Твари в пути

Джеймс поднял голову и с удивлением обнаружил, что своды сплошь заросли густым цветущим чертополохом. Камня потолка не было видно из-за разросшихся колючих листьев. Увенчанные шипами стебли опускались на два-три фута, словно тонкие изящные шеи, а раскрывшиеся головки бутонов, казалось, пристально взирали на людей и их проводника. Чертополох цвел, и его крепкий запах заполнял собой все подземелье, он дурманил, заставлял думать, что ты сам — не более чем пурпурный цветок, и твои запястья, кисти, ладони и пальцы покрыты шипами и из них растут колючие листья.

Сэр Норлингтон многозначительно хмыкнул, отметив заросли кустарника у себя над головой, — он всегда относился к этому цветку предосудительно и суеверно, сейчас же будто бы подтверждались некие его недобрые предположения. Джеймс, в свою очередь, вдруг подумал, что ему, наоборот, чертополох весьма нравится. Было что-то в этом мягком пурпуре или, скорее, лиловом шелке его лепестков нежное, успокаивающее…

Молодого рыцаря больше беспокоило другое: он с опаской заглядывал в ответвления, уходящие в стороны от основного пути, — почти все они вели в тесные залы с низкими потолками. Впрочем, ничего из того, что могло представлять опасность, там, вроде бы, не было. Посветив фонарем в нескольких подобных проходах, паладины обнаружили множество сложенных друг на друга мешков, ящиков, бочек и прочего скарба. Кое-где виднелись обернутые в истлевшую ткань железные и каменные статуи, меж них проглядывали закрытые тяжелыми крышками и треснувшие от времени сундуки. На столах лежали какие-то странные механизмы — помесь стекла и металла. Отдельного внимания незваных гостей удостоились штабеля отливающих чернильной тьмой слитков.

— Граненый обсидиан, чародейский камень, — пояснил Крысь, заметив заинтересованные взгляды спутников. — В Не-Тех-Временах, до войны, то есть, он считался здесь тем же, что у вас — золото. А после, когда не осталось тех, кто понимал его цену, он стал никому не нужен…

— Они ведь все собирались вернуться, так? — спросил Джеймс, разглядывая запасы обсидиана. — Заживо погребенные, я имею в виду. Спрятали всю эту кучу добра, чтобы она их дожидалась…

Сэр Норлингтон кивнул:

— Я полагаю, они не собирались лежать под землей вечно, — сказал он. — Но они намеревались не просто вернуться, а рассчитывали проснуться хозяевами этого мира. Куда же им в таком случае без своего несметного богатства. Так, Крысь?

— Да, да, — запищал хвостатый. — Крысь это знает, он много времени провел, изучая древние книги. Они собирались вернуться, когда закончится Осень. Но Осень так и не кончилась, и их время вышло…

В следующем огромном, кажущемся бесконечным, зале путников ждало куда как более жуткое зрелище: множество человеческих тел, завернутых в белую ткань, покоилось в грубых нишах, выдолбленных в стенах и даже в полу под ногами. От общего помещения мертвецов отделяли хрустальные перегородки. Но это еще что! Намного больше тел было просто поленьями свалено друг на друга на кованых ярусах гигантских стеллажей, уходящих под чернеющие своды. Высохшие груди мнимых покойников медленно вздымались — все они были еще живы, как и прочие, что лежали в своих могилах под холмами.

— Их здесь так много, — поразился Джеймс. — Глядите, тут, наверное, лежат сотни, тысячи магов!

— Вы ошибаетесь, Джеймс, — возразил сэр Норлингтон. — Это просто не могут быть маги. Я полагаю, бывшие хозяева Чуждых Королевств просто забрали с собой слуг. Или рабов. Видите ошейники? Тысячи людей с участью псов…

И правда: Джеймс различил, что шею каждого из мертвецов сжимал железный обруч с вправленным посередине черным камнем.

Сэр Норлингтон был мрачен как никогда:

— Должно быть, всем этим людям уготовано было служить своим господам сразу же после их пробуждения. Идемте дальше, нужно отыскать самих здешних хозяев. Полагаю, они похоронены с неизмеримо большим комфортом.

Осторожно ступая по хрустальным крышкам могил, рыцари преодолели зал и стали спускаться по широкой каменной лестнице, постепенно перестав обращать внимание на отходящие в стороны многочисленные проходы, ведущие в склепы, кладовые, арсеналы, пыточные залы, лаборатории. Наконец, спуск закончился огромной железной дверью с кованым изображением черного кристалла на фоне колючего терна.

Распахнув перед собой мерзко заскрипевшие створки, рыцари оказались в гораздо более богатой зале, чем все, виденные ими прежде. Через большие цветные витражи под потолком вниз лился неестественный ровный свет, как будто прямо за ними располагались негасимые лампы. Узоры от витражных картин расплывались на полу и стенах, превращая все помещение в некое подобие сложной мозаики. Высокие своды терялись в клубящейся под ними темноте.

Озираясь по сторонам, рыцари ступили на растрескавшиеся плиты белого мрамора, из которых местами пробивались корни и жухлые безжизненные побеги. Стены кругом были задрапированы тяжелым алым бархатом, и никаких других дверей в помещении не наблюдалось. Но зато были видны два десятка неглубоких альковов, расположенных по кругу, и в полутьме каждого, на черном каменном постаменте стоял вычурный хрустальный саркофаг. Внутри прозрачных гробниц лежали человеческие тела, худые и бледные, с осунувшимися от времени лицами, облаченные в длинные алые мантии, украшенные тонким шитьем и драгоценными каменьями. Не все саркофаги были заняты — в самом дальнем от входа алькове два из них пустовало, стеклянные крышки были сняты и аккуратно прислонены рядом.

— Гробница, достойная королей, — прошептал Джеймс, пораженный величественностью и вместе с тем мрачностью залы.

Паладин подошел к ближайшему саркофагу и прочитал посмертную надпись, вырезанную в черном постаменте:

— «Эзмар Терненби, Полноправный Практик, Третий Великий Магистр, Повелитель Печатей. VХLI–XXIC. Почил безвременно».

Джеймс перешел к следующему постаменту, озвучив очередную надпись:

— «Фереймар Нейн, член Совета Высших, кронмаг и первый наследник. VХXI–XXIC. Почил безвременно».

— Все они здесь чародеи, магистры, владыки и прочие короли, — презрительно бросил сэр Норлингтон. — Властелины собственных могил, хозяева рассыпающихся саркофагов и повелители червей, которые однажды сгрызут их тела.

— Когда-то они были могущественны, — благоговейно пропищал Крысь с плеча Джеймса. — Терновые Холмы склонялись перед их властью. То были Не-Те-Времена…

Сэр Норлингтон раздраженно повернулся к хвостатому существу:

— Скажи-ка мне, маленький лжец, отчего твои хозяева не проснулись, когда пришел их срок? Так тщательно подготовились, столько жизней людских на алтарь положили, легко ли сказать — весь мир ради себя, любимых, сгубили и превратили не пойми во что… Что же у них вышло не так, а?

Крысь затравленно оглянулся, словно ища поддержки у лежащих вокруг мертвецов. Затем сделал вид, что сверяется со своей книжицей, чиркнул там что-то пером, после чего, потупив взгляд и опустив морду, тихо произнес:

— Он должен был разбудить остальных. Один из них. Они чередовались, неся службу по сотне лет, пока последний из них не нарушил слова. Он ушел отсюда, а без посторонней помощи им не…  — Крысь прервал себя, словно сболтнул лишнее и принялся непринужденно почесывать пером торчащее кверху мышиное ухо.

— Как видите, Джеймс, — сказал сэр Норлингтон, — у любой подлости есть не только начало, но и конец. Как там вы его зовете?

— Смотритель. Они называют его Смотрителем, — мелко задрожав, хвостатый в испуге едва не выпустил из лап перо и вжался в плечо сэра Доусона, его хвост предательски заметался из стороны в сторону, как обезумевший маятник в пошедших вразнос часах.

— Да смилуется над нами Смотритель…  — задумчиво проговорил Джеймс. — Так сказал один из Красных Шапок, в тот час, когда чудовище напало на караван нейферту. Кукольник ведь как-то связан с этим Смотрителем?

— Молодец, Джеймс. Я бы не догадался, — похвалил сэр Норлингтон. — Ну, конечно же, связан. Кладбищенский сторож охраняет от незваных гостей не просто холмы с надгробиями, а — кто бы мог подумать! — самое важное для Смотрителя место. — Старозаветный паладин обвел рукой зал. — Это! Самое! Место! Вы просто поглядите на тщедушное, ничтожное с виду существо, устроившееся на вашем плече, Джеймс! Каков ум! Какова изворотливость!