Страница 87 из 128
- Я знаю.
У меня защипало в носу, и перед глазами всё вдруг расплылось от слёз. Конечно, он знает, я ему сто раз говорила. Только… Чёрт, я очень, очень хочу домой! И рядом нет никого мне близкого, чтобы понял.
Наверное, поэтому я протянула руку единственному человеку, который оказался рядом.
Вильгельм стоял, не шевелясь, когда я подошла ближе, и только в последний момент осторожно коснулся моих пальцев. Наверное, он не ожидал, что я брошусь ему на шею. Да я и сама не ожидала, но мне так нужен был кто-нибудь, хоть кто-то, кто угодно… Вильгельм всего лишь оказался рядом.
Он замер сначала. Я не доставала ему до плеч, разве что на цыпочки бы встала, но так было неудобно, поэтому я всхлипывала куда-то в район его груди. В сорочку. Она приятно пахла травами и яблоком…
Потом он всё-таки обнял меня, осторожно, нерешительно. Крепко сжал, мне даже стало на мгновение нечем дышать. И шепнул:
- Я не могу тебя отпустить.
Я вытерла рукой лицо.
- Я знаю.
Звёзды танцевали у нас над головой, а вокруг – светлячки, которые всё никак почему-то не возвращались обратно в цветы. Кажется, они изображали спираль, и наверняка это было не просто так, а снова магическая штука, очередной волшебной барьер Вильгельма. Эти мелочи меня тогда не интересовали.
Вильгельм поднял мой подбородок и, глядя в глаза (теперь я хорошо его видела; конечно, мы же стояли так близко), сказал очень просто и очень спокойно:
- Я люблю тебя.
Что-то у меня внутри оборвалось, но я выдавила в ответ:
- Я знаю.
Он погладил меня по волосам.
- Ты должна быть моей. Мне больно без тебя.
Я непонимающе смотрела на него. Больно? Как? Для меня и для моих бывших, если им верить (порядочно их было, я влюбчивая), влюблённость была прекрасным светлым чувством. Отличным способом разнообразить школьную, а потом и университетскую рутину. Не нужно думать, с кем пойти на вечеринку, лёгкий адреналин при выборе подарка, ах да, и поцелуй – это очень приятно…
- Да? - всхлипнула я, наконец, потому что Вильгельм молчал и явно ждал ответа. - Вильгельм, я не… Я не люблю тебя. Прости, я не… Я не могу…
Он прижал палец к моим губам.
- Сможешь. Конечно, сможешь. Рано или поздно. Я не отпущу тебя. Никогда.
Господи, вот это я влипла…
- Да что же ты во мне нашёл? - вырвалось у меня.
Вильгельм тихо рассмеялся.
- Ты прекрасна.
- Да неужели!
- Да. Как же ты не понимаешь? Ты красива, ты – всё, что я всегда хотел видеть в своей спутнице. Ты смелая, умная, добрая. Ты совершенная, Виктория. Я буду огромным глупцом, если отпущу тебя.
Я так и думала: он видит во мне свой идеал, а не меня настоящую. Влюбился, ну конечно… Боже мой, что мне сделать, чтобы он перестал?..
- Я же обманула тебя. И я до сих пор добрая?
Вильгельм погладил меня по щеке.
- Я понимаю, почему ты это сделала. Я поступил бы так же, если не хуже, будь я на твоём месте.
- Тогда ты понимаешь? Понимаешь, что мне нужно вернуться? Мой дом не здесь!
- Я понимаю.
- И ты не…
Он потянулся ко мне, к губам. Я отвернулась – поцелуй получился в щёку.
- Ты будешь моей, - тихо повторил принц. – Обещаю. Ты всё равно будешь моей.
Господи, как же он бесит меня в такие моменты! Как можно заставить кого-то полюбить?!
- И тебя совершенно не волнует, что я об этом думаю? Что мне будет больно? Что это не мой мир, что я здесь чужая?
Он улыбнулся: я видела, пусть вокруг были и сумерки. Грустная, слабая улыбка расцветала на губах принца, и от неё у меня болело сердце.
А потом он вдруг сказал:
- Но ведь каждый в жизни сам за себя, не так ли, Виктория?
- Ты подслушиваешь мои мысли?!
Он улыбнулся, на этот раз широко.
- Отпусти меня! - прошипела я.
Он усмехнулся.
- О нет. Никогда.
Я всё-таки вырвалась. И, отдышавшись, сказала:
- Ни за что. Твоей я не буду. Делай что хочешь со своей любовью, она мне не нужна.
Он вздрогнул, но сказал спокойно:
- Знаешь, мне ведь и это в тебе нравится: твоя прямота и честность.
Ух, как он меня… Бесит, бесит, он меня бесит!
- Я иду спать.
- Сладких снов тебе, Виктория, - отозвался принц. И вкрадчиво добавил: - Надеюсь, я приснюсь тебе.
- Естественно, в кошмаре, - бросила я и, вспугивая светлячков, потопала по цветам, больше не заботясь о том, разбужу я кого-нибудь или нет.
Как оказалось, никто и не спал.
- Вот и поговорили, - хмыкнул Стивен, когда я подошла.
- А ты не подслушивай!
- А вы не кричите. Вик, дать тебе снотворное?
Я залезла в спальный мешок и отвернулась.
- Нет.
- Ну и спи тогда, гордячка. Ваше Высочество! Вы там долго торчать будете? У меня много всяких зелий, снотворного хватает, может, хоть вы возьмёте? Завтра тяжёлый день.
Что ответил наёмнику принц я уже не слышала, потому что неожиданно провалилась в сон. Чую, без чьей-то магии не обошлось, потому что снился мне и правда Вильгельм. Голый. Позирующий.
Га-а-ад!
Чёрт возьми, пусть валит из моих снов! И из моей жизни! От этих принцев одни проблемы!
Зато на следующий день я поняла, что справедливость существует: Вильгельму воздалось. Ох, как же ему воздалось! Они со Стивеном наконец-то разобрали тот ком одежды, париков и косметики, который наёмник наверняка спёр из театра. Чего там только не было! Даже для меня нашёлся парик, золотистый блонд, который мне на голову приспособил Стивен. Он отлично в этом актёрском добре разбирался, что и неудивительно. Зато, конечно, в нём совсем не разбирался принц. И мы ведь гордые, мы помощи не попросим. Как же смешно он выглядел сперва, когда только напялил женскую одежду! М-м-м, я, только увидев, сразу и за всё его простила, потому что худшего наказания для гордеца, чем перевоплощаться в женщину, да ещё и так, по старинке, с косметикой и платьями было не придумать. А ведь ему ещё повезло: алеманки не носили каблуки и предпочитали удобные платья спокойных тонов, без корсетов, кринолинов и прочих женских мучений. Правда юбок у этих платьев было – мама не горюй. Стивен объяснил, что чем их больше, тем выше положение дамы. Мы делали из Вильгельма благородную леди, поэтому в конце он был вынужден надеть аж семь юбок и напоминал чайную бабу. Ходить он мог с большим трудом.