Тело

Зрение у него было плохим от рождения, со слухом же дело обстояло иначе. Тедди первым в Касл-роке отпустил волосы "под битлз", когда последним писком моды был "полубокс", а о "битлах" Америка услышала лишь года четыре спустя. Сделал он это по необходимости: уши у Тедди стали походить на два бесформенных куска расплавленного воска.

Благодарить за это Тедди должен своего папашу. Мальчишке было восемь лет, когда он, к собственному ужасу, расколотил любимую отцовскую тарелку. Мать Тедди в то время работала на обувной фабрике в соседнем городке под названием Южный Париж. Когда она вернулась домой, все уже было кончено.

Папаша выволок упиравшегося мальчика на кухню, прижал его ухом к раскаленной заслонке большой дровяной печки, подержал его так секунд десять, после чего, ухватив его за волосы и повернув голову, проделал то же самое и со вторым ухом. Затем он вызвал скорую помощь, достал из чулана старую винтовку и, положив ее на колени, уселся смотреть дневной выпуск новостей. Соседка, миссис Барроуз, заслышав вопли Тедди, заглянула узнать, не случилось ли чего с мальчиком, и тут же пулей вылетела вон: папаша Тедди навел на нее винтовку. Но позвонить в полицию она, конечно, не преминула. Приехала машина скорой помощи. Мистер Душан впустил санитаров, а сам с винтовкой встал на страже на крыльце, наблюдая, как изувеченного мальчика грузят на носилках в машину.

Санитарам он пожаловался, что, несмотря на заверения военных властей, в районе все еще полным-полно немецких снайперов, поэтому необходимо держать ухо востро. Те многозначительно переглянулись, и один из них спросил, сможет ли рядовой Душан продержаться до подхода подкрепления, поскольку раненого ребенка необходимо срочно доставить в госпиталь. Отец Тедди пообещал держаться до последнего, отдал честь, санитары ответили тем же, и скорая помощь умчалась, а через пару минут явилось "подкрепление" патрульная машина полиции штата.

Чудить Норман Душан начал еще за год до этого происшествия постреливал в соседских кошек, поджигал ящики с почтой - и, после недолгого разбирательства, его наконец водворили в психушку. Несмотря ни на что, Тедди гордился своим папашей, ветераном войны и участником высадки союзных войск в Нормандии. Они с матерью навещали старика регулярно, раз в неделю.

По правде говоря, Тедди и сам был с приветом, но все его заскоки странным образом сходили ему с рук. Ну, например, он обожал перебегать 196-ю автостраду в каких-то сантиметрах от мчавшихся с бешеной скоростью трейлеров. Одному богу известно, скольких водителей он довел таким образом до инфаркта. Вихрь, поднятый чуть не сбившим его грузовиком, трепал его длинные волосы, а он безумно хохотал, стоя на обочине и поджидая очередную жертву. Не забудьте при этом, что зрение у Тедди было из рук вон, несмотря на очки-бинокли. И дураку ясно, чем бы рано или поздно кончилось такое развлечение. В общем, парень был самым натуральным психом, а если его еще и подначить - тогда держись!

- Гы-ы-ы! - продолжал веселиться Тедди. - Горди продулся!

- Замолкни! - цыкнул я на него и принялся листать "Мастер Детектив".

Я только взялся за рассказ "Красавчик Эд пришил меня в застрявшем лифте", как Тедди громогласно объявил:

- Вскрываюсь!

- Задница четырехглазая! - выдохнул с досады Крис.

- Фигню несешь, - проговорил Тедди с мрачноватой убежденностью. - У задницы только один глаз...

Мы с Крисом грохнули. Тедди в изумлении уставился на нас, недоумевая, что это нас так развеселило. Это тоже было для него весьма характерно: ляпнет что-нибудь эдакое, вроде "у задницы только один глаз", и не знаешь, шутит ли он, или же на полном серьезе. Сам же при этом хмурится на хохочущих, как бы вопрошая: "О Боже, ну какого еще черта?!"

У Тедди была на этот раз чистая "тридцатка" - трефовые валет, дама и король, тогда как Крис с шестнадцатью и в самом деле оказался в заднице.

Тедди со своей обычной неуклюжестью принялся тасовать колоду, когда раздался громкий стук в дверь.

- Кто там? - крикнул Крис.

- Это я, Верн!

Голос казался возбужденным и запыхавшимся. Я отодвинул засов и впустил Верна Тессио, одного из старейших членов нашего "клуба". Вид его говорил о том, что произошло нечто из ряда вон: рубашку можно было выжимать, пот градом катился по физиономии, а всегда прилизанные - на манер "звезды" рок-н-ролла Бобби Райделла - волосы стояли дыбом.

- Ну и дела, парни! - выдохнул он. - Нет, вы только послушайте...

- Да что случилось-то? - проговорил я.

- Подожди, дай отдышаться. От самого ведь дома бегом бежал...

- Ты бежал от самого дома? - недоверчиво переспросил Крис. - Вот псих! - До дома Верна, вниз по Главной улице, было никак не меньше пары миль. - Да ведь там, снаружи, градусов девяносто! [по Фаренгейту]

- Ничего, дело того стоит... Я вам, мужики, сейчас такое расскажу ушам своим не поверите. Вот, ей-богу, не вру!

Он даже шлепнул себя по потному лбу в доказательство, что и в самом деле не врет.

- Ну, что там у тебя? - Крис был явно заинтригован.

- Сможете отпроситься из дома на ночь? - Глаза Верна горели, а его, похоже, ненаигранное возбуждение стало передаваться и нам. - Скажете предкам, что мы решили устроить маленький турпоход, а ночевать будем в палатке, на нашем поле.

- Я, наверно, смогу, - не совсем уверенно сказал Крис. - Хотя старик мой сейчас не в духе - у него очередной запой...

- Постарайся, дружище, вот те крест, не пожалеешь! - настаивал Верн. - Ты и _н_е _п_р_е_д_с_т_а_в_л_я_е_ш_ь_, что там такое! Ну, а ты, Горди?

- Смогу, пожалуй...

На самом деле сомнений у меня не было: ведь я уже не появлялся дома практически все лето, с тех пор, как мой старший брат Деннис погиб в автокатастрофе. Он служил в армии в Форт-Беннинге, штат Джорджия. Однажды - это произошло в апреле - он с приятелем отправился на джипе в гарнизонную лавку. На перекрестке в борт джипа врезался на полном ходу огромный трейлер. Деннис был убит на месте, а пассажир его с тех пор так и не вышел из коматозного состояния. Через несколько дней Деннису должно было исполниться двадцать два, я уже отправил поздравительную открытку...