Страница 11 из 12
Толстой продолжает: «Признано несомненной истиной то, что если в обществе развелось много разбойников и воров, отнимающих у трудящихся людей произведения их труда, то это происходит не потому, что разбойники и воры дурно поступают, а потому, что таковы неизменные экономические законы, которые могут измениться только медленной, определённой наукой, эволюцией, и потому, по учению науки, люди, принадлежащие к разбойникам, ворам или укрывателям, пользующиеся грабежом и воровством, могут спокойно продолжать пользоваться наворованным и награбленным»36. Рассматривая политические воззрения того времени, требовавшие изменения строя, Толстой критикует и коммунистический, и прогрессивные подходы: коммунистическое разделение труда связывает человечество, но только в том случае, когда люди свободно разделяют труд. Толстой считает, что этот идеал недостижим. Нацеленность коммунизма на справедливое разделение труда и обобществление материальных ценностей при сохранении в центре идеологии материализма приведёт к тому, что такое общество, как и капитализм, останется обществом рабства, но другого – рабства в пользу вещей: «Становится всё более и более очевидным, что эта культура (прим. – материалистическая, промышленная) может существовать только благодаря принуждению рабочих к работе»37.
Л.Н. Толстой – идеалист, и он ставит тот вопрос, который обострился во всём мире XXI века, утверждает: «Я же думаю, что людям просвещённым, исповедующим христианский закон братства и любви к ближнему, нужно сказать совершенно обратное:
Прекрасное электрическое освещение, телефоны, выставки и все сады Аркадии со своими концертами и представлениями, и все сигары и спичечницы, и подтяжки, и моторы; но пропади они пропадом, и не только они, но и железные дороги и все фабричные ситцы и сукна в мире, если для их производства нужно, чтобы 99/100 людей были в рабстве и тысячами погибали на фабриках, нужных для производства этих предметов… пускай не будет красок, материй, но только чтобы не было рабства и происходящих от него гибелей жизней человеческих… Девиз истинно просвещенных людей не fiat cultura – pereat Justitia, а fiat Justitia – pereat cultura38. Но культура, полезная культура и не уничтожится. Людям ни в каком случае не придётся вернуться к копанию земли кольями и освещению себя лучинами… Если только люди поймут, что нельзя пользоваться для своих удовольствий жизнью своих братьев, они сумеют применить все успехи техники так, чтобы не губить жизней своих братьев, сумеют устроить жизнь так, чтобы воспользоваться всеми теми выработанными орудиями власти над природой, которыми можно пользоваться, не удерживая в рабстве своих братьев»39.
Кризис потребления современного мира спустя более века делает слова классика русской литературы как нельзя более актуальными. Капиталистическое общество подошло к пределам глобального кризиса – кризиса потребления и нового рабства – рабства у вещей. Люди, не все, тратят большую часть жизни на заработок, который расходуют на потребление – приобретение вещей, которые часто не используют или в которых, по существу, не испытывают необходимости, при этом отказываясь от более нужного им личного общения, саморазвития, образования и т. д. Платой за вещизм становится глобальное загрязнение окружающей среды, общее ухудшение экологической обстановки, вырубка лесов, прогрессирующие болезни и, конечно, умножение беззакония и несправедливости. И если богатеи начала прошлого века чувствовали себя в привилегированном положении, сейчас и их позиция изменилась к худшему: налицо вырождение, моральный и физиологический упадок элит. Элиты уже не дают обществу того первоклассного человеческого материала, которым они могли похвастаться на переломе XIX и XX веков. Мы вплотную подошли к рубежу, на котором человечеству придётся выбирать модель своего посткапиталистического будущего. И этот выбор не будет простым, предстоит острая борьба старого мира и нового, нарождающегося.
«Да, свобода должна быть завоёвана, никогда она не даруется добровольно; и замечательно, что повсюду она первоначально была завоёвана великодушными усилиями ремесленника, всегда первым её провозглашавшего, добивавшегося её, жертвуя за неё своей жизнью», – указывает автор «Современного рабства».
Вслед за капитализмом, хочет оно того или нет, человечество вынуждено будет перейти к новому обществу, в котором знания станут главной ценностью хотя бы в силу того, что они должны вытеснить материальные предметы из сферы потребления, чтобы сократить производство и с ним – сохранить природу Земли. Вместе с тем новый нравственный выбор будет состоять в том, чтобы с новой техникой сберечь и самоё ценностей наследие старого мира – человека живого как образ и подобие Бога и вершину эволюции разумной жизни нашей планеты.
Терпение как ментальная черта русского народа
Если говорить о нашей стране, то первоначально терпение как ментальная черта русского народа формировалось как способ преодоления трудностей, страданий, а также нравственная (христианская) добродетель. Исторические факторы, такие как длительное ордынское владычество, а также тяжелые природные условия требовали консолидации людей и максимума усилий для выживания. Для получения минимума благ русский человек вынужден упорно трудиться, долговременно напрягаться, преодолевая тяжелые условия природы. Терпение в связи с этим становится жизнеопределяющим свойством – признаком жизнестойкости.
В своей кандидатской диссертации «Терпение как ментальное свойство русского народа: причина и следствие» современный русский философ Павел Захаров40 отмечает, что русский человек для преодоления трудностей природы имел очень высокую степень связи с крестьянской общиной. Община сдерживала личные амбиции, интересы, потребности, бунтарский характер входивших в неё членов, заставляла считаться с установленными порядками и претерпевать их41.
При этом исторически сложилось так, что русский народ выбрал авторитарную власть, которая заставила подчиняться определённым требованиям. Причина авторитаризма в России та же, что и причина принципата в Риме – чрезвычайно широкие территории, окружённые врагами, которые не могут управляться и держаться вместе без «сильной руки».
К культурно-историческим условиям такого общинного строя относится патриархальность как терпеливое подчинение воле старших: отцу семейства, старосте, барину, царю.
Отсюда терпение – это естественное следствие и условие жизни русского народа.
Весьма интересно христианское православное понимание «терпения» и того различия, которое существует между терпеливым верующим человеком и человеком, внешне терпимым в силу его рабского характера или натуры. Такую христианскую православную правду мы находим в книге «Православное учение о человеке»42:
«Есть понятия “старой доброй Англии”, “земли отцов Германии”, “прекрасной Франции”, а у нас – Святой Руси. У всех – констатация факта, а у нас – идеал. Святость – это идеал Руси. Святость определила направление русской православной культуры.
Чтобы спастись, надо воспитать себя преображением в духе. Надо стать смиренным. Если душа занята грехом гордыни, самомнением, эгоизмом, то Духу Святому некуда войти. Надо для него освободить место, “опростать” себя. Опростать – значит просить простить. Надо перестать осуждать ближних, потому что в каждом те же грехи, что и в других. Бог не может войти в осуждающего. Нужно проявлять жалость к нуждающимся. Главным приоритетом своей жизни человек должен сделать духовное, а не материальное. Нужно терпеть, это любимое качество человека у Бога. В 1945 г. Сталин произнёс тост: “За терпение русского народа!” Терпением была одержана победа. Евангелист Матфей пишет: “Претерпевший до конца спасётся” (Матфей: 10, 22). Нужно отдать власть государству. Русский народ не хочет властвовать, он хочет быть свободным. “Отдайте кесарю кесарево”.