Цветок из пламени

— Разве вы в трауре, маркиза? — подала голос одна из прелестниц, миниатюрная шатенка по имени Жанна.

«Можно и так сказать», — горько усмехнулась про себя. Впору было устраивать панихиду по своему разбитому сердцу. Жаль, на то, чтобы как следует пострадать, времени пока нет. Возможно, потом, когда все закончится…

Я присела в низком реверансе и не поднимала глаз, пока ее величество не проговорила:

— Присаживайтесь рядом со мной, Александрин. Поведайте нам о вашей пропаже, мессире маркизе. В последние дни все только о нем и говорят.

— Его светлость был вынужден покинуть Навенну по неотложным делам…

— Врешь, врешь, врешь! — неожиданно перебил меня карлик, до сих пор не принимавший участия в разговоре.

Он сидел на маленьком табурете у ног правительницы и меланхолично трепал по лоснящейся холке спящего дога. Кажется, карлика звали Деде, и он был любимым шутом ее величества. Не менее любимым, чем черная, в данный момент сладко похрапывающая псина, размерами больше напоминавшая пони, и юные красавицы-фрейлины, которыми так любила окружать себя правительница.

— Деде всегда чует вранье! — громко воскликнул шут, вскакивая с места. Скорчив гримасу, показал мне язык, отчего его и без того уродливое лицо стало еще безобразнее.

Одет карлик был в пестрый костюм, весь расшитый монетками, который украшало большое жабо, из-за чего создавалось впечатление, что у Деде отсутствует шея. Голова же казалась непомерно большой за счет разноцветного колпака с раздвоенной верхушкой, напоминавшей рога, украшенные на концах бубенчиками.

— Ты смущаешь нашу гостью, Деде, — с мягкой улыбкой осадила шута королева.

— Деде не любит лгунов! — уперев руки в боки, заклеймил меня вредный коротышка и с явно фальшивым негодованием сверкнул на меня своими выпученными глазищами.

Как будто мне не хотелось рассказать правду! Но не имея на руках доказательств, обвинять невестку кардинала было бы неосмотрительно, а может, даже чревато. Да и имея доказательства, пожалуй, тоже.

— И когда же маркиз покончит со своими неотложными делами и вернется к нам? — продолжила допрос правительница.

— Надеюсь, в самое ближайшее время, ваше величество, — смиренно ответила я.

С опаской покосилась на карлика, ожидая очередной шпильки в мой адрес, но тот только корчил рожи и время от времени поглядывал в мою сторону.

— О вас, дорогая маркиза, в последнее время при дворе говорят даже больше, чем о беглеце-страже, — вступила в разговор другая фрейлина, что сидела со мною рядом.

— И что же говорят?

— Оказывается, восемь лет назад вас признали бессильной. А теперь, как выясняется, вы владеете стихией огня.

— Мессиру маркизу везет на огненных красавиц, — не дав мне вставить и слова, хихикнула неугомонная Жанна, уже не раз пытавшаяся задеть меня за живое, и всякий раз удачно.

— Расскажите нам о себе, — попросила королева. — До недавнего времени никто и не подозревал о существовании мадемуазель ле Фиенн, и вот вы супруга одного из самых могущественных чародеев Вальхейма. Вы, Александрин, — настоящая загадка, которую многим придворным не терпится разгадать.

— А некоторым за этой загадкой и приударить, — вставила реплику совсем еще юная девица в обильно украшенном рюшами розовом платье.

Фрейлины поддержали шутку, дружно расхохотавшись.

Пришлось и мне изобразить некое подобие улыбки, после чего скрепи сердце начать цедить фразы, ограничиваясь полуправдой, дабы удовлетворить монаршее любопытство.

Моя исповедь растянулась на добрые полчаса, а вопросы все не кончались. К счастью, в какой-то момент ее величество поднялась. За ней, шурша кринолинами, пришли в движение и придворные красавицы. Один шут остался сидеть на своем табурете и продолжал демонстративно зевать, всем своим видом показывая, как ему было скучно слушать мой рассказ.

— На сегодня достаточно, — объявила правительница.

Мне так и не хватило духу заговорить с королевой об аресте мэтра. Оставалось надеяться, что во время завтрашней прогулки, на которую мне было велено явиться, удастся остаться с монархиней наедине хотя бы на минутку.

Сейчас же следовало прощаться с королевским серпентарием и отправляться на встречу с другой гадюкой, куда более ядовитой и опасной.

Да и Касьен, наверное, уже заждался.

— Всего доброго, маркиза. До встречи завтра, — отпустила меня с миром королева, напоследок добавив: — И впредь постарайтесь одеваться ярче. Вы молоды и привлекательны. Не стоит портить такую красоту невзрачными нарядами.

— Как будет угодно вашему величеству, — покорно согласилась я и присела в глубоком реверансе, мечтая о том, чтобы поскорее оказаться по ту сторону двери.

— Я провожу мадам Лгунью! — неожиданно выкрикнул королевский баламут.

И прежде чем я успела опомниться, карлик подскочил ко мне, склонившейся перед королевой. Ничтоже сумняшеся отдернул полу верхнего распашного платья и сорвал кошелек, полный алидоров, который я всегда на всякий случай носила с собой.

— За вранье надо платить! — выпалил он и рванул прочь из спальни.

От такой наглости я оторопела и даже не сразу сумела заставить себя сдвинуться с места.

— Простите этого паяца, мадам, — и не думала гневаться на воришку королева. — Деде порой бывает скучно, вот он и бедокурит. Уверена, он поджидает вас где-нибудь поблизости и беспрекословно вернет кошелек. А если нет, обещаю, что его накажут.

Ошарашенно кивнув, я простилась с монархиней и помчалась разбираться с мерзким карликом. Нашла его в окутанном полумраком салоне, у самого выхода из королевских покоев. Деде стоял, прислонившись спиной к стене, и, что-то насвистывая себе под нос, подбрасывал в воздух монетку. Кошелек мой, расшитый золотыми розами, успел приторочить к своему поясу, словно ему там было самое место.

— Отдай немедленно! — набросилась я на воришку.

— Верну за поцелуй!

— Думаешь, если тебя поцелует красавица, превратишься из жабы в принца? — огрызнулась я и сама забрала свой бархатный мешочек. Выхватила также и монету, которую карлик наверняка стащил из кошелька.

— Бессердечная маркиза! — крикнул он мне вдогонку.

Не знаю, как сумела устоять перед искушением и не обернулась, чтобы, взяв пример с шута, показать ему язык.

ГЛАВА 4

С Опаль я в тот вечер так и не встретилась. Герцогиня должна была явиться в портретную галерею Анфальма, в которой любили коротать время изнывающие от безделья королевские подданные, еще до заката. Но то ли у негодяйки возникли непредвиденные обстоятельства, помешавшие ей со мной свидеться, то ли д’Альбре просто морочила мне голову и тянула время, в чем я была почти уверена, — но во дворец она так и не пришла.

— Пора, — вырвал меня из мира мрачных раздумий Касьен. — До Альнеи путь неблизкий. Если не отправимся сейчас, не успеем возвратиться в Навенну даже к обеду. А вам необходимо присутствовать на королевской прогулке.

Тяжело вздохнув, мысленно закончила: «Чтобы хвостиком таскаться за ее величеством».

В последний раз обежав взглядом сумрачное помещение, со стен которого, чуть тронутые мерцанием светильников, на нас гордо взирали прежние правители Вальхейма, я последовала за шевалье к выходу.

В карете накинула на плечи мантилью, так как ночь выдалась прохладной. По совету де Лалена взяла с собой также маску, дабы сохранить в Альнее инкогнито.

— Всегда считала, что святилище охраняют самым тщательным образом и что в нем запрещено бывать даже стражам, не то что нам, простым стихийникам.

— Так и есть. Но у Морана в Альнее имелись связи, которыми я и намерен воспользоваться, — обнадеживающе улыбнулся Касьен.

— Маркиз там часто бывал?

Де Лалену не было нужды отвечать, я и так все прекрасно поняла по тому, как улыбка сползла с его лица и превратилась в кислую гримасу.

Значит, копию Серен навещал… Что совсем неудивительно.

Оказавшись за пределами города, карета помчалась по проселочной дороге, за многие годы разбитой нескончаемыми потоками всадников и вереницами экипажей.