Страница 22 из 26
Асвейг недоверчиво посмотрела в его серьёзное лицо. Помнится, женщина, которая какое-то время заменяла ей мать, отказалась от неё, не пожелав выкупить из рабства. Так какое право теперь он имел приглашать к ней на постой? Девушка, видно, задалась тем же вопросом.
— Думаю, она не будет рада видеть меня.
— Она очень сожалеет о том, что случилось тогда, — Гагар сжал её плечо, отчего снова захотелось врезать ему промеж глаз. — Вам нужно поговорить. Снять этот груз с души.
— Ты снова работаешь у неё? — кажется, Асвейг начала колебаться.
— Да, но теперь как свободный человек. Она вышла замуж в прошлом году. За младшего брата Оттара. Тот согласился взять на поруки то, что осталось от её хозяйства. Всё восстановил. И к ней относится хорошо.
Асвейг покусала губу и повернулась к Ингольву с Эльдьярном, который не спешил вмешиваться в разговоры о былом. Но зато наблюдал за всем с явным интересом.
— Хорошо, я встречусь с Уной, — проговорила твёрдо. — Вы можете пойти со мной или дождаться на постоялом дворе.
– Я пойду с тобой, – Ингольв шагнул вперёд.
Эльдьярн ничего говорить не стал, но и так было понятно, что от Асвейг от отходить не собирается.
– Что, хочешь взглянуть на поместье, которое ты когда-то разорил? – не удержался от колкости Гагар.
Ингольв промолчал: а что тут скажешь? Разорил, было дело. Но оправдываться за это ни перед кем он не собирался. Все когда-то совершали ошибки. И многие порой творили не самые хорошие вещи. Даже Уна.
Гагар вновь взял поводья лошади, что покорно стояла рядом всё это время, и повёл за собой к бывшему поместью Гокстадского лагмана. Люди, что попадались навстречу, поглядывали с изрядным любопытством. Видно, трелля узнавали, а спутники его сегодня сопровождали презанятные. Скоро показались впереди стены совсем восстановленного дома. Кажется, хозяйство даже разрослось. Во всяком случае, никакого упадка в нём не виделось. И рабов по двору сновало в достатке, и дома да постройки кругом выглядели новыми и ухоженными. Где-то покрикивали брути: их всегда слышно по особому гневу в тоне.
Гагар провёл лошадь через широкие ворота.
– Идите к дому. Я позову Уну.
Он свернул в сторону. Асвейг, едва приостановив шаг, уверенно пошла через двор, прекрасно помня, где и что находится. Ингольв невольно всматривался в лица дворовых, пытаясь угадать, узнает ли кто его. Но все смотрели как будто мимо. Даже Асвейг словно не была здесь никому знакома. Впрочем, неудивительно: всех рабов отсюда забрали во время налёта. А вольные работники за два года могли несколько раз поменяться. Да и сама девушка по сторонам не слишком глазела, будто не хотела вспоминать ничего, что раньше связывало её с этим местом.
Гагар и тут оказался на удивление проворным. Пока они петляли среди построек, он успел добраться до хозяйки: Уна в ожидании уже стояла у входа в длинный дом. Завидев Асвейг, она заметно побледнела, но всё же улыбнулась, показалось, виновато. Одним только богам известно, как сильно она корила себя за то, что однажды оставила её в беде. Но тогда хозяйку, наверняка, больше волновала собственная судьба и судьба родных детей.
К сожалению, Ингольва она узнала, а потому сожаление на её лице быстро сменилось гневным недоумением.
– Я рада видеть тебя, Асвейг, – проговорила она звонко. Её голос настиг всех ещё издалека. – Но вот его в своем доме я видеть не желаю.
Она резким взмахом руки указала на Ингольва.
– Я хочу извиниться, хозяйка, – ответил тот, не давая Асвейг вступиться за него. Он и сам мог за себя постоять, и ему тоже было, что сказать Уне.
– Извинениями тут не поможешь, – холодно отрезала женщина.
Из дома вышел Гагар и встал за её плечом, не прячась, но надзирая. И вдруг пришла мысль, что позвал он всех не для того, чтобы Асвейг поговорила с хозяйкой, а чтобы Ингольв дал перед ней ответ за всё содеянное.
– Ваш конунг сторицей отомстил за каждого, кто погиб в тот день, – он подошёл гораздо ближе, чем требовалось, и встал напротив женщины, которая из-за гордости, что делала её спину ещё прямее, а взгляд твёрже, казалась с ним одного роста.
– Наш конунг поступил немногим лучше вас. Может, где-то и хуже. Но всё то не вернёт мне мужа. И сына.
– Твой сын погиб, как воин. И Один с радостью принял его в Вальгаллу наравне с могучими мужами.
Уна дёрнула подбородком, словно едва удержалась от слёз. Мало какую мать подобные слова не заставят хоть на время позабыть о горечи утраты. Она развернулась полубоком и жестом пригласила входить. На лице Гагара отразилось заметное разочарование.
Ингольв пропустил вперёд Асвейг, но вошёл перед Эльдьярном. Тот, проходя мимо, уважительно пожелал здравия хозяйке и всей её семье. Послышалась в его голосе некая насмешка, но с великаном вообще ни в чём нельзя быть уверенным. В голове не укладывалось, насколько он старше всех, кто в этот миг находился вокруг него. Возможно отсюда и мнилась в его словах и тоне извечная снисходительность.