Страница 60 из 75
- В какой срок? - не понял Сашок.
- В час, который вы нам отвели.
- Я? - удивился Сашок. - По-моему, я ничего такого не говорил.
- В самом деле? Извините. Мне показалось, вы сказали, что Константин Олегович ждет нас прямо сейчас.
- Ну... да. То есть... я не знаю. Он просто попросил меня сходить за вами, а про время ничего не сказал.
- Варька, может, хватит? - снова вмешался Леша, не догадываясь, что я просто хочу загладить свою вину перед молодым человеком. (Почему никто никогда не понимает, что я действую из лучших побуждений?) - Пойдем позовем остальных.
Сашок переминался с ноги на ногу - видно, никак не мог решить, идти ему с нами или нет. В конце концов, он все же остался ждать нас на берегу. Мы сходили за Марком и Прошкой и отправились в пансионат. На этот раз присутствие милиционера сковывало нас меньше, и мы, не стесняясь, гадали вслух, зачем понадобились Белову.
- Может, он нашел какого-нибудь свидетеля и хочет устроить нам очную ставку?
- Додумался, кто убийца?
- Собирается перевезти нас всех в Симферополь и посадить в каталажку?
- Да нет, просто Ирочка самостоятельно решила сдать Варвару властям, а нас позвали, чтобы Варька ни о чем не догадалась и не дала деру.
Игра увлекла нас, и мы, стараясь перещеголять друг друга, придумывали все более и более фантастические версии:
- Хочет провести испытание на детекторе лжи?
- Нет, показать экстрасенсу.
- Попросить у нас Варькиной руки.
- Обмерить черепа и сфотографировать для своей фундаментальной монографии по судебной френологии.
- Отправить в виварий для экспериментов.
- Скажи уж, поместить в зоопарк.
За этим приятным занятием время пролетело незаметно. Мы даже удивились, обнаружив, что стоим перед административным корпусом.
В знакомой комнате уже сидели Ирочка и Славки.
- Кто последний? - вместо приветствия спросил Прошка.
- Мы уже отстрелялись. Таню только дождемся и уйдем, - сказал Славка-Владик.
- Что новенького спрашивают? - поинтересовалась я.
Сашок за моей спиной выразительно кашлянул. Славка покосился в его сторону и пожал плечами. При этом пальцы его правой руки незаметно сложились в колечко: нуль. Ничего.
В эту минуту из кабинета вышла Татьяна. Она, Ирочка и Славки кивнули нам на прощание и ушли. Сашок заглянул к Белову сообщить, что мы доставлены. Белов опять начал допрос с Прошки.
Когда следом за Прошкой голос из селектора попросил Лешу, во мне проснулось стойкое "дежавю". Правда, сегодня Прошка вернулся в "зал ожидания", но тут же ушел, сославшись на дела. Мы с Марком даже не поинтересовались, что это за дела. Ясно было, что Прошка намылился в столовую. Через некоторое время вышел Леша, а Марк исчез за дверью беловского кабинета.
- Все как обычно, - ответил Леша на мой безмолвный вопрос и пустился в пространные рассуждения о связи между географическими условиями, в которых живет народ, и национальным мышлением. На этот раз ничто не мешало мне наслаждаться беседой - задавать вопросы, соглашаться, спорить, подыскивать примеры, подтверждающие и опровергающие Лешины доводы. Словом, время я провела вполне приятно.
Марк вышел к нам и кивком показал мне на дверь. Я довела до конца мысль, которую развивала до его появления, и прошла в кабинет.
К тому времени моя обида на Белова, благодаря которому я стала мишенью Прошкиных насмешек, несколько улеглась. Я помнила, с какой готовностью он помог нам вчера в поисках Генриха, помнила ненавязчиво разведенный им костер, у которого мы грелись всю ночь. Но с другой стороны, я не собиралась спускать ему те несколько часов, когда у меня от страха за Марка едва не помутился рассудок.
- Здравствуйте, Варвара Андреевна, - привстав, поприветствовал меня Белов и указал на стул. - Располагайтесь, пожалуйста.
Несмотря на всегдашнюю вежливость, уже неотделимую в моем сознании от его неприметной внешности, Белов казался удрученным. На мгновение у меня тревожно екнуло сердце: вдруг он нашел улики, указывающие на кого-то из наших? Но я поскорее отогнала от себя эти сомнения и приготовилась играть роль, продуманную во всех подробностях заранее.
Ни словом не ответив на шпионское приветствие, я прошествовала к стулу и села, до предела выпрямив спину, словно аршин проглотила. Белов приподнял бровь, но больше никак не отреагировал на мою демонстрацию и приступил к допросу. На все вопросы я отвечала холодно и по возможности односложно. Если ответом "да" или "нет" ограничиться было нельзя, я старалась уложиться в минимальное количество слов. Разговор у нас происходил примерно так:
- Вы все в тот вечер выходили из-за стола?
- Да.
- А в какой последовательности, не помните?
- Только частично.
- И в какой же?
- Сначала Полторацкий, потом я, потом Прохоров, потом Марк, а потом уже все подряд, по очереди.
- Вы не заметили, может быть, кто-нибудь отсутствовал неоправданно долго, значительно дольше других.
- Не заметила.
- А что-нибудь необычное вам в глаза не бросилось? Например, может быть, у кого-то внезапно изменилось настроение или поведение?
- Насколько я помню, нет.
- На следующий день, когда вы заходили к Полторацкой, вам никто не попадался на глаза? В холле? В коридоре? Может быть, где-нибудь хлопнула дверь кабинета?
- Нет.
- Вы подошли к кровати?
- Да.
- Не заметили, Полторацкая дышала? Какое-нибудь движение, дрожание век, пульсирующую жилку не помните?
- Нет.
- В каком положении она лежала?
- На левом боку, лицом к окну.
- Поза не показалась вам неестественной?
- Нет.
И так далее и тому подобное. Белов повторял одни и те же вопросы на разные лады, снова и снова возвращался к одним и тем же моментам, но, по существу, не спросил ничего нового. Все это я уже рассказывала ему на самом первом допросе. Правда, тогда я говорила куда пространнее и охотнее. Теперь, с каждым моим кратким ответом Белов напускал на себя все более мрачный вид, хотя моя лаконичность должна была облегчить ему ведение протокола - сегодня беседовали без магнитофона.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Прочтите это и распишитесь, пожалуйста.
Я внимательно прочла все листочки и поставила на каждом свою подпись.