Страница 3 из 16
Но Владимир Александрович помешал ему окунуться в очередные воспоминания:
– Анатолий, сейчас-то вы как себя чувствуете? Зрение в порядке?
– Да вроде ничего… получше.
Белки глаз у Шарманского действительно были красные. Если бы сотрудник уголовного розыска не знал наверняка про типовые последствия химического ожога, он бы непременно решил, что это характерный результат неумеренного и длительного злоупотребления алкоголем. Тем более что соответствующий запах в каморке у сторожа явно присутствовал. Однако, с точки зрения Дениса, после ночных потрясений и переживаний подобного рода каждый вправе снимать стресс привычными для себя способами.
Поэтому он задал следующий вопрос:
– Приметы нападавших вы, значит, никакие не запомнили?
Шарманский в поисках поддержки и сочувствия посмотрел на Владимира Александровича:
– Нет, не успел. Извините…
Пришел он в себя там же, в коридоре, когда все уже, видимо, было закончено. По ощущениям – будто с тяжелого, изнурительного похмелья: неповоротливая чугунная голова, тошнота при любом шевелении, боль в суставах и сухость во рту…
– Не так быстро, пожалуйста, Анатолий, – попросил Виноградов. – Вы успеваете записать?
– Да, спасибо, – поблагодарил оперативник, переворачивая бланк объяснения.
Ни обматывать сторожа скотчем, ни вязать его по рукам и ногам злоумышленники нужным не посчитали. Поэтому он первым делом перезвонил по мобильному телефону в полицию, а затем уже сообщил о случившемся руководителям творческого союза…
– Послушайте, господа! – неожиданно осенило Шарманского. – А что, если они в меня еще водку вливали, пока я без сознания валялся? Потому и не связывали…
– Не фантазируйте, Анатолий, – покачал головой Виноградов. И с некоторым нажимом добавил: – Не надо! Давайте заканчивать побыстрее.
После того как объяснение было прочитано вслух и подписано, оперативный уполномоченный уголовного розыска на какое-то время задумался и не слишком уверенно предложил:
– Замок дверной придется вырезать. Следы взлома и все такое…
– Зачем? – удивился Владимир Александрович.
– Для производства экспертизы.
– Он же сам дверь открыл.
– Да, вот этим ключом, – поддержал его сторож.
– Ну, тогда конечно. Вырезать не надо…
Виноградову показалось, что молодой полицейский не слишком отчетливо представляет, как положено в таких случаях действовать дальше. Поэтому он и решил прийти на помощь:
– Вам, наверное, понятые потребуются?
– Да, конечно, – кивнул, Денис, припоминая.
– Для протокола осмотра места происшествия, – подсказал Владимир Александрович.
– Ну, да… вообще-то.
Виноградов поднялся со стула.
Стул с большим облегчением скрипнул.
– Ладно. Пойдемте по соседям. Попробуем кого-нибудь найти.
…На составление протокола и схемы подвала было потрачено совместными усилиями примерно полчаса. Значительно больше времени у Нечаева отняли переговоры с жильцами коммунальных квартир, расположенных над помещением склада, – те, кого удалось застать дома, видать, не особенно уважали органы внутренних дел и ни черта не хотели ответственно отнестись к исполнению своего гражданского долга. В конце концов оперативнику повезло – на втором этаже он нашел двух узбеков с сомнительной регистрацией, отобрал у них паспорта и доставил на место происшествия. Фотографирование не производилось, иные технические средства не использовались – о чем, по совету Владимира Александровича, была сделана соответствующая пометка в протоколе.
– Вот, кажется, на сегодня закончили.
– Тогда, может быть, все-таки чаю? – предложил Анатолий Шарманский, расписываясь на последнем листе. – У меня есть зеленый, цейлонский, не из пакетиков…
– Нет, не знаю… спасибо.
Пока Виноградов, раздав паспорта молчаливым, покорным и не совсем понимавшим по-русски узбекам, отправился провожать их до двери, писатель Шарманский спросил у Дениса:
– Молодой человек, вы читаете?
– В каком смысле? – не понял оперативник.
– Ну, вы любите книги читать?
– Смотря какие…
– Хорошие! – многозначительно поднял вверх палец Шарманский. – Знаете, вы мне чем-то понравились. Извините, придется вас побеспокоить… Привстаньте, пожалуйста, на минуточку…
– Да, конечно… конечно, пожалуйста!
– Ага, спасибо… вот так… – Шарманский наклонился, приподнял сиденье и, не глядя, сунул руку в темноту. Однако вместо наволочки или простыней, которые в диване прячут обыватели, он достал небольшой, но увесистый том в разноцветной обложке с изображением одинокого всадника посреди экзотических прерий.
– Ладно, я вам сейчас подпишу.
– Ой, ну что вы, спасибо!
– Ладно-ладно, чего уж там… как зовут вас, еще раз напомните?
– Денис Валерьевич.
– Я без отчества, просто по имени. – Литератор и путешественник Анатолий Шарманский взял у молодого оперативника ручку, присел на диван и привычно по диагонали написал пару строк. Поставил размашистый росчерк и дату:
– С пожеланиями удачи и все такое прочее…
– Спасибо огромное. Это что, вы сами сочинили? – не представляя, что следует говорить в таких случаях, поинтересовался Денис.
– Ну конечно, а кто же еще! – возмущенно ответил писатель. – И не сочинил, молодой человек, чтобы вы понимали…
Ситуацию разрядил очень вовремя появившийся Виноградов.
– С почином! – поздравил он Дениса. – Очень, очень хорошая книга. И достаточно редкая, ни в интернете, ни в магазине ее теперь не купить. Повезло вам, честное слово…
Шарманский с благодарностью посмотрел на Владимира Александровича:
– Тираж маленький был, еще года два назад весь разошелся,
– А нельзя разве еще напечатать?
Писатель собирался уже что-то ответить, но его опередил Виноградов:
– Денис Валерьевич, нам с вами надо будет получить все документы по аренде склада.
– А где они? – повернулся оперативник к Шарманскому.
– Понятия не имею, – пожал тот плечами.
– Анатолий не знает, – подтвердил Виноградов. – Он сторож.
– А кто знает?
– Ну, наверное, руководство писательской организации должно знать. Или кто-нибудь в Доме писателей… – Виноградов задумался. – Нужен будет официальный запрос. Телефон мне оставьте, я перезвоню, подскажу, на чье имя. Ну и текст приблизительный заодно согласуем.
– Спасибо! Как вы думаете, до четверга мне смогут организовать ответ?
Представитель Союза писателей Владимир Александрович Виноградов собирался было ответить в том духе, что у них никто и ничего уже лет сорок толком организовать не может. Но, подумав немного, пообещал:
– Мы постараемся. Давайте телефон…
Глава 2
Неудержимый рост массовой графомании среди политиков, таксистов, рожениц, любовниц, убийц, воров, проституток, префектов, врачей и пациентов убеждает меня в том, что каждый человек без исключения носит в себе писателя…
От районного управления внутренних дел до Союза писателей вполне можно было добраться пешком. Однако Владимир Александрович подъехал за Денисом на машине:
– Добрый день, присаживайтесь!
– Спасибо. Здравствуйте!
– Надо пристегнуться, а то пищать будет.
– Да, конечно, – оперативник потянул на себя ремень безопасности. – А вы откуда знаете нашего шефа?
– А кто у вас теперь начальник? – вопросом на вопрос ответил Виноградов.
– Полковник Лысенко.
– Не помню.
– А он вас помнит. Говорит, что вы его когда-то от тюрьмы спасли.
– Возможно, – пожал плечами Виноградов.
На самом деле Владимир Александрович прекрасно представлял себе, о чем и о ком идет речь.
История была давняя, и приключилась она еще в те времена, когда нынешний начальник районного управления только-только получил диплом судостроительного техникума и поступил на службу в уголовный розыск. Районы города захлестывали тогда катастрофические волны автомобильных краж, и после очередной такой серии его отправили в засаду – скорее даже для отчета перед руководством, чем в надежде на определенный результат. Как ни странно, уже на вторую ночь оперативнику Лысенко повезло – буквально на его глазах преступник «отработал» кассетную магнитолу из иномарки, припаркованной во дворе. Задержание вышло достаточно жестким. Автомобильный вор оказался на голову выше и в полтора раза тяжелее сотрудника уголовного розыска, поэтому попытался сначала бежать, а затем оказал неповиновение и сопротивление. Уже в наручниках, по пути в отдел милиции он предлагал оперативнику много денег, угрожал, запугивал разными неприятностями…