Страница 5 из 41
Нарбонн тотчас понял, что заблуждался, желая получить от Австрии эффективное содействие и что нейтралитет это всё, чего можно от нее ожидать, да и то ценой быстрых и решительных побед. Он сообщил об этом министру Маре, прося новых директив для столь трудной ситуации.
Эти важные события европейской политики происходили с 1 по 20 апреля, в то время как Наполеон готовился к отъезду из Парижа, покинул его, прибыл в Майнц и отдал первые приказы. Прибыв в Майнц 17 апреля, он тотчас принялся за работу, узнал, хоть и не полностью (ибо не все дипломатические курьеры проезжали через Майнц), но в достаточной мере, всё, о чем мы недавно рассказали, и смог составить об этих событиях приблизительное представление. Больше всего Наполеона удивил внезапный отъезд короля Саксонии в Прагу в ту минуту, когда французская армия приближалась, чтобы освободить его земли. Отступление австрийского корпуса показалось ему более объяснимым: он понял, что Австрия, не отрицая альянса, отвергает его обязательства. Попытка разоружения поляков его возмутила, и он отправил в Краков курьера с предписанием князю Понятовскому ни за что не допускать разоружения, в крайнем случае вернуться в Польшу, вести партизанскую войну и скорее погибнуть, чем сложить оружие. Кроме того, Наполеон подтвердил предписание графу Фримону повиноваться его приказам.
Использовав в отсутствие Маре Коленкура как министра иностранных дел, Наполеон написал Нарбонну, что не понимает поведения Австрии, но замечает, что она ведет двойную игру и осторожничает с его врагами и с ним; что ее политика в отношении Саксонии непонятна и нужно постараться раскрыть ее тайну и выведать, будет ли крепость Торгау, куда удалилась саксонская пехота, верна Франции; что нужно вынудить Австрию объясниться по поводу вспомогательного корпуса, заставить ее сказать, будет он повиноваться или нет, и главное, конечно же, убедить ее отказаться от разоружения польских войск.
Впрочем, эти предметы не особенно беспокоили Наполеона. Он намеревался положить конец всем затруднениям и хитростям в самое короткое время, дебушировав в Саксонию с 200 тысячами человек через все проходы Тюрингии. Наполеон подсчитал, что Евгений, усиленный корпусом Лористона, посланным ему в марте, сможет собрать на Эльбе 80 тысяч солдат, оставив около 30 тысяч в Данциге и Торне и 30 тысяч в Штеттине, Кюстрине, Глогау и Шпандау. Наполеон надеялся дебушировать со 150 тысячами из Тюрингии, по пути присоединить еще 50 тысяч, подходящих из Италии, и с 200 тысячами идти на соединение с Евгением. Этих сил было более чем достаточно, чтобы сокрушить 150 тысяч солдат, которыми надеялись располагать к началу кампании русские и пруссаки. Позднее из Италии, Майнца и Вестфалии должны были подойти три резервные армии, формирование которых должно было завершиться в июне-июле. Эти силы позволяли противостоять сегодняшним врагам, с которыми предстояло иметь дело весной, и врагам будущим, которых лето или политика Австрии могли подвести на линию несколько месяцев спустя.
Как случается всегда, Наполеон несколько просчитался, но не в численности войск, а во времени их воссоединения, что должно было лишить его части сил, на которые он рассчитывал к началу военных действий. Так, вместо 280 тысяч человек активных войск в первых числах апреля или мая, он должен был получить в свое распоряжение 200 тысяч человек, но и этого, впрочем, было достаточно, чтобы стремительно оттеснить на Эльбу, Одер и даже на Вислу неосмотрительного неприятеля, вышедшего ему навстречу. Вот каково было состояние и распределение сил к концу апреля, к минуте возобновления военных действий.
Оставив 27–28 тысяч человек в Данциге и 32–33 тысячи в крепостях Вислы и Одера, принц Евгений располагал почти 80 тысячами человек войск активных, но еще не вполне доступных, чтобы полностью отвести их навстречу Наполеону, когда тот дебуширует в Саксонию. Так, князь Понятовский, оттесненный к границам Богемии, был отделен от Евгения войсками коалиции, которые перешли через Эльбу. Из поляков, состоявших на службе у французов, удалось собрать только дивизию Домбровского, насчитывающую около 2 тысяч пехотинцев и 1500 всадников и занятую переформированием в Касселе. От корпуса Ренье после отделения саксонцев осталась французская дивизия Дюрютта, насчитывающая после кампании 1812 года 4 тысячи человек. Двадцать восемь тысяч человек дивизии Лагранжа и корпуса Гренье сократились до 24 тысяч вследствие ежедневных боев с пруссаками и русскими. Эти три дивизии (ибо корпус Гренье разделился на две дивизии), помещенные под командование маршала Макдональда и вверенные непосредственно генералам Фрессине, Жерару и Шарпантье, проведя зиму перед врагом, представляли собой превосходное войско. Наконец, корпус Лористона, который должен был насчитывать 40 тысяч солдат, вследствие болезней и задержки многих когорт составлял только 32 тысячи. От него также пришлось отделить дивизию Пюто, дабы прикрыть нижнее течение Эльбы, пока Даву и Виктор с реорганизованными батальонами не отобьют Гамбург и не займут Магдебург. Восемь из реорганизованных батальонов Виктора оставались до сих пор в распоряжении Евгения и охраняли Дессау, весьма важный пункт, поскольку он находился неподалеку от места слияния Эльбы и Заале и именно позади этих рек Евгений и Наполеон должны были осуществить воссоединение войск. Принц располагал также кавалерией, восстановленной в Ганновере и постепенно прибывавшей, и 3 тысячами гвардейцев, которых должен был вскоре вернуть Великой армии. Именно вследствие всех этих отсоединений, задержек и сокращений Евгений мог присоединить к Наполеону не 80, а только 62 тысячи человек.
На Майне Наполеон надеялся собрать 150 тысяч человек, а после присоединения генерала Бертрана – и 200 тысяч. Он предполагал, что Ней сможет располагать 60 тысячами, Мармон – 40 тысячами, Бертран – 50 тысячами и что гвардия будет насчитывать не менее 40 тысяч. Прибавив к этим силам около 10 тысяч человек от мелких германских государей, Наполеон должен был получить 200 тысяч к минуте своего появления в Саксонии. Вот каким сокращениям подверглись войска при переходе от надежд к действительности.
Маршал Ней располагал не 60, а только 48 тысячами, потому что ему недоставало вюртембержцев и баварцев, а главным образом потому, что не получил саксонскую кавалерию. При нем оставались четыре прекрасные французские пехотные дивизии, сформированные из когорт и временных полков. Они включали около 42 тысяч пехотинцев и ожидали прибытия еще 7–8 тысяч. Наполеон присоединил к ним наиболее послушных союзников, находившихся ближе всего, – гессенцев, баденцев и франкфуртцев, численностью 4 тысячи человек под началом генерала Маршана. Пятнадцать сотен артиллеристов и пятьсот гусар, составлявших кавалерию Нея, доводили его корпус до 48 тысяч человек.
Второй Рейнский корпус, формировавшийся в Ганау под началом Мармона, насчитывал не 40 тысяч, как предполагалось, но 32 тысячи, поскольку многие подразделения задерживались. Третья дивизия этого корпуса, дивизия генерала Теста, была вынуждена дожидаться многих отставших солдат. После своего полного укомплектования она должна была двигаться в Гессен, чтобы охранять угрожаемую монархию короля Жерома, подобрать по пути дивизию Домбровского и затем воссоединиться на Эльбе с корпусом, частью которого ей назначалось стать. Три оставшиеся дивизии составляли 26–27 тысяч солдат, в том числе прекрасный корпус морских пехотинцев под началом знаменитых дивизионных генералов Компана и Боне.
Наименьшие потери при формировании своего армейского корпуса претерпел генерал Бертран. Он вел четыре пехотные дивизии, в том числе три французских и одну итальянскую, включавших 36–37 тысяч пехотинцев и 2500 артиллеристов. Вместо 6 тысяч всадников он собрал только 2500, поскольку 19-й егерский и два гусарских полка, формировавшихся в Турине и Флоренции, оказались не готовы. Прибавив в Аугсбурге к действующему составу 3 тысячи новобранцев, Бертран располагал почти 45 тысячами человек, лучше обученных, чем остальная армия, потому что это были старые кадры и новобранцы, имевшие за плечами год или два обучения. Поскольку Бертран никогда не командовал, Наполеон дал ему в помощники Морана, бывшего товарища Фриана и Гюдена по 1-му корпусу и одного из лучших генералов армии. Наполеон не мог оставить Бертрану четыре дивизии, поскольку большинство маршалов располагали только тремя. Он присвоил ему дивизии Морана и Пейри, а дивизии Пакто и Лоренсеза предназначил маршалу Удино. Третьи дивизии для Бертрана и Удино должны были составить вюртембержцы и баварцы. С учетом всех сокращений Наполеон мог дебушировать в Саксонию во главе 135 тысяч человек и 350 орудий, соединиться с Евгением, ожидавшим его на Эльбе с 62 тысячами человек и сотней орудий, и в результате выставить против неприятеля 200 тысяч человек. К ним должны были вскоре присоединиться еще 50 тысяч и три резервные армии, что довело бы численность всех сил по меньшей мере до 400 тысяч солдат. Это был невероятный результат, если подумать, что у Наполеона имелось только три месяца, чтобы собрать разрозненные или почти уничтоженные части армии.