Маша и Медведь

Такой подход Мишке был очень близок. В общем, поэтому он и в Москве жил на окраине, работал в простеньком клубе, но деньги получал столичные.

Сбросив куртку на стул, Миша звонко хлопнул Антона по ладони, а потом они даже обнялись, будучи хорошими приятелями.

Кофе, Мишк?  сразу радушно предложил Тоха.

Не откажусь.

Тульский разлил по чашкам с логотипом клуба ароматную черную жидкость. «Свежий сварил»,  понял Симонов,  «Как мило».

Молока нет, но есть сахар.

Спасибо. Сойдет,  покивал Миша благодарно, бросая в кофе три куба рафинада.

Присаживайся, раз уж приехал,  подмигнул Антон, указывая взглядом на высокий стул, который заняла Мишкина куртка.

Эээ,  Миша замялся, озираясь вокруг.

Народу в зале было немного, шла групповая тренировка, поэтому знакомый тренер поздороваться не подошел. Хотя орала музыка, Миша не хотел откровенничать на людях.

Деликатное дело у меня, Тох,  скривил он лицо, прося войти в положение,  Можем с глазу на глаз?

Хм Хорошо.

Тульский встал, прихватил кофе и направился к кабинету. Миша последовал его примеру. Дверь была не заперта. Они вошли в крошечную комнату, где чуть ли не друг на друге стояли два стола, два кресла и самый маленький в мире диванчик. Мишка с трудом поместился бы на нем один. Но выбирать не пришлось, потому что Тульский предложил сесть прямо туда, а сам демократично привалился задом к столу.

Внимательно, Мишань,  подбодрил он слегка растерявшегося гостя.

Симонов отхлебнул кофе, окинул взглядом хозяина клуба. Идея попросить Машкин номер и адрес как-то резко перестала ему нравиться. Но отступать было некуда. Позади только Москва, в которую возвращаться без общения с Машей он не хотел.

Мне нужен адрес и телефон Маши,  выпалил Мишка на одном дыхании, добавил на выдохе,  Пожалуйста. Очень нужен.

Какой Маши?  не понял Тульский.

Твоей Маши, Тох. У тебя много Маш?

У меня жена Маша,  Антон стал подозрительно коситься.

Ох, нет!  поднял руки кверху Симонов,  Нет! Маша, которая приезжала в Джедай с вами последний раз. На кольцах чудеса вытворяла.

Машка?  теперь уже Антон недоумевал,  Зачем она тебе?

Ээээ,  к этому вопросу Мишка был готов, но все равно замялся,  Обидел я ее накосячил. Хочу извиниться и вообще.

Усмешка искривила губы Тульского. Именно такой реакции Мишка боялся больше всего. Проще было б, пошли его Антон в задницу. Окончательно и бесповоротно. Мишка бы принял это, попытался бы найти Машу другими способами. Но ехидство на лице хозяина ТТ сулило Мише много стеба, провокаций и расспросов.

А я то думал, чего ты удрал от нас. Всегда же классно потом в шашлычке сидели. А тут Значит обиде Марию мою,  сложил руки на груди Антон.

Обидел.

Небось и фамилию ее не знаешь.

Не знаю,  каялся Мишка.

И явился, как Сивка-Бурка, вещий каурка требовать у меня дивчину гарную.

Антоооон!  заныл Миша.

Это же неэтично, Миша. Я бы голову оторвал, если б мой телефон и адрес черти кому дали.

Я же не черти кто!  почти обиделся Симонов.

Не черти,  подтвердил ТТшник,  Однако девочек обижаешь Ай-ай-ай, Мишань.

Тохааааа,  взмолился Мишка снова,  Кончай издеваться, а? Дай адрес. Мне правда очень надо.

Вижу, что надо. И что очень. Прикатил из столицы ветер в поле искать. А я собирался семью на лыжную базу вывезти в эти выходные. Дочка приболела, вот и остался. Повезло тебе, считай.

Повезло ли?  насупился Симонов, понимая, что скабрезностям приятеля ни конца, ни края.

Повезло, конечно. А если б уехал я?

Антон включил ноутбук, деловито присел за стол, глядя в экран загружающейся операционной системы.

Гутову бы позвонил,  нашелся Миша. Он был в хороших отношениях с тренером ТТ, но знал его не так давно, как самого хозяина.

О, Гутов и так по уши в залетах. Не стал бы он тебе выкладывать конфиденциальную инфу.

Да брось, ТТ, ну какая конфиденциальность? Мне просто нужен Машкин телефон. В идеале адрес. Я же не маньяк.

А очень похож сейчас на маньяка,  снова поддел Антон.

Миша закрыл глаза руками, бормоча в пальцы:

За что мне это, господи?

За дело,  отозвался вместо творца Тульский,  Не будешь больше хороших девочек обижать. Как вообще посмел. Была бы стервь какая шикарно змеевидная а тут Машка, божий одуван, мышонок серенький. Стыдно, Миша. Очень стыдно тебе должно быть.

Симонов фыркнул. На мышонка-одуванчика Маша тянула с трудом. Антон опять над ним издевался.

Тульский вбивал что-то на клавиатуре и кликал мышкой, отчитывая столичного гостя. Гость кивал, призывая все терпение из заначек, потому что вид ТТшника начал его бесить. В косынку он там что ли резался, пока пенял ему за плохое поведение.

На,  Антон протянул клочок бумаги.

Мишка рванул с дивана, чтобы схватить, но Тульский тут же убрал руку, не позволяя завладеть заветным призом.

Должен мне будешь,  предупредил Тоха.

Сколько?  Миша не мог поверить, что речь о деньгах.

Тренировку завтра проведешь в ТТ.

Не вопрос.

И не дай бог вместо извинений опять обидишь ее

Морду набьешь?

Я?  Тульский рассмеялся,  Нет. Но я дам ее брату твой телефон и адрес.

Мишка сглотнул, но отступать все еще было некуда. За спиной только проклятая Москва.

Ладно, Антох. Напугал до мокрых штанишек. В пору уборщицу звать, пол за мной мыть. Я все понял. Не дебил.

И Мишка выхвалил у него из рук заветный стикер.

Шустрый ты, Михалыч,  ухмыльнулся Тоха в спину Симонову, крикнул,  Даже кофе не допьешь?

И так заболтал до смерти, черт Тульский. Чтоб ты жрал одни пряники, мать твою,  не выдержал Симонов.

Антон рассмеялся, напоминая сквозь хохот:

Завтра в семь твоя тренировка. Только попробуй прокатить!

Он еще посидел немного в кабинете, размышляя, стоит ли предупредить Машу. Но решил, что не надо. Уж больно забавно психовал Симонов, что говорило о его серьезных намерениях. Тульский решил, что его скромный бухгалтер приятно встряхнется от визита московского гостя. Антон и сам частенько хотел ее встряхнуть, но приличия не позволяли. Да и не его это было дело. А вот Мишка, кажется, положил болт и на дела, и на приличия. Антон полагал, что это хорошая примета.

Пока хозяин ТТ предавался недолгим раздумьям, Симонов лихорадочно вбивал в навигатор Машин адрес. Маршрут был проложен десять минут пути. Мишка благословил провинцию без пробок и расстояний в сотню километров. По дороге он хотел позвонить Маше, предупредить о визите, но опять растерял все слова и смелость. Не знал, что сказать. Боялся, что пошлет. Хотя она сама призналась и заявила, что будет нуждаться в помощи. Но Мишка все равно трусил.

А еще на него снова давила ответственность. Мысли о ребенке все сильнее приникали под кожу, впитывались в нервы и грели душу. Он всегда хотел ребенка. Серьезно думал об этом с Алисой, хотел сделать ей предложение. Они бы поженились, сложили свои накопления, не отказались бы от помощи родителей и взяли ипотеку. На сто лет. Но это было бы не важно. Для Мишки точно. Он хотел семью. Его воспитали в классическом стиле. Мужчина добытчик и наставник, муж и отец. Именно в такой роли он себя и видел. А не быка-осеменителя, который только и думает, в какую бы дырку присунуть. Такое бы лучше подошло Глебу. А ведь случилось и с Мишкой.

Он притормозил у типовой пятиэтажки, потер виски пальцами. Пусть он сделал ребенка в туалете. Не станет же его сын или дочь от этого хуже.

«Главное, воспитать хорошим человеком»,  уверил себя Миша и вышел из машины навстречу светлому будущему.

Он так и не нашел слов, чтобы позвонить, вообще долго мялся у домофона, не зная, что сказать даже в него. Как по волшебству, открылась дверь, и Симонов проскользнул в подъезд, воспользовавшись случаем. Он поднялся на третий этаж, еще постоял у заветной двери. Недолго. Не было уже сил тянуть. Мишка нажал звонок.

Послышались торопливые шаги скрежет глазка. Миша мог поклясться, что услышал девичий вздох.