Страница 11 из 16
История их любви и брака зафиксирована одной из заинтересованных сторон – Михаилом Чеховым – в его воспоминаниях. Никто и никогда не высказывал сомнений в их подлинной основе, так что приведем лучше его собственное свидетельство о том, что произошло и происходило. Надо сказать, что события были весьма близки к духу Серебряного века, а тоже – к декадентству, которое застал еще Антон Павлович. Вот несколько высказываний племянника (делайте скидку на склонность к иронии автора строк):
«Если ты действительно ставишь жизнь ни во что, – сказал я себе, – соверши сознательно неразумный поступок, который отразился бы на всей твоей жизни. Я стал думать. Неплохо было бы жениться: и неразумно, и обременительно. Мысль эта понравилась мне. Но на ком жениться? У О.Л. Книппер-Чеховой гостили две ее племянницы, и я решил жениться на одной из них. Не надеясь получить согласие ее родителей на брак, я задумал похищение и однажды ранним утром в далекой загородной церкви, подкупив священника, обвенчался без документов и формальностей. Свою молодую красавицу жену я скоро горячо полюбил и привязался к ней. Со свойственным ей чутьем она угадывала, в какой душевной неправде я жил, старалась помочь мне, но все же тоска и одиночество не оставляли меня. В моем письменном столе лежал заряженный браунинг, и я с трудом боролся с соблазнительным желанием».
Прямо-таки юнкер Шмидт! Причем это вовсе не преувеличение, «Козьма Прутков» здесь ни при чем: в те времена такие «соблазнительные желания» исполнялись очень даже часто.
Но в данном случае, к счастью, ничего страшного не произошло (кроме самого факта брака, естественно). Михаил не только влюблен, но горд своей любовью:
«Да-с! Я действительно женат. Жена моя красавица! Ведь везет же таким субъектам, как я! Матери моей, конечно, кажется, что я сделал подходящую партию, но тебе, Вава, скажу по секрету, что жена моя – не по носу табак (извини за грубость). Да, я думаю, нелегко тебе представить меня рядом с красавицей женой, семнадцатилетней изумительной женкой. Дуракам счастье».
Конечно, любовь была взаимной, Ольга и Михаил тянулись друг к другу. Однако следует учесть, что в момент женитьбы ему было уже 24 года, а ей-то всего лишь 17! Уже довольно известный, а главное – великолепный! – актер, то есть человек, уже обладающий профессией, Михаил женился на девочке, отвечать за решение которой, конечно же, должны были родители или по меньшей мере тетка, которой они ее доверили. Нет ничего удивительного в реакции Ольги Леонардовны на известие о скоропалительном браке «детей». Вот как представляет это в воспоминаниях Михаил Александрович:
«Положение Ольги Леонардовны действительно выглядело очень неловким: родители доверили ей дочь, а она не усмотрела. Кроме того, отец Оли занимал довольно важный пост в Петрограде, а Миша тогда был всего лишь маленьким актером «на выходах».
Он кокетничает. На самом деле Станиславский произнес уже свое знаменитое: «Гений!» – и Михаил Чехов работал на сцене вовсе не «на выходах». Однако в представлении родственников Ольги Книппер такое вполне было возможно. И вот что дальше:
«Я, Маша, женился на Оле, никому предварительно не сказав. Когда мы с Олей шли на это, то были готовы к разного рода неприятным последствиям, но того, что произошло, мы все-таки не ждали. Всех подробностей дела не опишешь, и я ограничусь пока главными событиями. Итак, женились. В вечер свадьбы, узнав о происшедшем, приехала ко мне Ольга Леонардовна и с истерикой и обмороками на лестнице, перед дверью моей квартиры, требовала, чтобы Оля сейчас же вернулась к ней. Затем приезжал от нее Сулер с просьбой отпустить Олю к Ольге Леонардовне на короткий срок поговорить. Взяв с Сулера слово, что он привезет мне Олю назад, я отпустил. Спустя час Оля вернулась, и Сулер стал настаивать, чтобы я отпустил Олю до приезда Луизы Юльевны, Олиной матери, жить к Ольге Леонардовне. Оля отказалась исполнить это.
Ольга Леонардовна звонила по телефону, и наконец в 4 часа ночи приезжает Владимир Леонардович и просит ради Ольги Леонардовны вернуться Олю домой. Я предоставил решить это самой Оле, и та, наконец, решила поехать к тетке, чтобы успокоить ее. Теперь я решил отпустить Олю с ее матерью в Петербург, чтобы там приготовить отца и объявить ему о случившемся. Вот в общих чертах главнейшие моменты истории».
История действительно неординарная, хотя, между нами говоря, возможно, она возникла на голом месте: не будь Ольга столь молодой и столь неосмотрительно решительным Михаил, возможно, состоялось бы приличествующее событию торжество, основанное на всех тех процедурах, что должны происходить между роднящимися семьями, со свадьбой, каретами, кольцами и прочей атрибутикой, – ну если не так, то хотя бы приблизительно так.
Надо отдать должное родителям Ольги: они, поговорив с Михаилом и обговорив будущее, когда он приехал в Петроград и долго с Ольгой жил у них, не только хорошо приняли его, но и не имели вовсе ничего против этого брака. Так, ко всеобщей радости, закончился инцидент, которого могло бы не быть. А ведь Михаил хотел еще и похитить Ольгу, как в романах! Хотя примерно так и произошло.
Брак Ольги и Михаила состоялся 3 сентября 1914 года (тайное венчание в церкви в 10 верстах от Москвы). Первое время все шло прекрасно. Однако Ольга даже в эти первые недели не могла не заметить: ее муж очень часто и очень много пьет. Дальше – хуже. Кроме того, Михаил обладал не просто импульсивным, а взрывным характером: он загорался мгновенно!
Ольга, несмотря на молодость, задумалась над судьбою – правда, пока не столько своей, сколько любимого человека. Ведь его отец очень плохо кончил – умер от алкоголизма. Александр Павлович страдал запоями, но ведь и Миша находится почти в вечном запое. А его странные поступки, безумные вспышки гнева…
У Михаила Александровича была и еще одна плохая черта: отчего-то он совершенно не заботился о чувствах молодой жены. Он приводил всевозможных своих поклонниц прямо домой и не стеснялся с ними заигрывать.
Ольга была беременна. Правда, это случилось не на первом и не втором году жизни, но поведение мужа стало резко ухудшаться именно в период беременности.
Ольга не знала, что делать: муж ее не любит! И она решила, что ребенок ей не нужен. Она пила какую-то гадость, чтобы вытравить плод, она прыгала с большой высоты, чтобы произошел выкидыш… Но чему быть, того не миновать. В положенный срок родилась девочка – здоровый и нормальный ребенок. Назвали ее Ольгой.
Кто больше радовался, неизвестно, но вот слова Ольги Леонардовны, которые записаны ею в августе, сразу после родов: «Наконец-то наши дети разродились. Ах, как мучительно было ждать и так близко ощущать, как Оля страдала. Часов 15 она кричала, выбилась из сил, сердце ослабело – тогда наложили щипцы и вытянули 10-фунтовую здоровую девочку. Мы уже решили, что губы Олины, нос Мишин, а раскрывающийся левый глазок в меня. Миша с любопытством рассматривает незнакомку и говорит, что пока никакого чувства не рождается – конечно, пока».
Это произошло в 1916 году. А в 1917-м супруги Чеховы уже развелись. Правда, не раз Михаил стоял перед Ольгой на коленях и вымаливал прощения. Не раз она его прощала, а он опять не унимался – и с пьянством, и с женщинами.
А вот пример его неадекватного поведения, даже не связанный с пьянством: «У Миши аппендицит – надо делать операцию. Гланды тоже…» Как видите, эгоизм отца настолько силен, что не может простить Ольге даже занятий его же собственным ребенком. (Случай нередкий, который потом повторится и в семейной жизни Лив Ульман и Ингмара Бергмана: муж становится сам подобным ребенком и готов убить свое же детище только за то, что теперь не ему одному посвящена жизнь супруги. Вероятно, такого рода патология присуща только человеческим индивидам и нигде в животном мире не встречается. – Примеч. авт.)
Не из-за этой конкретной проблемы, но ребенка отдали няньке. Ольга Леонардовна пишет, успокаиваясь: «Нянчит ее m-me Лулу, куда отдали ребенка, так как Оля очень слаба, кормить не может, раздражена, да и Миша, по-моему, так ревновал Олю к девочке, что лучше, что она там».