Английский детектив. Джон Бакен. Тридцать девять ступеней / John Buchan. The Thirty-Nine Steps

 I was getting to like the little chap. His jaw had shut like a rat-trap, and there was the fire of battle in his gimlety eyes. If he was spi

‘Where did you find out this story?’ I asked.

‘I got the first hint in an i

“I left Paris a dandified young French-American (я покинул Париж молодым франко-американцем щегольского вида; to leave; dandy – денди, щеголь, франт), and I sailed from Hamburg a Jew diamond merchant (и я отплыл из Гамбурга еврейским торговцем алмазами). In Norway I was an English student of Ibsen collecting materials for lectures (в Норвегии я был английским студентом, /изучающим/ Ибсена, собирающим материалы для лекций), but when I left Bergen I was a cinema-man with special ski films (а когда я покинул Берген, я был кинематографистом, /снимающим/ особые лыжные фильмы). And I came here from Leith with a lot of pulp-wood propositions in my pocket (и я приехал сюда из Лейта с большим количеством сенсационных предложений в кармане; to come; pulp – мякоть /плода и т. п./; сенсационный материал; wood – лес, роща) to put before the London newspapers (/которые я собирался/ предложить лондонским газетам: «представить перед лондонскими газетами»). Till yesterday I thought I had muddied my trail some, and was feeling pretty happy (до вчерашнего дня я думал, что я замел свои следы, и чувствовал себя совершенно счастливым; to muddy – обрызгать грязью; замутить; mud – грязь, слякоть). Then (а потом)…’

The recollection seemed to upset him (воспоминания, казалось, расстроили его), and he gulped down some more whisky (и он отхлебнул еще немного виски).

 “I left Paris a dandified young French-American, and I sailed from Hamburg a Jew diamond merchant. In Norway I was an English student of Ibsen collecting materials for lectures, but when I left Bergen I was a cinema-man with special ski films. And I came here from Leith with a lot of pulp-wood propositions in my pocket to put before the London newspapers. Till yesterday I thought I had muddied my trail some, and was feeling pretty happy. Then…’

The recollection seemed to upset him, and he gulped down some more whisky.

‘Then I saw a man standing in the street outside this block (а потом я увидел одного человека, который стоял на улице перед этим домом; outside – снаружи, извне). I used to stay close in my room all day (я обычно скрывался: «оставался скрытым» в своей комнате весь день; close – закрытый; тайный, скрытый), and only slip out after dark for an hour or two (и выскальзывал на улицу с наступлением темноты: «после темноты» на час или два). I watched him for a bit from my window (я наблюдал за ним некоторое время из своего окна), and I thought I recognized him (и мне показалось, /что/ я узнал его; to think)… He came in and spoke to the porter (он зашел и стал разговаривать со швейцаром)… When I came back from my walk last night (когда я вернулся с прогулки вчера вечером: «прошлой ночью») I found a card in my letter-box (я обнаружил карточку в своем почтовом ящике; to find). It bore the name of the man I want least to meet on God’s earth (на ней было имя человека, которого я меньше всего хотел бы встретить на Божьей земле; to bear – переносить, перевозить; иметь, нести на себе).’

I think that the look in my companion’s eyes (мне кажется, что выражение глаз: «взгляд» моего собеседника), the sheer naked scare on his face (явное, неприкрытое /выражение/ паники у него на лице; naked – голый, нагой; открытый, явный; scare – внезапный испуг; паника), completed my conviction of his honesty (укрепили: «завершили» мою уверенность в его честности; conviction – убеждение, уверение; убежденность, твердая вера). My own voice sharpened a bit (мой собственный голос стал немного более резким; to sharpen – точить, заострять; делать более резким, пронзительным; sharp – острый; резкий, пронзительный) as I asked him what he did next (когда я спросил его, что он сделал дальше).