Страница 17 из 18
Сотские
Сотские, подобно тысяцким, выбирались вечем, и судя по грамоте Всеволода Мстиславича о судах церковных и десятине, они в Новгороде искони были выборными от народа, даже тогда, когда посадники и тысяцкие еще назначались князем; в грамоте сказано: «язь князь Всеволод созвал есмь десять сотских и старосту Болеслава и бирюча Мирошку, и старосту Иванского Васяту; и погадав со владыкою и с своею княгинею, и с своими бояры и с десятью сотскими и с старостами, дал есмь суд и мерила, которые на торгу в Новгороде св. Софии». Здесь князь приглашает к себе на совет сотских и старост, как выборных представителей Новгорода, и рассуждает с ними о привилегиях церкви, между тем не зовет к себе для рассуждения об этом предмете ни посадника, ни тысяцкого, которые тогда еще не были выборными от народа и назначались князем. Сотских, по свидетельству Всеволодовой грамоты, было десять; то же число их оказывается и по уставу о мостах, принадлежащему Ярославу, княжившему в Новгороде во 2-й половине XIII столетия. Сотские, судя по Ярославову уставу, были из значительных боярских фамилий, и бывшие сотскими выбирались в тысяцкие, следовательно и в посадники; так например: из сотских Ярославова устава Кондрат был тысяцким в 1268 году, а другой сотский Ратибор по настоянию Ярослава был выбран в тысяцкие в 1269 году, когда Кондрат в Раковорском бою пропал без вести. Сотские, подобно тысяцким, имели большое значение и принимали деятельное участие во всех общественных делах; так по летописям знаем, что в 1118 году сотский Ставр, как опасный человек, был отправлен Мономахом и Мстиславом в заточение вместе с другими новгородскими боярами, вероятно недоброжелательными к князьям. Или в 1195 году сотский Никифор с посадником Мирошкою и Борисом Жирославичем были отправлены послами к Всеволоду князю Суздальскому просить у него сына в новгородские князья. Или в 1197 году летопись говорит: «позваны Всеволодом и отправились из Новгорода передние мужи и сотские и взяли Ярослава со всею правдою и честию». Или в 1216 году сотский Иларион был в походе против суздальских князей Юрия и Ярослава Всеволодовичей, вместе с новгородским князем Мстиславом Удалым и новгородскими полками, и перед Липецкою битвою правил от Мстислава и новгородцев посольство к князю Юрию Всеволодовичу. А по договорной грамоте Новгорода с Ярославом Ярославичем великим князем Тверским, писанной в 1265 году, значится, что иногда и самые договорные грамоты писались от владыки, посадника, тысяцкого и от сотских; в грамоте сказано: «благословение от владыки, поклон от посадника Михаила, и от тысяцкого Кондрата и от всех сотьских». Следовательно, сотские были одни из старейших представителей Новгорода, наравне с посадником и тысяцким. Но какие прямые и постоянные права и обязанности принадлежали сотским, как начальникам сотен, и что такое в Новгороде значила сотня, и как она относилась к концам и улицам, и какое было отношение сотского к старостам кончанским и уличанским, к посаднику, тысяцкому и вечу, все это по дошедшим до нас памятникам доподлинно неизвестно. Впрочем, судя по Ярославову уставу о мостовых, сотни в Новгороде не были топографическими единицами или бытовыми общинами, как концы и улицы; ибо они носят название не по местностям, а по именам сотских; так в уставе сказано: «Давыджа ста, Слепцева ста, Бовыкова ста, Олексина ста, Ратиборова ста, Кондратова ста, Сидорова ста»; следовательно, в другое время те же сотни носили другие названия, по именам современных сотских: Клементьева ста, Борисова ста, Мирославля ста, Нездилова ста и подоб. А посему должно предполагать, что деление Новгорода на сотни было чисто административное, а не бытовое; сотня по всему вероятию выражала десятую долю всего Новгорода, ибо по дошедшим до нас памятникам полагалось десять сотен и десять сотских; подобно тому как впоследствии было иное деление всех владений новгородских на пятины, точно так же административное, а не бытовое. По Всеволодову уставу о судех церковных и о мерилах торговых, сотским вместе с владыкою было поручено попечение о главной святыне Великого Новгорода, о церкви Св. Софии; в уставе сказано: «а дом святой Софии владыкам строити с сотьскими; а старостам и торговцам, докладывая владыки, или кто будет нашего роду князей в Новгороде, строить дом св. Иоанна». Сотские, будучи в Новгороде помощниками или подчиненными тясяцкого, начальниками десятой доли Новгорода, по пригородам и волостям заменяли тысяцких: и как в Новгороде на весь город был один тысяцкий, так в волостях на всю страну, составляющую ту или другую волость Новгорода, был один сотский; так и уставная грамота великого князя Василья Дмитриевича Двинской земле в 1398 году говорит о сотском как о начальнике черных людей во всей Двинской земле; в грамоте сказано: «се яз князь великий пожаловал есть бояр своих двинских, также сотского и всех своих черных людей Двинския земли». По всему вероятию, сотским принадлежал непосредственный надзор за порядком и тишиною в своей сотне, он же конечно должен был водить свою сотню на вече, под его же наблюдением, кажется, находилась раскладка сбора податей и повинностей в сотне, т. е. в десятой доле города; в договорных новгородских грамотах мы нередко встречаем выражение: «кто купец поидет в свое сто, а смерд поидет в свой погост, или потуг, как пошло к Новгороду», т. е. куда он тянет судом и данью.
Старосты
Старосты по времени учреждения были самыми старшими выборными начальниками в Новгороде, они первые стали выбираться вечем, когда еще не выбирались ни сотские, ни тысяцкие, ни посадники; по летописям старосты упоминаются еще при Ярославе Великом. В 1019 году Ярослав, победивши окончательно Святополка, отпуская помогавших ему новгородцев, дал старостам по десяти гривен. В Новгороде каждая община имела своего выборного старосту, и потому старосты были нескольких разрядов, от выборного старосты в том или другом погосте между крестьянами, до кончанского старосты в Новгороде, представителя целого конца, т. е. пятой части Новгорода. К высшему разряду старост, принимавшему самое деятельное участие в общественных делах целого Новгорода со всеми его владениями, принадлежали старосты кончанские и уличанские; за ними следовали старосты от житьих людей и от купцов как представители и непосредственные выборные начальники торгового класса в Новгороде, и заправлявшие торговыми делами; следовательно, также имевшие большое влияние и вообще на общественную новгородскую жизнь, так как Новгород вел обширную торговлю и по преимуществу был торговым государством в Русской земле.
Кончанские и уличанские старосты созывали кончанские и уличанские веча и разбирали все дела своего конца или улицы. А как в кончанских и уличанских вечах одинаково участвовали все классы жителей, конца или улицы; а каждая улица и каждый конец, как мы уже видели, имели своих бояр, и своих купцов, и своих черных людей, исконных жителей конца или улицы; и конечно главными представителями каждой улицы и затем конца были исконные уличанские бояре, которые постоянно пользовались уважением своих уличан и руководили ими в общественных делах, то отсюда естественно и уличанские и кончанские старосты исключительно избирались из уличанских боярских фамилий. Уличанские и кончанские старосты представляли чисто бытовое учреждение, независимое от административных распоряжений; уличанский или кончанский староста был собственно представитель данной местности, без отношения к тому, к какому классу принадлежат жители этой местности, т. е. конца или улицы; он собственно представлял конец или улицу, и его выбирали все жители улицы или конца без различия классов, и также все без различия подчинялись ему по месту жительства, и он их судил и рядил только как жителей его конца или улицы. Кончанские или уличанские старосты, будучи из почетнейших боярских фамилий своего конца или улицы, имели в новгородском правительстве большое значение не только как представители своих избирателей, всегда готовых поддержать их своею силою, но и вообще как люди богатые, знаменитые и имеющие свои связи и партии; они иногда имели такую силу, что делались опасными для веча, могли легко поднять не только свою улицу или конец, но по своим связям возмутить и другие улицы, особенно во время борьбы партий, что нередко бывало в Новгороде. А посему бывали случаи, что на иного старосту вместе с другими боярами поднималось целое новгородское вече; так под 1228 годом читаем в летописи: «и поидоша с веча в оружья на тысяцкого Вячеслава, разграбили двор его, и брата его Богуслава, и Андреевичев владычня стольника, и Давыдков Софийского, и Судимиров; а на Дутидьца на Линьжьского старосту, хамо послаша грабить, а самаго хотели повесить; но он убежал к Ярославу, а жену его схватили, говоря: сии на зло князя водят».