Страница 23 из 84
— Ой, Ния, погоди… Я вчера подслушала разговор Лафа с дядюшкой… Они мне теперь ничего не рассказывают — опасаются за мое «самочувствие»!.. Так вот, они очень опасаются, что принц сможет сбежать…
— Лат, ну ведь не сбежал еще? — постаралась я успокоить подругу, хотя холодная тревожная змейка шевельнулась внутри и подняла головку со страшным немигающим взором…
— Боюсь, когда сбежит, волноваться будет уже поздно…
— Лат, к нам сегодня обещал заглянуть достопочтенный Нук-Инь-Вань, ну, тот маг, что снимал с меня заклятие. Я спрошу у него, как защититься от этой древней магии. А хочешь, оставайся, спросишь у него сама.
— Нет, Ния, спасибо. Я еще немного с тобой побуду и назад… Я Лафу обещала к обеду вернуться…
— Лат… Свадьба-то когда? Колись!..
— Через четыре недели! Довольна?
— Ой, а подготовиться успеешь?
— Лаф сказал, что сделает все сам, и что бы я ни во что не лезла… Ния… — начала и вдруг замолчала подруга.
— Что?
— Я вот все думаю, тебя с Лионом приглашать или с Алоком?
— С Лионом. А что делать с Алоком я и сама не знаю… Он тут знаешь, что придумал?
— Тебя на прием в качестве своей невесты позвал?
— Откуда ты знаешь?
— А платье кто выбирал, как ты думаешь? Только не проси рассказать какое, я обещала сохранить это в тайне.
— Бог с ним, с платьем… Я вот думаю, прилично ли мне вообще туда идти?
— А почему нет? У тебя его татуировка, ты официально его женщина… По окончании траура Алок сделает тебя своей женой…
— То есть моего согласия никто не спрашивает?
— Ния! Боги проявили свою волю! Ты же не будешь противиться воле Богов?
— О…. Как все запущенно… — обреченно пробормотала я.
Глава 18
Карета остановилась, и Лион помог мне выйти из нее. Я огляделась. Трехэтажное здание «Кабаре» стояло на довольно большой площади с фонтанами и множеством клумб… Сейчас, вечером, оно все было освещено разноцветными огнями, к нему одна за другой подъезжали кареты. Еще по дороге сюда от нашего столичного особняка Лион рассказал мне, что, вообще-то, благовоспитанные леди «Кабаре» не посещают, за исключением тех случаев, когда кто-либо из артистов не пожелает выступать в «Королевском театре»…
Мы поднялись по ступенькам, швейцар отворил двери. В ярком, сверкающем огнями и зеркалами вестибюле слуги приняли у нас плащи, я подошла к зеркалу, поправила прическу, манто из северной лисички, что слегка скрывало оголенные плечи… Лион подошел ко мне сзади, наши глаза встретись в зеркале:
— Вы, как всегда великолепны, герцогиня… — прошептал он мне.
— Благодарю вас, герцог, — беру его под руку, и мы поднимаемся по небольшой, ступенек десять, лестнице. Тяжелые бардовые портьеры отделяют сверкающий вестибюль от еще более нарядной залы. Огромное количество цветов создавало уютные уголки, где прятались небольшие столики, многие из них были уже заняты. Несколько пар прогуливались по залу, мимо них сновали официанты с подносами… Я оглянулась в поисках сцены и совсем уже собралась задать вопрос мужу, как прямо перед нами слуга в ливрее театра раздвинул еще одни тяжелые занавеси.
— Пойдем, дорогая, нам туда… — чуть подтолкнул меня Лион. За занавесями была темнота… Нет, ну не совсем темнота… Порядка пятнадцати ступенек, обозначенных по краю маленькими огоньками, вели в так называемый партер. По всему залу стояли круглые столы — чуть большего и чуть меньшего размера, освещалось все это только свечами, стоящими на столах… Поэтому рассмотреть, кто сидит за столами, было практически невозможно. В обе стороны от входа отходил балкон бельэтажа, на нем тоже стояли столики, но между ними были невысокие перегородки. И, как своеобразная отделка, на перилах и перегородках тускло светились множество огоньков. Я подняла глаза чуть выше и увидела еще один балкон, около самой сцены по обе стороны на нем были огорожены по три ложи. Вдруг раздался мелодичный звон, и сцена осветилась чуть желтоватым огнем. На сцене была самая настоящая полянка в самом настоящем эльфийском лесу. Я восхищенно охнула.
— Дорогая, скоро начнется представление… Пойдемте… — Лион направил меня к одной из боковых лестниц. Поднявшись по ней, мы свернули в довольно длинный коридор, в конце которого слуга отворил перед нами дверь в маленькую комнату, а потом еще одну непосредственно в ложу. Стол уже был накрыт, на нем так же горела одна свеча, создавая очень интимный полумрак… Лион усадил меня ближе к перилам, сам занял кресло рядом, отпустил слугу и разлил вино по бокалам.
— Тебе удобно? Сцену хорошо видно? — чуть склонился ко мне муж.
— Да. Просто невероятно — вроде сидим над самой сценой, а она как на ладони!
— Здесь работает один из лучших магов-иллюзий. Он добился того, что сцена «как на ладони» видна из любой точки зала.
Гром аплодисментов возвестил о появлении на сцене Олиеля. Он шутовски раскланялся, отослал в разные стороны с десяток воздушных поцелуев, которые вдруг оборачивались блестящими птичками или веточками цветов. Одна такая веточка упала и на наш столик…
— Сохрани ее, — со смехом ответил на мой недоуменный взгляд Лион, — будешь потом правнукам показывать…
— Почему правнукам?
— Надеюсь, что раньше на романтические сказки для детей тебя не потянет… Я на горячее заказал для тебя рыбу, подходит? Или можно поменять, — сказал муж, наполняя мою тарелку разными закусками.
— Спасибо, все просто замечательно…
На сцене меж тем, началось действо… Олиель вытащил откуда-то музыкальный инструмент, чем-то похожий на мандолину, и исполнил грустно-шутливую песню об эльфе, что бродит по деревням в поисках девушки, которая смогла бы стать его женой… Да вот все этому эльфу не везет — то одно его не устроит, то другое… То, вроде в девушке все хорошо, но родственники — упаси Боги! А потом декорации на сцене как-то незаметно поменялись, и это уже была опушка леса около болота… А из болота…
— О, а вот и знаменитый кордебалет! — довольно прокомментировал появление на сцене «кикиморок» в более чем откровенных нарядах Лион, — А я все гадал, куда они его вставят…
Болото сменилось рекой с русалками, потом была таверна, потом городская площадь…
Я разрывалась между увлекательным концертом и очень вкусной едой… И, если бы Лион не напоминал мне про нее, скорей всего про все эти вкусности было бы забыто…
— Лион, а антракт будет?
— Тебе надо выйти?
— Нет, наоборот, никуда не хочется выходить… Но тебе же надо будет нанести визиты?
— К счастью, в отличие от Королевского театра, здесь это не принято. Здесь стараются соблюсти инкогнито посетителей…
Я облегченно вздохнула… Видеть никого не хотелось, да и разыгрывать представление «Ах, я без ума от Олиеля!» тоже… На сцене меж тем сгустилась тьма, и в одиноком луче света, присев на пенек, пел безумно грустную песню безутешный эльф… Его прекрасная возлюбленная ушла от него, она полюбила другого… Но он любит ее так, что не будет противиться ее счастью… И пусть дракон, что полюбил ее будет с ней счастлив… Сердце сжалось и болезненно дернулось… Я до боли вцепилась в подлокотники кресла. Рука Лиона легла поверх моей и слегка ее сжала:
— Это очень старая песня, одна из первых баллад Олиеля… Именно она и принесла ему такую известность… Обычно он этой песней заканчивает свои концерты.
— Ты думаешь, и сегодня все закончится так грустно? — постаралась я взять себя в руки.
— Не знаю, возможно, сегодня он немного изменит свою традицию…
Стих последний аккорд, погас лучик, и сцена погрузилась во тьму и тишину… Звенящая тишина окутала и зал. Потом вдруг раздался нерешительный хлопок, к нему прибавился другой и еще… И вот уже зал бушевал, вызывая на сцену своего любимца. Медленно осветилась сцена, Олиель стоял в центре и раскланивался перед зрителями. Потом он вновь взял в руки мандолину, завораживающие звуки поплыли в зал. Эльф пел о вечной любви, о счастье быть рядом с любимой, о радости восходов и таинстве закатов, когда есть, кого любить…