеве готовится бандеровский вооруженный мятеж. Пригрели, понимаешь, змею на груди – выводы еще будут сделаны, персонально, по всем, кто эту линию поддерживал! Но мудрое руководство товарища Сталина…
Он говорил и говорил. Воля партии… Великая Победа… нерушимое единство республик СССР… Очень старался показать свою лояльность новому курсу. А я обдумывала слова Юрки-Брюса, сказанные мимоходом. Он прав – вон, Карин-Даниленко, заместитель наркома ГБ Украины, и главный советник наркома Савченко (который тут человек новый) по «бандеровским» вопросам. Упирая на свой давний опыт – еще с двадцатых он, вместе с ОУН, работал, и неплохо, против панской Польши. Когда боль от нашего разгрома под Варшавой и отторжения западных земель была еще свежа, а с той стороны границы толпами лезли шпионы всех разведок, диверсанты, бандиты, контрабандисты. И бандеровцы так и остались для него своими, братьями по оружию – нет, Карин-Даниленко не был их прямым агентом, но всячески старался свести борьбу с ними к соглашательству, спустить дела на тормозах, закрывал глаза на убийства советских людей, клал донесения под сукно. Хотя он, безусловно, был зубр, крепкий профессионал – загнать его, например, на китайскую границу, цены бы ему не было. А это мысль – не знаю, оправдают его в итоге этих событий или обвинят, но в первом случае он на Украине не останется, я о том особо Пономаренко доложу.
Или сам Кириченко. После Атоммаша (работы с командой Курчатова) и Севмаша я стала остро замечать в людях недостаток образования и культуры. Не отсутствие витиеватых политесов и кулуарного обхождения, а простоту мысли – как детская игрушка, автомобиль или паровоз, четыре колесика, прилепленных к бруску, отличается даже внешне от настоящей машины, так и образ мира, которым оперируют необразованные люди в своем мышлении (вот слов от академика Александрова я нахваталась!) не соответствует реальности, в которой эти люди живут. Что особенно страшно, когда такой человек становится властью, его приказы, даже отданные из самых лучших побуждений, часто приносят лишь вред, как Хрущев в той линии истории. Так и Кириченко. Его максимальный уровень – это директор МТС или председатель колхоза! А ему довелось быть главой республики размером и населением с Францию. Ой, а как же мое «незаконченное высшее», два курса всего, ну и что-то по верхам нахваталась от общения с умными людьми, в том числе и из иного времени? Может, придется доучиться после, в спокойное время, если оно будет.
– Товарищ Кириченко, – прерываю оратора, – вы, конечно, здорово сказали про гнездо скорпионов и ехидн, – (ой, а что там в речи было, до этих последних слов, прослушала?), – но время уходит. Напомню, что уже половина четвертого, и до конца рабочего дня на заводах осталось не слишком много. А собрать и оповестить людей после смены будет гораздо труднее.
Все же слишком мягкий я человек. Иначе сразу бы одернула, время не теряя – ты о деле давай!
– Простите, товарищ Ольховская, – переключился Кириченко. – Товарищи, есть предложение сформировать на крупных промышленных предприятиях отряды рабочей самообороны. Дать указания заводским парткомам, военкоматам, милиции. Предлагаю назначить ответственных по списку…