Маша и Медведь

Маша поворчала для виду и специально не смотрела финальную цену в чеке, пытаясь уверить себя, что тренерская скидка составляет 90 %.

Но все ее душащие жабы и феминистические заскоки испарились, едва она сделала рывок в новой обуви. Устойчивость и фиксация увеличились во сто крат. Маша моментально почувствовала разницу и почти смирилась с ценой, полагая, что не намного она и завышена. Как и обещала, Крылова больше не позволяла себе спорить с тренером. Раньше она частенько этим грешила. То из вредности, то просто капризничала. Миша ощутил разницу и два часа выжимал из нее по полной. В итоге он здорово подправил ей технику, и к концу занятия Маша смогла поставить личный рекорд.

Мишка радовался больше самой Маши и еще сильнее, когда она заявила, что будет, во что бы то ни стало, заниматься с ним каждую неделю. Крылова не наврала. Если Мишка не мог приехать в Тулу, она сама брала билет до Москвы. Разумеется, не только ради тренировок, больше из-за самого Мишки, из-за себя. Больше недели в разлуке не могла выдержать.

В конце лета Миша стал чуть свободнее по части графика, смог бывать у Маши регулярно и долго. Но и эти позитивные перемены не удовлетворяли его. Отрываться от нее каждый раз, даже на несколько дней, уезжать, жить одному, стало почти невыносимо. Масла в огонь подлил Тульский, предложив частичную занятость в своем клубе. Мишка не смог отказаться. Он долго объяснял Жданову, а тот долго отказывался его слушать. Но в итоге они нашли золотую середину. Неделю Мишка работал в Москве, неделю в Туле. Иногда графики смещались в сторону то одного то другого клуба. Но Маша никогда не была против доехать до столицы, если была такая возможность, а Мишка при любом удобном случае мчался в Тулу.

Они практически жили вместе, и это Симонова безумно радовало. Пусть Маша никогда не озвучивала статус сожительства, не намекала на свадьбу и прочие формальности, Миша чувствовал, что все это не за горами и настигнет их само собой.

Не ошибся. Настигло. Симонов собирался превратить в традицию встречу Нового года с Машей. Без Красной Площади и салюта, разумеется, которые хороши раз в жизни, для галочки. Он хотел просто уехать в Тулу, выпить по бокалу шампанского с любимой под звон Курантов, заниматься всю ночь любовью, куда-нибудь поехать поужинать первого числа. А то и вовсе засесть дома и лениться все каникулы.

Его уютные планы в клочья разодрала мать. Она и слышать ничего не хотела, буквально заставила Мишку согласиться приехать встречать новый год домой. Шантажировала, что иначе сама явится к нему в Москву или к Маше в Тулу. Миша даже не сомневался, что она может. В тот же день он все выложил Крыловой. Она повздыхала, конечно, но согласилась, понимая, что выбора у них особого нет.

В итоге праздник они встречали у Крыловых, а после двенадцати дошли до Мишиных родителей, где и остались на ночь. Все прошло достаточно гладко. Отец Маши не особенно доставал Мишку расспросами, решив не пугать парня, который выглядел надежным и положительным. Ну а Мишина мама не лезла в душу подруге сына. Беседу вела исключительно культурно, лишнего любопытства не проявляла, намеков на внуков себе не позволила. Маша, правда, немого растерялась, когда им выделили спальню на двоих.

Я думала, домой вернусь. Или отдельно будем спать,  хлопала она глазами, глядя на застеленную постель. Ту самую, где они развлекались этим летом перед приходом Кати.

Мишка фыркнул.

Мы же не в каменном веке, Маш. Они все понимают.

Она покивала, полагая, что в ее доме как раз и царил бы каменный век. Хорошо, что остановиться решили у более толерантных Симоновых.

Но за всех первого числа оторвалась Катерина. Она явилась домой в обед, извела Машу расспросами, неуместными замечаниями и меткими остротами. Даже мать несколько раз осаживала ее, умоляя не приставать, но Катя любила поболтать, поэтому продолжала трещать, как сорока. Машка выжила. Ее потрепала любознательная Катя, которую интересовало все: от знакомства с Мишей до общих друзей.

Каникулы пролетели быстро. Встречи с друзьями и родственниками, визит к Геллерам, редкие прогулки вдвоем. В Тулу возвращались уставшие, но довольные праздниками. У них ещё осталось два дня наедине.

Именно после новогодних праздников Мишка начал замечать, что ему стало не хватать денег. Поиздержавшись за выходные, он понял, что за финансами пора следить более тщательно. Раньше он не задумывался об том. Около тридцати процентов регулярно откладывал на счет, а остальное не успевал истратить. А в этом месяце все оказалось впритык. Особенно напрягла плата за квартиру, в которой он толком и не жил. Ночевал скорее. Машу этими подробностями он, конечно, не стал загружать, полагая, что это ее совсем не касается. Но сам конкретно задумался, что возможно стоит переехать в более скромное жилище или подыскать соседа.

Суета, поездки, работа, конечно, отодвинули эти мысли на задний план. Но чем дальше, тем острее вставал финансовый вопрос. Да и географический. Мишка был бы не против перебраться в Тулу. Пусть Антон платил меньше, но этого бы хватило на жизнь в провинции. К тому же Миша часто получал приглашения провести семинары в других городах, которые хорошо оплачивались. Да и в конце концов, со своим образованием и опытом, он мог легко устроиться в самый престижный клуб. С руками бы оторвали такого специалиста. В общем, варианты были, но все они упирались в разговор с Машей, обсуждение серьезных перемен, перспектив в отношениях. Пусть родители с обеих сторон их уже поженили, но сами помолвленные не спешили что-то менять. Маша молчала, вполне довольная тем, что есть. А Мишка трусил. По большей части он тоже был доволен, но обстоятельства вынуждали его делать шаги и принимать решения.

Каждый день он думал об этом, но никак не мог решить, с кем сначала обговорить, посоветоваться. С Тульским, Джедаем или самой Машей. Так и ходил, сам себя изводя. Масла в огонь последнее время еще и подливал Рома, Машин брат. Он никогда особенно не жаловал Мишу, а когда стало понятно, что двоюродная сестра имеет с ним вполне серьезные отношения, и вовсе принял воинственную позу. Симонова он знать не хотел. Абсолютно, ни с какой стороны. Говорил ему это в глаза и за спиной регулярно увещевал сестру прекратить бестолковые отношения. Уверял, что они не пара, а лучшая партия для нее это все тот же Леша, который так ее и не забыл. Маша сначала отмахивалась, потом игнорировала. Это не помогло. Они даже несколько раз крупно поругались и перестали общаться, оставшись каждый при своем мнении.

Мишу это расстраивало. Ему было в общем плевать на Романа, но Маша переживала из-за их глупой размолвки. Она действительно очень любила брата, дорожила отношениями с ним. Даже чувствовала себя очень многим обязанной ему. Симонов все это видел и понимал, но и успокоить толком не мог. Лишь в тайне подло радовался, что даже любовь и обязательства перед братом ни капли не влияют на их отношения.

Именно с такой кашей в голове как-то днем после тренировки застал его Тульский. Настроение у Мишки было паршивое, потому что только что он провел занятие, на которое пришел тот самый Алексей, лощеный друг Романа, с которым у Маши было свидание. Вроде сто лет назад, и они давно разобрались с этим, но все равно Мишке было неприятно. Этот Алексей последнее время регулярно посещал «ТТ», но к Симонову на занятия явился впервые. Мише не понравилось, как тот смотрел на Машу, которая тоже, как всегда, была на его утренней тренировке.

Но вроде лишнего себе Алексей не позволял. На Машку многие смотрели. Благодаря занятиям с Мишей ее фигура начала меняться. Симонову и раньше она нравилась, но теперь Машка стала еще аппетитнее. Приятели по залу, да и случайные клиенты пялились как-то по-доброму.

Твоя?  уточняли обычно, заметив хмурый взгляд тренера,  Классная. Повезло.

После таких ремарок Симонова отпускала ревность и брала гордость за подругу. Алексей, разумеется, ничего не уточнял, потому что и так знал, чья девушка Маша. Мишка старался уговорить себя, что мужик ведет себя нормально и нет повода придираться к его сальным взглядам.