Страница 18 из 18
Ислам требует соблюдения строгой обрядово-этической дисциплины, отличается жесткостью догматической доктрины и нетерпимостью к инакомыслящим («неверным»), вплоть до религиозной войны с ними. Этот мир отличает фанатизм и фатализм правоверных, забота о благосостоянии уммы.
Действительно, привычная иерархия и неравенство, веками сложившийся стереотип бытия, давление верхов и всесилие власти не могут, пусть и под внешним давлением, в одночасье способствовать восприятию традиций европейской демократии. Регион попросту не мог ощутить ее преимуществ, другой вопрос – приспособлен ли он в принципе к правовым нормам, свободам, индивидуальным гарантиям европейского типа или это всего лишь вопрос времени.
Л. С. Васильев в отношении Востока, частью которого является арабский мир, говорит о «поголовном рабстве», символизирующем в лучшем случае слабость и неразвитость гражданского общества – общества самостоятельных и ценящих свое достоинство, свои свободы индивидов. Эксперт отмечает наличие сервильного комплекса, когда рабы, зная уже о существовании иных стандартов бытия, не желают отказываться от «консервативной стабильности», привычного бытия, гарантирующего им жизненный минимум, предпочитают зависимость от центральной власти ее ослаблению, от которой население только страдает. Получается, что общество само стремится к ярму, гарантирующему ему защиту от крупномасштабных бедствий. Арабское государство отличается от западного (европейского) тем, что включает в себя общество в качестве подчиненного элемента. Казалось бы, заимствование западных стандартов могло привести хотя бы к расшатыванию традиционных позиций всемогущего когда-то восточного государства. На передний план по идее должно было выйти общество, осознавшее свои возможности. На деле же, при определенных послаблениях, государства оказались едва ли не столь же всемогущими, что и прежде. Более того, в ряде случаев новые государства обрели даже дополнительную мощь. Причина – в коренном отличии восточного государства от европейского.
Арабское государство по сути выполняет те же функции, что и западное: защита от внешних угроз и поддержка внутреннего порядка, отстаивание интересов на международной арене, централизованное управление, пополнение бюджета, организация судопроизводства и т. п. Тем не менее в нем отражена, в той или иной степени, свойственная именно исламской цивилизации неразрывная слитность религии и политики, религии и власти[134].
Мусульманское государственное право требует, чтобы правитель обязательно был мусульманином. Даже на современном этапе зачастую правонарушение, посягающее на государственный правопорядок, выступление против правителей рассматривается как преступление против религии, а всякое отступление от религиозных установлений считается преступлением против государства.
При этом, исходя из определения демократии как власти народа, неверно считать власть, связанную с религией, не имеющей ничего общего с демократией. Религия действительно способна и пробудить гражданскую ответственность народа, и способствовать организации политической жизни. Яркий пример тому Израиль.
Еще одним вызовом светскому государству-нации и основным аспектом политического процесса в арабском мире является доминирующая в нем племенная социальная система, которая предполагает кровное родство, лояльность узкому кругу родственного сообщества, а также неформальные личностные характеристики, формирующие статус члена сообщества.
Племена, которых в западном мире давно не существует, на Ближнем и Среднем Востоке сегодня играют ключевую роль во многих конфликтах, влияя на вопросы войны и мира, межгосударственных отношений и границ. Так, уход из жизни в последние десятилетия многих знаковых фигур на Ближнем Востоке привел к тому, что многие арабские государства вернулись фактически к состоянию раздробленных стран различных кланов и властных команд: партийно-бюрократических, силовых, олигархических, региональных, этноконфессиональных, племенных. Поэтому их население склонно олицетворять свою безопасность и благополучие не столько с институтами государства, сколько с родством или принадлежностью к одному из таких кланов или команд. По-прежнему основные административные рычаги и финансово-экономическая мощь в ряде арабских стран сосредоточены в руках традиционных правящих элит[135].
Панарабизм, ислам, племенная культура, слаборазвитые капиталистические отношения создали ситуацию, в которой индивид обладал множеством привязанностей, или, по выражению Т. Скочпол, «многосоставной суверенности»[136]. Это препятствовало арабскому государству оказывать моральное воздействие на самоидентификацию своего населения с целью ее реструктуризации в соответствии с новыми территориальными границами, В этих условиях государству сложно добиться от отдельного гражданина подчинения государственным правилам и государственно ориентированным моральным нормам, то есть лояльности, превалирующей над изначально существовавшими формами племенной и / или религиозной приверженности[137]. В результате государство сталкивается с силами, также претендующими на управление обществом.
Если исторические, политические и экономические обстоятельства в Европе в Новое время развили горизонтальные властные отношения, и в результате образовались государства-нации, опирающиеся на индивидуума как обособленную сущность, то в арабском мире те же обстоятельства способствовали установлению вертикальных властных отношений, что привело к появлению империй, также с опорой на индивидуума, только уже являющегося скорее составной частью целого организма. С одной стороны, индивид принадлежал определенному племени, так как большинство арабских стран находились в рамках племенной социальной формации (за исключением, пожалуй, Египта). С другой – являлся частью арабской нации и мусульманской общины, а вероятно, еще и принадлежал тому или иному социальному классу. Таким образом, индивид всегда определялся относительно более широкого сообщества.
Отметим при этом, что в истории племенные и религиозные связи выступали и как протонациональные единицы. В свое время племенные государства принимали форму султанатов, эмиратов или ханств и становились тем самым внутренне весьма крепкими объединениями, хотя и за счет подкрепления власти религией.
Для арабского общества и сегодня традиционными являются внеэкономические связи – административно-политические, корпорационные. Свободному рынку рабочей силы и прочим рыночным элементам и поныне препятствует такой актуальный в регионе фактор, как переизбыток населения, который механически воспроизводит привычные традиционные формы отношений[138]
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
134
Васильев Л. С. История Востока.
135
Ахмедов В. М. Политические императивы взаимодействия арабского национализма и исламизма на Ближнем Востоке. URL: http://www.iimes.ru/rus/ stat/2007/28-06-07a.htm (дата обращения: 12.01.2016).
136
Скочпол Т. Государства и социальные революции. URL: http://www.nsu.ru/filf/ rpha/lib/skocpol.htm (дата обращения: 04.02.2016).
137
Манн М. Автономная власть государства: истоки, механизмы и результаты URL: http://www.nsu.ru/filf/rpha/lib/ma
138
Восточное современное государство вынуждено было заботиться о сохранении в определенных рамках традиционной структуры и связанных с ней институтов, так как только это могло реально обеспечить минимальный стандарт существования для угрожающе возрастающего населения (см.: Васильев Л. С. История Востока).