Страница 50 из 51
В одну секунду Джози улыбалась, а в следующую она осела на землю. Я придержал ее голову, чтоб не ударилась о землю.
— Джози? Джози?
Такое случалось с Ником несколько раз, после чрезмерного трансформирования и растворения. Сильный шторм, который я был уверен, она создала, и в лесу — она переусердствовала.
Она издала звук и мотнула головой, но глаза не открыла. Она должна поправиться после отдыха, но мне это все равно не понравилось.
Я понес Джози дальше по пляжу к извилистой тропинке, которая прорезала манговые леса и возвращалась к главной дороге. Мы вышли на тихую улицу. Немного машин было припарковано в отведенных местах под уличными фонарями. Я трансформировал старую модель Мерседеса. Лучше смешатся с участниками церемонии награждения. Я усадил ее на заднее сидение, затем сел на место водителя и направился в маленький мотель, который я присмотрел, когда мы впервые приехали в город.
Мы подъехали к мотелю, по шоссе 75, который спрятался за несколькими более крупными зданиями и окружающими соснами. L мерцал, MOTE видел и лучшие деньки. Может быть в шестидесятые годы. Каждую шероховато- красную дверь освещала одна лампочка, кроме той, что была в дальнем конце. В фильме, кто- то, вероятно, умрет в таком мотеле.
Я припарковался на стоянке, прямо перед окном вестибюля, поэтому я мог следить за машиной, пока заказывал нам комнату. Я трансформировал одеяло, чтобы прикрыть Джози на заднем сидении. Мы не могли рисковать, позволив кому- либо увидеть ее.
Старушка, сидевшая за стойкой регистрации, выглядела уютно, читая романтический детектив и укутав ноги пледом. Я зарегистрировался и вернулся к Джози менее чем за три минуты. Я перепарковал машину к нашей комнате, той, что не подсвечивалась лампой. Банановое дерево закрыло машину с главной дороги. Для безопасности я изменил Мерседес на побитый Таурус.
Я наклонился на заднее сиденье, чтобы взять Джози, позволив одеялу соскользнуть. Приблизившись к ее лицу, я ощутил ее дыхание на своей щеке, и наблюдал, как ее грудь поднимается и опадает. Она дышала слабо, но дышала. Я приложил пальцы к ее шее и нашел пульс.
Как разряженная батарейка, она будет без сил, пока не перезарядится.
Я осторожно подхватил ее на руки, проверил, не наблюдает ли кто, и отнес ее в комнату, трансформировал совершенно новую кровать, и постельное белье со Звездными войнами, как у Джози.
Я сел рядом с ней на кровать, одна пыльная настольная лампа освещала ее лицо. Я не знал, как долго я смотрю на нее, запоминая ее лицо, как будто оно уже не запечатлено в моей голове. Она пошевелилась, и я наклонился так, что мое лицо было напротив ее.
— Джози?
Ее глаза открылись, и она схватила себя за голову.
— Что случилось? Где мы?
— Ты упала в обморок, я думаю, ты сегодня использовала много энергии. Мы в мотеле.
Она села на кровати.
— Не так быстро, — предупредил я. — Как ты себя чувствуешь?
Она покачала головой.
— Я чувствую себя… хорошо.
Ее взгляд упал на кровать, и кончики пальцев проследили рисунок Тора на постели.
Не желая бросать ее, я ждал, когда она продолжит говорить. Через несколько минут она, наконец, прочистила горло, но продолжила изучать простынь.
— Я убила людей, — тихо сказала она. — Что ж, я точно убила Сантоса.
Ее голова дрожала. Я понимал ошеломительные чувства, когда забираешь чью- то жизнь. Нужно время, чтобы пройти через это. Если быть честным, большинство людей не справлялись. Убийство… остается с человеком. И в этой войне, я подозреваю, до конца будет еще много жертв.
Она подняла лицо.
— Мне жаль, что я убила его. Я не хотела причинять ему вред. Я действительно… я не хочу быть мстительной. — Ее голова упала обратно на кровать. — Как я могла забрать жизнь? Это….
— Эй, — сказал я, понимая ее подбородок. — Не смей винить себя. Ты защищалась от тех, кто пытался навредить тебе. Кроме того, он не был моим другом, это был спектакль.
Мне нужно было отвлечь ее от смерти Сантоса, к счастью, я мог это сделать.
Я порылся в кармане, и протянул руку Джози.
— Это было для тебя. — Я позволил маленькой карте памяти упасть ей в руку. — От твоей мамы.
— Вот. — Я вытащил свой телефон. — Ты может использовать его. — Она, молча, передала мне флешку и наблюдала, как я вставил ее в телефон и открыл доступ к данным. — Здесь только один документ. Видео. — Я поставил его на проигрывание и передал Джози телефон.
Это сообщение было личным, мне не нужно было его слышать. — Я выйду за дверь, и дам тебе…
— Нет! — ее рука сжалась вокруг моего предплечья. — Не надо. Не уходи, — пробормотала она, страх был в ее голосе.
— Хорошо.
Она нажала кнопку, и ее мама появилась на экране. Это выглядело, будто она разговаривает по скайпу.
Миссис Харпер откашлялась и начала.
— Джози, мы получили информацию о том, что миссия была скомпрометирована. Твой брат был отправлен в безопасное место, и я покинула его как приманка. Мы надеялись, что оперативники пойдут за мной.
Между бровями Джози образовалась складка.
— На данный момент, — продолжало видео, — я не знаю, чем все закончится, но ты должна знать, что я просила тебя сделать это не потому, что хотела подвергнуть тебя опасности, а потому что ты единственный человек в этом мире, которому я доверяю. Ты хороший человек, яркая и заботливая. Я знала, что ты сможешь выполнить миссию. Я всегда верила в тебя. — Слеза покатилась по щеке миссис Харпер и упала с лица.
— Ты, одно из моих лучших достижений в жизни, наряду с твоими братьями. Я знаю, что не всегда это показываю, и очень сожалею об этом. Просто знай… я люблю тебя больше, чем какую- то сыворотку или дело. Я люблю тебя больше чем жизнь. Я так горжусь тобой.
Реки эмоций потекли с глаз Джози. Она заплакал, но уголки ее губ приподнялись в маленькой улыбке. Я осторожно потер ее плечо. Я не знал, что делать или как поддержать ее в этой ситуации. Я встал с кровати, чтобы взять коробку с салфетками, и дать их Джози.
Миссис Харпер продолжала говорить.
— Хаб ожидает тебя, но они не знают, что ты будешь пытаться идентифицировать утечку, что у тебя будет своя собственная миссия. Если ты решишь не делать этого, я пойму. Это сложный вопрос для тебя. В любом случае, я скоро свяжусь с тобой. — Миссис Харпер вытерла слезы со щеки. — Я люблю тебя, Джози. — Закончила ее мама, улыбаясь.
Джози улыбнулась телефону, сквозь слезы. Я никогда не понимал, как чьи- то слова могут ранить и исцелить одновременно, до этого момента.
Джози положила телефон на тумбочку, возле лампы, и я засунул в ее руку больше салфеток.
— Хочешь поговорить? — спросил я.
Ее голова дрожала.
— О маме? Да, но не сейчас. Спасибо тебе. Ты… Ты подержишь меня снова?
Я улыбнулся.
— Так долго, как ты захочешь.
Голова Джози опустилась мне на грудь, и я обнял ее. Я выключил лампу, и мы остались сидеть в темноте.
— Это так скверно, — сказала она через пару минут. — Как ты думаешь, мы выживем?
— Это да. Все происходит по какой-то причине. Мы должны верить в это, или нет надежды. Но ты не обязана идти в Хаб. Ты имеешь выбор. Ты можешь пойти в Хаб со мной, или ты можешь спрятаться. Или делать, что хочешь. Со мной или без меня.
Я бы никогда не покинул ее по своему желанию, но я не могу находиться с ней все время, чтобы охранять ее безопасность.
Хотел ли я, чтобы она сказала мне оставить ее? Хотел ли я, чтобы она выбрала делать что-то без меня? Если быть честным с собой, то нет. Я был эгоистичным ублюдком. Я хотел быть с ней, не зависимо от того, что хочет она. Но решать ей, не мне.
Тишина заполнила воздух.
— Джози?
— Я пойду в Хаб. С тобой. Это мой выбор.
Я обнял ее крепче.
— Рейд?
— Да?
— Это только начало, не так ли?
— Да. Сантос не единственный Окули, который хотел сыворотку. Теперь, когда это попало в мир, в руках ВП, другие будут умирать за него. Это война.