Твари в пути

— А вы еще говорили, что это я суеверен, — усмехнулся старый рыцарь.

— Я будто исчез…  — едва слышно проговорил Джеймс. Сэр Норлингтон за его спиной вздрогнул. — Будто нет меня… Джеймс заснул, но проснулся Никто. Джеймс вошел, но вышел Никто. Джеймс жил там, здесь живет… Никто.

Прокард Норлингтон бросился к молодому спутнику, схватил того за плечо и потянул на себя за миг до того, как Джеймс совершил шаг вперед, в окно перед собой. На самое короткое мгновение взгляд молодого рыцаря оторвался от окна и проникающего в него, будто чумное поветрие, вида. Он тряхнул головой, ничего не понимая. Только что он глядел на Терновые Холмы, но вот он стòит, отброшенный к стене, а старик держит его, уперев ему в грудь локоть, и глядит на него, почти не моргая.

— Что… что с вами, сэр? — Молодой рыцарь запинался, ему не хватало дыхания.

— Ты кто? — сквозь крепко сжатые зубы выдавил старик.

— Что?

— Кто ты такой? — глаза старика сузились. Давление усилилось.

— Вы ведь знаете. Сэр Джеймс Доусон, паладин ордена Священного Пламени, вассал его светлости…

— Достаточно. — Сэр Норлингтон отпустил товарища и отошел на несколько шагов. Вид его был все еще подозрительным, но злость вперемешку со страхом отступили. — Это ты. А то Никто в твоем теле только что едва не шагнул в окно.

— Я вас не понимаю, сэр.

— Нам пора. — Старик не собирался объяснять — он начал собирать вещи и готовиться к выдвижению. — День здесь недлинный, и он только начался. Хранн даст, не заблудимся… это я о том, что стороны света на Терновых Холмах совершенно другие. На розе здешних ветров значатся направления: Терненби, Фер-Нейн, Крамолл и Григ-Дарраган. Последнее местечко, к слову, и вовсе не советовал бы посещать. По сторонам света оно соответствует примерно нашему северо-западу, хотя если наложить наши карты на здешние, выйдет, что юго-востоку — вот такая вот путаница…

— Выйти наружу? Вы это предлагаете? — ужаснулся Джеймс. — Чтобы попасться какой-нибудь твари на глаза? Уж я и шагу не сделаю, пока мы снова не окажемся в Ронстраде. Пока… эта развалюха не… переместится? Проклятье! Как это все работает?!

Джеймс Доусон был действительно напуган. Он не понимал, что делать. У молодого рыцаря было чувство, что его усыпили на балу в одном из замков королевства, подсыпав сонного зелья в вино, после чего связали и в трюме корабля доставили за море, где он и очнулся в нехоженых краях. Он был один, а кругом неизвестность: чужое небо, чужая земля, даже ветра и направления, и те — чужие. А еще старик, который лишь подливает масла в огонь…

— Знаете, мой юный друг, оставаться в этой комнате, хоть мы в ней и пережили ночь перехода, не следует. Крыша над головой и стены, где можно укрыться от Лиственных бурь, великолепная приманка для некоторых. Да, наша комната в «Голодном Звере» помогла нам однажды, но второго раза нам не предоставят. И кажется, кое-кто уже приглядел ее себе.

— Кто? — не понял Джеймс.

— Не спрашивайте меня о нем, — сквозь зубы процедил сэр Норлингтон. — Я не знаю его. Он — Никто. Единственное, в чем я уверен, — это то, что нам с ним не ужиться…

Джеймс уже собирался что-то уточнить, когда услышал странный звук. Как будто по крыше волочили металлические крючья, постоянно цепляющиеся за выступы досок.

— Что это такое? — Молодой рыцарь поднял взгляд к потолку.

— А! — равнодушно махнул рукой сэр Норлингтон. — Всего лишь мухи — не обращайте на них внимания. Но давайте все же собираться. Поверьте, оставаться здесь нельзя ни при каких обстоятельствах. Уж лучше попытать удачи снаружи. Ведь остаться здесь будет как залезть после кораблекрушения в проплывающий мимо сундук. С первого взгляда, это лучше, чем просто плыть по течению, но если рядом рифы, а шторм погонит тебя в этом сундуке на них, ты разобьешься в любом случае.

— И что вы предлагаете? Выбраться из сундука, чтобы собственными костями встретить рифы?

— Да, но при этом набрать дыхания и нырнуть на глубину, где нет шторма.

— Ну, раз вы считаете, что труп утопленника симпатичнее изломанного трупа разбившегося о камни, то…

Старик кивнул и склонился над своим мешком.

— Да. И наденьте ваши доспехи, — сказал он. — Будет нелишним.

Пока Джеймс сперва доставал из походного мешка латы, а после долго звенел и гремел ими, самостоятельно облачаясь, старик занялся весьма странным и, по мнению его молодого спутника, совершенно бессмысленным делом. Присев на край кровати, он принялся одну за другой заплетать атласные алые ленты на своем фламберге, увязывая их между собой замысловатыми узлами — прямо, как на его рыцарском мече на перевязи. Сухощавые пальцы рыцаря умело перебирали тонкие полоски ткани, в то время как сэр Доусон с нескрываемым раздражением наблюдал за чудачествами старика — и в самом деле, вместо того, чтобы украшать еще один меч бантами, лучше бы помог ему затянуть ремни на кирасе! Латы у паладина ордена Священного Пламени хоть и были выкованы так, чтобы рыцарь мог при необходимости облачаться в них без посторонней помощи, но все же каждый раз это стоило упомянутому рыцарю немалых усилий.

— Я готов, сэр, — наконец доложил запыхавшийся Джеймс.

Пот стекал по его лбу, но зато теперь все его тело закрывали прочные стальные пластины, шлем с двумя белоснежными крыльями он держал на сгибе локтя, а грозный Тайран занял свое место в ножнах на поясе. На плечи лег бордовый плащ с капюшоном, походный мешок повис через плечо. Из него по-прежнему раздавался приглушенный вещами стук сердца.

— Я тоже. — Сэр Норлингтон поднялся — что бы он там ни делал со своими лентами, работа была закончена — всю крестовидную рукоять огромного оружия теперь покрывал замысловатый узор плетения.

Старик надел потрепанный синий плащ, его походная сумка была куда меньше мешка Джеймса и уместилась на поясе. После этого он поправил перевязь с рыцарским мечом, легко взвалил тяжелый фламберг на плечо, словно тот весил не больше пушинки, распахнул дверь и вышел в коридор. Его спутник загремел латными сапогами следом.

В коридоре никого не было, как не было и следа событий минувшей ночи. Лишь с тупиковой стены исчезло изображение двери. Из маленького слухового окошка под самым потолком лился неяркий свет, едва освещая запертые двери. Сэр Норлингтон задумчиво провел пальцем по одному из замков — толстый слой пыли ответил сам за себя. Сэр Доусон проверил еще один и бросился осматривать остальные, но старик жестом остановил его:

— Не утруждайтесь, Джеймс. Здесь никого нет. И не было.

— А как же наши хозяева? — удивился паладин. — А вся прошедшая ночь, будь она неладна? Я помню и стук, и удары в дверь после боя часов, что же, мне все причудилось?

— Что бы там ни было, оно осталось на той стороне, — не слишком понятно ответил старик.

— Стороне чего? — не понял Джеймс. — Двери?

— Осени. Идемте, я хочу кое-что показать вам.

Рыцари спустились в общую залу, столь же пустую и покинутую, как и второй этаж. Потухший камин, чьи-то обглоданные кости в углу, заплесневелый хлеб на столе, немытые тарелки и кружки, составленные кривобокими башнями… Отчего-то Джеймсу показалось, будто вчера здесь было гораздо уютней. Хотя, что он там мог успеть рассмотреть, когда все его внимание в тот миг похитила эта Мот?

— Должно быть, кто-то все-таки побывал тут утром. По-моему, тех кружек здесь не было.

— Как и того ключа. — Сэр Норлингтон указал на стену, где под цифрой «шесть» преспокойно висела изогнутая, кованная в металле звериная лапка. — Между прочим, он должен все еще быть у вас, мой юный друг. Глядите, не потеряйте.

Джеймс сунул руку за пояс, и с удивлением обнаружил там ключ. Тот самый, что висел перед ним на стене! Не ожидавший этого паладин даже не нашелся, что ответить.

— Начинаете соображать, юноша? — удовлетворенно кивнул старик. — Это похвально. Глядишь, ваш свежий взгляд и незамутненный ум помогут нам выбраться. На меня, признаться, надежды немного. Обвели вокруг пальца, как младенца, и, ох, боюсь, не в последний раз. Знают здешние твари, как себя вести с такими, как я. К сожалению.