Голос Жизни

Так, стоп, и что с того? А ну, Скарлет, быстро взяла себя в руки!

Но мое тело мне не подчинялось. Я неожиданно сказала то, что поразило и Хизер, и, в первую очередь, меня саму:

– Простите, мистер Редфилд. Я исправлюсь, и постараюсь не сходить с ума.

Недоуменное выражение лица Хизер красноречиво дало мне понять, что я сейчас совершила просто невероятный, в масштабах моей бунтарской личности, поступок. Она будто бы спрашивала: ты? Скарлет кому-то подчинилась и пошла на компромисс? Ты сама-то в это веришь?

– Вот и хорошо, – сказал Маркус с довольной улыбкой, откинувшись на скрипнувшую спинку кресла. – Тогда можете идти. А с Софией мы вопрос урегулируем.

И мы вышли из кабинета, остановившись в коридоре рядом с нашими шкафчиками. Я думала о Маркусе, и радовалась, что смогла хорошо проявить себя в его глазах. Но ни Хизер, все время глядевшая на меня, как на инопланетянина, ни я совершенно не понимали, что произошло. Мне даже перед родным отцом не хотелось так выслужиться.

– Ты? Подчинилась кому-то? Да ладно. Нет, я не говорю, что это плохо, – затараторила Хизер, делая жесты руками и пытаясь умять в голове пережитое. – Но Скарлет? Скарлет и покорность? Как-то не вяжется.

– Да я…. Я сама не понимаю.

Маркус тем временем вышел из кабинета и зашагал в сторону класса, отдаляясь от нас. Заметив мой взгляд, направленный на Маркуса, Хизер будто бы просияла, и широко улыбнулась.

– Я знаю этот взгляд, Скарлет, – удивленно вдохнула Хизер и прикрыла ладонями рот. – Да ты влюбилась в него! Влюбилась!

– Что?! – нахмурилась я, почувствовав смущение и растерявшись.

Щеки у меня нарумянились, я чувствовала себя уличенной в чем-то постыдном, и отвела глаза, понимая, что предмет моего стыда действительно кружил мне голову. Не особо хотелось в это верить, и тем более не хотелось, чтобы кто-то из окружающих знал о моих чувствах.

Даже Хизер.

Да и самой мне это зачем было надо?

«Но это же то, о чем ты давно мечтала!» – вдруг возразил внутренний критик, но я сразу засунула ему тряпку поглубже в глотку. «Интересно, я когда-нибудь влюблюсь?» – вспомнился вопрос, который я задала когда-то сама себе.

Вот и ответ пожаловал?

– Нифига подобного. Он директор. Он старше. Он богаче. И вообще…. Просто он очень красивый, и никакой любви тут нет, – «Ай, не гони» – я возразила сама себе и закусила губу. – Правда, нет. Ну, Хизер!– Я засмеялась, пытаясь отвлечь ее внимание от неудобной темы.– Хватит на меня так смотреть! Я покраснела из-за твоих глупых обвинений! Это просто смешно.

– Рассказывай-рассказывай. О, директор Маркус! – Хизер комично пародировала мой голос, и сделала томный жест, прислонив переднюю часть ладони ко лбу, будто бы умирала от любви. – Возьмите меня прямо здесь, директор Маркус! Прямо на вашем столе!

– Фу! – сморщилась я, и неожиданно представила себя, обнаженную, в объятиях Маркуса. Боги! Я допустила мысль об интимной близости с кем-то, и меня не вырвало? Такого тоже раньше никогда не было. Я растерялась, но умело замаскировала свою растерянность, решив отшутиться в ответ: – Репетируешь прежде, чем попроситься к нему в постель?

– Иди ты, – хохотнула Хизер, дружески пихнув меня в плечо. – Мне, вообще, другой парень нравится. А вот и он, кстати, – она направила взгляд за мою спину, он сделался у нее покорный и отстраненный: она желала отдаться какому-то человеку, но при этом точно была лишена такой возможности.

– И кто? – я обернулась, увидев, как к нам приближался наголо постриженный дерзкого вида пугающий парень в кожаной байкерской куртке. Взгляд тяжелый, будто свинец, глазные яблоки чуть покраснели по краям от принятого с утра пораньше наркотика, челюсть волевая и мощная. Лицо у него было грубым, сбитым в многочисленных драках. Я сразу подумала, что это точно местный отморозок. Ничто, кроме напряжения, он у меня не вызывал, а вот Хизер, наоборот, трепетала как при виде настоящего ангела.

– О, очередной гопник, который будет вытирать об тебя ноги, – я саркастически улыбнулась Хизер, увидев отрицание в ее глазах.

– Он не такой! – возразила Хизер, открыв шкафчик и достав оттуда нужные учебники.

– Ага. Странные у тебя, дорогая, вкусы. Никогда мне их не понять. Почему нельзя любить нормальных парней?

– Девчонки, – гопник подошел к нам, и его компания сразу стала неприятной. Голос у него был прокуренный, наглый, он стремился доминировать везде и во всем. Он оглядел меня с макушки до пят, и, подумав о чем-то пошлом, растянул губы в улыбке, полной сокровенного желания.

– Глаза сломаешь, – бросила я, взглянув ему в глаза. – Я тебе не шкура, чтобы ты меня так рассматривал.

– Дерзкая? – нагло спросил парень, с усмешкой вскинув бровь.

– А ты не видел? – смело возразила я, на самом деле ощущая дрожь в коленях. Ну, ничего. Я была готова и ему по роже съездить, даже не смотря на минимальные шансы победить. Лишь бы не быть униженной каким-то жалким хулиганом. Раздражало, когда во мне видели кусок мяса.

– Еще как видел, – кивнул парень и, с удовлетворенной улыбкой на лице, облокотился на дверцу моего шкафчика плечом, как раз тогда, когда я пыталась его открыть.

– По харе захотел? – вспылила я, и стиснула кулак, но сразу же остыла, вспомнив обещание, данное Маркусу.

– Не-не, – в шутливом испуге он вскинул руки. – Ты не станешь меня слушать и убежишь, вот я тебе и мешаю. Не сердись, хомячок. Это выглядит слишком мило, а не страшно.

Хизер отвела раздраженный взгляд: ей точно хотелось слышать эти слова в свой адрес.

– Ну и что тебе надо? – сдержанно спросила я, а внутри было «Да разбей ты ему нос!» и «Откуси ему ухо! Он охренел!»

– Ты круто отделала Софию. Мне очень понравилось. Я был в толпе, и ты меня не заметила. У тебя есть все шансы стать немножечко выше школьных элит. Врубаешься?

– О чем ты? – сощурилась я, не понимая, куда он клонил. – И отойди нахрен. Никуда я не убегу. Ага, спасибо, – он посторонился, и я открыла, наконец, дверцу, достав из шкафчика ключ от музыкального класса.

– Кого все боятся и кого все уважают? Точно не мажориков. Ты же понимаешь, о чем я? Я Оуэн, кстати.

– Хоть президент Кеннеди. Хочешь меня сделать частью вашей гоп-стоп организации? Не, – отмахнулась я. – Спасибо. Я как-нибудь сама.

– А хочешь ты того, или нет, ты уже под нашим покровительством. Мы защищаем крутых, – Оуэн скрестил руки на груди. – И можно это дело отметить. Сегодня в лесу будет рейв. Там есть выпивка, и, если любишь, чего-нибудь покруче.

Вот гад. На слабое место надавил. Потусить я любила, любила выпить, а иногда и, как он сказал, принять чего покруче. Пусть его предложение заинтриговало меня, и я уже была готова согласиться, нельзя было сдаваться сразу.

– Подумаю, – бросила я.

– Ага. Теперь знакомы, ха-ха, – он звонко, прям по-гопнически, усмехнулся. У меня аж в сердце от раздражения сжалось. Ужасный тип. Ужасный, но…. Ресурсный. Его можно было использовать. – И подружаку свою приглашай. Вижу, ей тоже хочется.

Поймав на себе взгляд Оуэна, Хизер смущенно улыбнулась и чуть не растаяла, как влюбленный снеговик под любящими лучами теплого весеннего солнышка. Не понимала я ее, решительно не понимала. Вроде умная девочка, а спала с отребьем.

Мы разошлись, и Оуэн, если честно, оставил после себя неприятное впечатление. Хизер упорхнула по своим делам, а у меня настало время репетиции. Написала на двери шкафчика Софии слово «шлюха» жирным черным маркером, и побрела себе в пустующий класс музыки.

Там встала в самом центре зала, у пианино, и стала петь. Господи. Как же мне нравилось, как я звучала. В полный голос это получалось так же роскошно, как в сновидении. Может, я льстила себе, конечно, но лучше себя я еще никого не слышала. В этот раз исполнила песню из Русского репертуара знаменитой рок-группы «Король и Шут». Что-то про парня, который разбежался и прыгнул со скалы, совершив самоубийство.

Разбежавшись, прыгнул со скалы,