Авантюристы. Книга 1

Водитель переключил скорость и прислушался.

"Мольтке, проклятье какое-то над фамилией висит. В феврале братца в клочья в Барановичах. Теперь этот здесь на пулю нарвался",– бормотал оберст.

– Кого в клочья, герр оберст?– спросил водитель и почесал любопытный нос.

– Не твое дело. На дорогу смотри, кретин,– рыкнул на него оберст.– "Проклятая привычка",– плюнул он в окно.– «А все контузия эта проклятая, мина в двух шагах рванула, чудом жив остался тогда под Смоленском. Месяца два вообще ни черта не слышал, записки писать приходилось. Будь все проклято! И отпуск не дали. Отлежался в Минске и в резерв. Что за подлая судьба? Однокашники уже все в генералах давно, один я болтаюсь, как дерьмо в проруби. Завыть в пору. Еще эти ослы из первого батальона со своим бунтом. Главное вовремя. Пятьдесят тысяч марок рядовому… Хм. Это сколько же тогда командиру полка? Миллион? Эх! Идиоты!!!»

– Так точно, герр оберст – идиоты. Если каждому по пятьдесят тысяч платить, то леса не хватит на банкноты,– согласился с ним водитель.– А если еще и офицерам по миллиону, то всю Россию до Владивостока придется выпилить.

– Заткнись,– зашипел на водителя оберст, поняв, что опять думает вслух.

– Слушаюсь,– водитель испуганно покосился на оберста, схватившегося рукой за челюсть.

Колонна грузовиков, выехавшая из Гомеля до восхода, медленно, но неотвратимо приближалась к Мозыру.

Мишка с Серегой, переночевавшие там же на чердаке домика, брошенного хозяевами и не занятого немцами, узнали о приближении колонны от Фили, посланного с облетом вокруг городка.

– Сколько, сколько их там?

– Всего сорок автомашин, пятнадцать БТР-ов и взвод мотоциклистов на девяти мотоциклах. Впереди колонны пылят.

– Быстро отреагировали. Интересно как узнали?– удивился Серега.

– Лейтенанту Розенману удалось сбежать. Он и доложил командованию полка,– Филя сидел на стропилине и посверкивал бусинками глаз.

– Когда же он успел? Далеко же?

– Повезло ему, оказия подвернулась. Доехал на попутном транспорте,– объяснил Филя скорость перемещения лейтенанта.

– Задавят! Сходу!– предположил Серега.

– Сходу не получится. Придержим слегка,– Мишка прошелся по чердаку и, остановившись с той стороны, откуда должна подойти колонна, прорезал в кровле аккуратное отверстие "Перфом".

Достал бинокль и принялся рассматривать окраины городка и подступы к нему.

– Овражек там имеется с мостиком. Уроним.

А через мосток уже тарахтели мотоциклисты.

– Пропускаем и роняем,– Мишка улыбнулся, наблюдая, как сползает край мостика в овраг, делая продвижение дальнейшее невозможным.

А на площади перед комендатурой тем временем шел митинг. Фриц, забравшийся с ногами на скамейку, кричал, размахивая снятой каской.

– Братья. Мы должны держаться вместе и тогда только нас станут слушать. Иначе расстреляют всех, вот за этих свиней, которые нас же и обкрадывали. Наших же братьев пошлют. А они не знают о приказе Фюрера и будут стрелять. Нужно занять оборону и никого не пускать в населенный пункт, пока мы не переговорим с солдатами и не объясним им, за что мы тут своих воров – офицериков наказали.

– Правильно. Занять оборону и переговорить,– поддержали его солдатские массы.

– Нужно выбрать командиров взводов и рот. Временно исполняющих обязанности. Обойдемся без офицерья продажного,– продолжал надрываться Фриц Тельман.

– Обойдемся!!! Правильно!!! Выбрать!!!

– Батальон! Поротно становись!– заорал Фриц и немцы дисциплинированно разбежались на свои привычные места. Ежедневные построения здесь на площади, сыграли свою положительную роль.

Солдаты выстроились, без дублирующих команд отсутствующих офицеров, доказав, что они не тупая скотина, а думающая.

– Выбрать комвзводов из унтер-офицеров. Приступить!– скомандовал Фриц и из строя через пару минут шагнули девять свежеиспеченных командиров взвода.

– Командирам взводов, к своим обязанностям приступить,– скомандовал Фриц и в этот момент на площадь медленно вкатился взвод мотоциклистов.

Глава 5

Мотоциклы выскочили перед выстроившимся первым мятежным батальоном и, развернувшись, уставились в него пламегасителями пулеметов МГ.

Двигатели чихнули и заглохли. И в этой тишине, внезапно наступившей, слышно было, как полощется над коньком крыши комендатуры флаг со свастикой, развеваемый легким августовским ветерком.

С первого мотоцикла, соскочил из-за спины водителя лейтенант и, сделав несколько шагов, остановился, заложив руки за спину, недоуменно оглядывая строй.

Офицера удивила форма одежды стоящих солдат. В хромовых сапогах и в черных куртках они являли, по его мнению, нелепейшее зрелище.

– Что здесь происходит?– спросил он и стоящий от него в десятке шагов Фриц ответил быстро, но слегка бестолково от волнения вдруг его охватившего.

– Здесь, герр лейтенант, построение батальона. Так что,.. стоим.

– Вижу, что не лежите,– оборвал его лейтенант.– Я спрашиваю, что это за маскарад?

– Это не маскарад, герр лейтенант. Это приказ Фюрера. Новая форма одежды для рядового состава Вермахта,– возразил ему Фриц, набираясь решимости.

– Что? Какого Фюрера?– растерялся лейтенант.– Где офицеры?

– Нашего. Адольфа Гитлера. А офицеров мы расстреляли, за саботаж этого приказа.

– Что-о-о? Как это расстреляли? Всех?

– Нет. Один убежал.

– За что расстреляли? По чьему приказу?– вытаращил глаза лейтенант и потянулся к кобуре.

– За саботаж и воровство казенных средств, отпущенных на выплату жалования рядовому составу. Без приказа расстреляли. По совести. Вы, герр лейтенант, руку от кобуры держите подальше, парни взвинчены и могут неправильно понять. Вот так. Командир первого взвода, первой роты, временно нейтрализуйте лейтенанта, а братьям мы сейчас объясним в чем тут дело,– унтер офицер первого взвода, первой роты, скомандовал и взвод, разбежавшись на отделения, выстроился вокруг лейтенанта, взяв его на прицел.

– Сдайте оружие, герр лейтенант.

– Чт-о-о-о! Как это сдайте? Кому? Тебе унтер?

– Мне, герр лейтенант,– кивнул унтер и ловко выхватил из кобуры лейтенанта пистолет.

– Да вы все под суд пойдете за это. Одумайтесь, идиоты. В концентрационный лагерь захотели?– возмутился лейтенант, пробуя вразумить солдат.

– Молчать!– вдруг рявкнул на него унтер.– Может меня и концлагерь ждет, но тебя, шкура, я на прощанье обязательно пристрелю, чтобы не так обидно было баланду лагерную хлебать.

Лейтенант опешил от такого нарушения уставной субординации и, повернувшись к своему взводу, скомандовал:

– Пулеметчики, по врагам нации огонь!– однако пулеметчики, сидящие в колясках, приказ выполнять не спешили, оглядываясь друг на друга и недоуменно пожимая плечами.

Сказать, что-либо лейтенанту больше не позволили, сбив с ног прикладами, заломав руки и заткнув рот солдатским полотенцем. Так его и держали сразу четверо, чтобы не мешал Фрицу объяснять взводу мотоциклистов положение дел.

А Фриц, яростно жестикулируя, демонстрировал пачки марок, изъятые у "ворюг" и тыкал пальцем в сапоги и куртки. Челюсти у мотоциклистов поползли удивленно вниз и отвисли бы до груди, если бы не тугие ремешки касок. А перед ними швырнули чемодан английских фунтов стерлингов, добивая этим фактом окончательно.

– Это что же выходит? Нам тоже положено по сто пятьдесят тысяч марок?– не поверил один из пулеметчиков, уставившись на чемодан с деньгами.

– Приказ Фюрера. Я сам слышал. Штурмбанфюрер врать не станет. Зачем ему врать?

– И где наше жалование тогда?– пулеметчик ткнул пальцем в сторону извивающегося в руках солдат лейтенанта.– Распакуйте ему рот. Пусть скажет,– просьбу его тут же удовлетворили и лейтенант, получив возможность говорить, заорал.

– Какое жалование? Идиоты. Нет такого приказа.– Ему снова заткнули рот тряпкой, а пулеметчик кивнул в его сторону.

– Говорит, что нет такого приказа.