Фарос

— Командование? — обратился Геспациан к командной палубе по воксу.

— Здесь то же самое, апотекарий, — ответили ему. — Нет соединения ни с авгурами, ни с их системами данных. Только вокс.

— Придется обойтись им. Открывайте канал, усиление на максимум. — Вокс-бусины в ушах апотекариев зашипели, сигнализируя, что связь установлена. — Это апотекарий Сотинской платформы Геспациан. Наши медицинские команды стоят наготове, чтобы вам помочь. Всем, кто может, следует собраться для высадки. Офицеры, будьте готовы провести нас к раненым.

Апотекарий прислушались. Ответа не было. За дверью забарабанили еще отчаяннее.

— Командование, вы получили какой-нибудь ответ?

— Никак нет, апотекарий.

Геспациан тихо выругался.

— Отойдите от дверей. Мы их вскроем. Повторяю, отойдите от дверей!

Геспациан подождал, пока стук не прекратился.

— Это они услышали, брат, — заметил Тарик.

— «Нравственность», освободите гермошлюз, — сказал Геспациан. — Группа разграждения, проделайте проход.

К двери устремились еще две команды людей-ауксилариев, парами неся мельты. Они установили устройства, после чего один из пары встал за панель питания, а второй принялся направлять перфорированный ствол излучателя. Они начали разрезать двери станции. Металл светился под невидимыми лучами узконаправленных термоядерных реакторов. Воздух между соплами и дверями дрожал от жара.

— Ступив на борт, медкоманды с первой по пятую направятся к корме, — приказал Геспациан. — Реактор поврежден, работа систем жизнеобеспечения нарушена, и они понесли большие потери. Легионеры и офицеры в приоритете. Перед медиками пойдут группы триажа. Красные метки — лечить, черные — акт милосердия.

Люди работали быстро, срезая двери станции у самой стены. Закончив, они послали вперед массивных сервиторов с загнутыми металлическими стержнями вместо рук. Пневматика зашипела на их спинах, широко разводя ломы, и двери с металлическим скрежетом полезли из пазов.

— Достаточно, — сказал Геспациан. — Отвести сервиторов.

Киборгам велели отодвинуться в сторону. Одна из кризисных команд разместила у пола слабый заряд направленного действия, активировала его ручным детонатором, и приглушенный взрыв выбил двери внутрь станции. Их рваные светящиеся края быстро остыли и почернели. Путь к грузовому люку «Нравственности» был открыт.

Упомянутая ранее протечка звонко засвистела, но ее спокойно устранили.

— Чисто! — крикнул командир аварийной бригады.

Его люди отступили к дальней стороне терминала, освободив путь к двери апотекариям и медикам-смертным.

Геспациан встал перед шлюзом.

— Выглядит нестрашно, — сказал Тарик. — Они нанесли станции больше вреда, чем мы им.

— «Нравственность», можете возвращаться и открывать люк. На нашей стороне полноценная атмосфера. Медики готовы взойти на борт. Пожалуйста, покиньте корабль организованным порядком с левой стороны. Мы поднимемся на борт с правой.

Люк грузового отсека «Нравственности» застонал, борясь с преградой. Звук перегруженных моторов усилился до опасного уровня, после чего врата откинулись назад, визжа креплениями.

На другой стороне стояла абсолютная темнота.

— «Нравственность»? — позвал Геспациан. — У вас все системы отключены?

Тарик заметил в темноте два парных блика.

Блика от линз.

Геспациан шагнул вперед.

— Стой! — крикнул Тарик.

Из корабля вырвался мигающий свет. Ослепленные люди с воплем отшатнулись. Повалил густой белый туман, скрывая от глаз пространство за шлюзом. Станционная вокс-сеть пала жертвой вируса и оглушила их какофонией пытаемых людей. Линзы на шлемах космодесантников на долю секунды запоздали с компенсацией вспышки, и те моргали, пытаясь прогнать пятна на сетчатке, когда в терминал вступила первая группа воинов в темном.

Их командир поднял волкитный пистолет и выстрелил Геспациану в лицо. Пройдя вперед в сопровождении потока болтерных снарядов, он убил Тарика выстрелом в грудь прежде, чем тот успел поднять болтер.

Гендор Скрайвок убрал пистолет в кобуру: его воины уже спешили вперед, убивая всех на своем пути. С мрачным удовлетворением улыбнувшись за оскаленной маской шлема, он открыл вокс-канал с флотом.

— Это магистр когтя Гендор Скрайвок. Стыковочный терминал наш. Начинайте главный удар.

Адалл в ужасе смотрел, как аварийные команды гибнут под градом болтов. Его собственные воины обменивались выстрелами с Повелителями Ночи, но дела у них шли плохо, и их уже теснили назад, когда из люка выступил согнувшийся дредноут, выпрямился и открыл огонь. За ним следовали не меньше дюжины легионеров, шедших прямо по телам: Повелителей Ночи, павших еще ниже с тех пор, как Адалл в последний раз их видел, и теперь украшавших полуночно-синюю броню трофеями, вырванными из человеческих тел. Один враг посмотрел прямо в наблюдательный авгур, и все пикт-трансляции со стыковочного терминала оборвались.

Адалл ткнул кнопку аварийного оповещения, установив вокс-связь со всем оборудованием в радиусе действия одновременно.

— Рота «Эгида»! К оружию! На платформу вторглись враги. Численность неизвестна, цели неизвестны. Восьмой легион. — Он резко обернулся. — Раздобудьте мне информацию! Это единственный отряд противника или начало чего-то большего? Вокс-офицер, свяжитесь с поверхностью! Сообщите им, что у нас вражеские силы на борту. Кто-нибудь вызовите кузнеца войны Дантиоха, послав лазером инфоимпульс. Нужно поставить в известность Макрагг!

— Милорд! Из-за планеты выходит множество кораблей, — доложил старший офицер ауспика. Он бегал от пульта к пульту с широкими открытыми от увиденного глазами.

— Почему ты их только сейчас заметил?! — прорычал Адалл.

Офицер отпрянул, бледнея от ужаса перед разгневанным космодесантником:

— Простите, милорд! Их сигналов не было видно в интерферограмме Фароса. Я… я…

Адалл подошел к ауспик-модулю. Пикт-экраны на оборудовании от края до края занимал флот в дюжину кораблей. Он ударил по пульту кулаком с такой силой, что пластековый экран пошел трещинами.

— Ублюдки! Почему их дозорные флоты не перехватили? Откуда они взялись?

— Теория: они уничтожили все дозорные корабли? — предположил Одиллион.

— С таким количеством не спрячешься, но и не одолеешь всех дозорных, — сказал Ген. — Мы бы узнали.

— Поблизости есть кто-нибудь, способный противостоять такому флоту? — спросил Адалл.

— Капитан Корвон из Девяностой ушел в дальний патруль с двумя с половиной ротами, — ответил докмейстер. — Согласно расписанию, он сейчас должен быть на Беремине, а Соту минует через неделю, если шторм его не задержит.

— Мы не сможем сдерживать их целую неделю. Одиллион, Ген, еще теории?

— Не забывайте о наших приказах, милорд, — нерешительно напомнил Одиллион. — Следует ли уничтожить Фарос?

— Мы обязаны защищать его, а не уничтожать, если только сам примарх не прикажет обратное. Уничтожим, если другого пути не останется. Но будьте готовы исполнить его волю. Зарядите циклонные пусковые установки. Нацельтесь на гору.

— Милорд, Восьмой выпустил первый атакующий эшелон. Отряд истребителей приближается по курсу перехвата.

— Артиллерия, огонь по готовности!

Батарейные палубы подчинились приказу Адалла, сотрясая Сотинскую платформу.

— Есть ответ с Соты?

— Милорд, Повелители Ночи… — сказал старший офицер вокса. — Они глушат нас по широкому диапазону. Все частоты забиты. Это… — Офицер затих, явно шокированный.

Адалл подавил гнев. Разум оценивал теорию за теорией.

— Покажи.

Вокс-офицер дрожащим пальцем нажал на кнопку. Из встроенного в его пульт динамика вырвались полные ужаса крики.

— Мы одни, — сказал Адалл наконец. — Братья, полная боевая готовность. Отразите абордаж, защитите батареи у палубы. Станцию необходимо заблокировать до прихода флота. Вокс-офицер, дай мне Арка, если можешь.

— Милорд! У нас входящий сигнал.

— Выведите через вокс.