Путь стали

Серьёзно, будто принял что-то очень качественное, ароматное и по-настоящему крепкое – внутри взорвалась термическая бомба. Послевкусие так себе – металлическое, резкое, кровавое, точно зубы выбили. Горло запоздало принялось саднить, першение усиливалось.

Это оказалось очень кстати, я смог сохранить остатки пристойности перед богами – петь не получилось, хотя и очень сильно хотелось. Нахлобучило просто не по-детски, или наоборот, как малолетку… но я же был тогда ещё в родном мире, в своём теле! Может, с непривычки? Но меня в жизни так не уносило ни с какой водки! Да и не водка это была, действительно что-то… божественное!

Огонь разлился по жилам, воспламенил каждую клеточку, казалось, пламя вырывалось с дыханием – почувствуй себя драконом! В то же время кожей ощущалось малейшее дуновение, сам воздух вокруг стал чем-то живым, наэлектролизованным – я чувствовал воздух, обалдеть! Я не просто стоял – рос из земли, стал её продолжением, как скала! Не хватало до комплекта воды, её заменили благодарные слёзы.

Я почувствовал, что значит быть сосредоточением стихий, по-настоящему живым – душу переполняло сожаление о прожитых годах псевдожизни, недосуществования, восторг, облегчение, благодарность богам… я поверил в богов, ощутив себя богом!

Нестерпимо жёг стыд – я торговался! Сомневался! Не верил и чуть не упустил… да за секунду настоящей жизни сделаю, что угодно… нет, просто всё – невозможное не существует как понятие! По щекам текли слёзы, а я смеялся, ржал как конь во всю пасть, задрав голову к небесам!

Меня просто перекрыло бесшабашным, вселенским весельем… конкретно так перекрыло – я полез к идолам обниматься, что-то говорил, объяснял, рассказывал, смеялся и плакал… ну и не заметил, как вырубился.

Новая жизнь началась с «кошмаров», я просто уверен, что меня перенесло в ещё спящего пацана, вот и пришлось досматривать его сны. Егор рассказывал, что при первом посещении волшебного места его мучили страшные, непонятные видения, так они просто не ему предназначались.

Психика подростка воспринимала видения как жуть из тьмы и адского пламени, а для меня очень даже ничего – нескончаемы бой насмерть с бессмертными по определению демонами. Убить их и впрямь сложно, сколь ни маши сверкающим мечом, зато крылышки с рожками так и отлетали, и так забавно слетали они с копыт!

Впрочем, ощущения от клыков, шипастых хвостов, когтей и тех же копыт приятными не назовешь, в общем, чувствовал себя средненько, зато не скучал.

Так что проснулся я, будучи уверенным, что попал, куда замышлялось, с чувством глубочайшего удовлетворения от выгодной сделки. Правда, немного беспокоила мыслишка, что это пока просто дурь из ковшика не отпустила, но сомнения развеялись оттого… дело в том, что, вообще-то, проснулся не я. То есть даже теоретически формула «и вот я здесь» застопорилась уже на «я».

Проснулся Горислав, и я, кстати, узнал его секретное имя, когда юный организм включил самотестирование при пробуждении. В результате не осталось никаких сомнений, что перенос состоялся, меня унесло «оттуда»… а вот с «этим» предстояло работать.

Сложность заключалась в том, что Горислав, оказывается, большую часть жизни обходился без сознания. Я всё чувствовал, понимал, но сделать ничего не мог – система меня игнорировала или не видела нужды обращаться к собственному «я».

Это вполне нормально, мы ж не думаем о каждом шаге, когда идём, просто идём и думаем о чём-то – вот и Горик просто жил, а я мог в его сознании хоть удуматься о чём угодно! Радовало только соображение, что набухался в том ещё мире, а в этом ни в чём неповинного ребёнка не терзает откат.

Винить Горика в принципе не в чем, скорей всего мы все вот так и живём отдельно от организма, стараясь держаться подальше от реальности, но мне-то как раз требовалось подобраться к реальности поближе! О чём он сам думал «прошлый раз», возвращаясь в село, я не знаю, мне же оставалось лишь удивляться его ловкости и лёгкости, да любоваться видами, как из окна автобуса.

В том, что он идёт именно в свою деревню, сомневаться не приходилось – во-первых, логика, во-вторых, я узнал местность. Это к слову о формуле «и вот я здесь» – получалось, что не совсем я и к тому же «там»!

Помнится, Егор несколько раз повторил, что его мир не обязательно является «прошлым» того, для связанных миров всё «одновременно», хотя это понятие к ним и неприменимо. Но они просто не могут быть настолько похожими, практически идентичными!

Допустим, всё-таки как-то сказывается разница в технологиях, в промышленности, а в целом… ну, если география та же, это можно только приветствовать. Хотя и непонятно, как тут оказались деревья, выросшие лет через э… наверное, тысячу со дня рождения Горика. Но это ладно, всё сразу понимать необязательно, потом пойму или привыкну.

Наконец, Горик вышел из лесу, я увидел его родной посёлок и без особого удивления узнал нашу Веснянку, посёлок стоял на том же месте. От зарослей до тына раскинулся луг, на котором устраивались скачки и прочая «массовка», только в этой картинке пасущихся лошадей сменили странноватые мелкие коровы и козочки.

За тыном виднелись знакомые постройки, на бережке сушились сети и точно так же в море вёл пирс на сваях. Понятно, тематическую деревню строили при деятельном участии Горислава, но место точно выбирал не он – ан поди ж ты, опять парадокс. Я уже вполне созрел для того, чтобы спокойно встретить самого Егора и услышать от него. – Полежи немного, сейчас совсем отпустит.

Горик пришёл домой, к маме. Я ощутил его физическую радость, но и робость, замешательство, панику – существу явно не хватало осознания ситуации, мне оставалось лишь предложить свои услуги. К Егору в целом я испытываю симпатию, а уж пацан-то мне совсем ничего не сделал.

Пусть сознание и не «распознавалось» как своё, организм уловил доброе расположение, желание помочь, и принял предложенный текст. – Здравствуй, мама. Ведун Остромысл отвёл меня в тайное место, где я получил знак богов.

Очень красивая, ещё молодая женщина при виде Горика особой радости не выразила, лицо её осталось спокойным, только в глазах затеплилось что-то такое, что я понял сразу – сына она действительно любит. Ровным тоном мама пропела. – Прежде помойся и переоденься, потом и расскажешь. Ступай.

Паренёк отвесил полупоклон, чему я немного удивился – нормальное воспитание, почтительность забита на уровень рефлексов. С другой стороны не чувствовалось ни малейшего телесного страха, она каким-то образом сумела воспитать сынка без наказаний.

Отметил я это «краем сознания», воспользовался мимолётным «сближением» и уже не отпускал «захвата», полностью сосредоточившись на «осознании» каждого действия мальчишки. Повторялась старая притча про лошадь и человека, я не собирался больше отпускать вожжи даже на секунду.

В результате паренёк стал немного заторможенным, тело докладывало в сознание о намерениях и после моего одобрения выполняло. Сначала возникло неприятие, чувство неестественности, но чем дальше, тем больше организм привыкал к моему присутствию.

В общем, помыться и переодеться удалось без неприятных ощущений, а когда вернулся в горницу, предложенная каша воспринималась как заслуженная награда. Я немного посетовал на несовершенство обоих миров – заначка с запретными солью и перцем осталась там, и здесь пришлось лопать по «древнему» канону. Правда, и так у организма за ушами трещало, а как бы рефлексы отреагировали на приправы, сказать трудно. Возможно, что пацан и есть бы не смог, не смотря на то, что проголодался знатно.

Парень под строгим маминым взором насыщался степенно, не чавкал, не спешил, ни крошки не уронил на скатерть. От чашки он старался не отвлекаться, лишь изредка благодарно поглядывая на матушку, как должно было казаться со стороны – вообще-то, это из-за моего любопытства.

Она сидела за столом напротив как-то совершенно не по-бабьи, в разрез канону не подпирала щёку ладонью, не складывала руки на груди – руки её покойно лежали на столе, спину держала прямо, голову ровно, спокойное лицо не выражало ни капли умиления – она просто ждала, пока сын поест.