Оливер Парсон

Человек в маске суетливо вытащил руки из карманов и сделал шаг вперед.

— Никто... — начал он фразу...

Но тут один из револьверов Оливера как будто сам прыгнул ему в руку. Раздался грохот — шесть выстрелов слились в один. А он уже бежал вбок по странной зигзагообразной кривой.

Воцарился ад. Половина шайки попадало на землю, кто мертвый, кто дико вопя от ранений. Остальные схватились за оружие и открыли беспорядочный огонь.

Рита почувствовала, как над головой взвизгнула пуля, бандит, который ее держал, странно дернулся. Что-то горячее брызнуло девушке на лицо и бандит завалился на землю, утягивая ее за собой и накрывая собственным телом. Он был мертв.

Оливер отбросил бесполезный револьвер и нырнул в кувырок, на ходу вытаскивая второй из кобуры. Пятеро оставшихся в строю бандитов беспорядочно стреляли с двух рук, но он двигался слишком быстро. Пули взбивали песок на том месте, где Оливер был миллисекунду назад.

Выйдя из кувырка он дважды выстрелил и снова побежал, уже в другую сторону. Рита видела, как из его плеча вылетели брызги крови, но он не обратил на рану никакого внимания.

Оглушенная выстрелами, девушка ошарашено наблюдала за последними мгновениями дикой перестрелки.

Ее герой несся, как будто уворачиваясь от пуль, потом прыгнул ласточкой и в прыжке расстрелял последние выстрелы. Еще один бандит упал, как подкошенный.

Потом все смолкло — патроны закончились одновременно у всех. Оливер устало поднялся с земли — последний рывок дался ему не так просто. Из раны на его плече толчками текла кровь, также одна из пуль задела его ногу, пройдя через ляжку. Но в его глазах была жажда убийства.

Человек в маске оглянулся — у него осталось трое приспешников, остальные валялись на земле мертвые или раненые — но одинаково бесполезные. Стоны и проклятия раненых товарищей только бесили его, напоминая о неудачном начале схватки.

— Убейте его! — прохрипел человек в маске, но в его голосе не слышно было былой уверенности.

Парсон отбросил второй револьвер, завел правую руку за спину и достал оттуда нож в две ладони длиной. Он жутко улыбнулся и пошел на врагов.

Рита видела все и она не могла понять, что происходит. Охотники внезапно стали жертвами. Бандиты считали, что они сделаны из стали, но когда столкнулись с настоящим металлом, то просто сломались. Вначале это была стая волков, напавшая на, как им казалось, смирную овечку. Теперь же волк тут был только один — и он шел, чтобы растерзать оставшихся в живых шакалов.

Человек в маске достал свой нож. Двое бандитов последовали его примеру, третий же, судорожно чертыхаясь, пытался перезарядить револьвер.

Ему почти удалось, он собирался вытянуть руку, чтобы выстрелить. Но Оливер уже был рядом. Он просто качнулся в сторону, уходя с линии огня, а потом, с видимым удовольствием вонзил свой клинок в живот стрелка. Тот охнул, закричал от боли и медленно осел на землю, сползая с острия ножа.

Теперь Оливер стоял напротив троих противников, расположившихся полукругом. Один из них сделал быстрый выпад, надеясь пронзить врага. Но Парсон, чуть сместившись, ловко схватил атакующую руку и выкрутил ее. Мощный рывок, треск ломаемой кости. Бандит заорал от боли, его нож упал на землю из ставшей бесполезной руки.

Человек в маске начал движение, но в этот момент Оливер схватил неудачника со сломанной рукой за волосы, рванул на себя, развернув к оставшимся противникам лицом. Потом он резко взмахнул ножом, полоснув того по горлу. Фонтан крови ударил по глазам человека в маске, ослепив его и заставив отшатнуться. А в следующую секунду Парсон уже стоял рядом с ним и его нож вошел замаскированному противнику прямо в сердце.

— Звериный оскал — тем, кто злу бил поклон!, — с радостью проговорил Оливер, с силой провернув нож в ране, чтобы причинить врагу максимальную боль.

Человек в маске дико завопил и упал на землю, забившись в конвульсиях.

Третий головорез попытался убежать, но Парсон просто метнул в него нож. Тот воткнулся в спину и бандит упал, все еще живой. Он пытался уползти подальше. Рита смотрела на него и в какой-то момент их взгляды встретились. В его глазах она видела неестественный ужас. Потом к ужасу прибавилась боль, потому что Оливер, подойдя, выдернул клинок из спины врага. Не задерживаясь, он наклонился и перерезал бандиту горло.

И тут Рита закричала. Она все поняла. Это был вовсе не Оливер! В него вселился какой-то демон! Иначе было невозможно объяснить все происходящее. Всего минуту назад на этом самом месте стояла банда самоуверенных подонков, а теперь тут разверзся филиал ада. Повсюду валялись тела, а Оливер методично обходил раненых и с нескрываемым злорадством добивал их.

Она кричала все время, пока он занимался этим делом. Она кричала, когда он подошел к ней, весь в своей и чужой крови с головы до ног.

Оливер схватил ее за руку и подтащил к машине. Рита забилась на заднее сиденье, стараясь оказаться как можно дальше от кровавого монстра в теле ее любимого.

Он привез ее в отель, притащил в номер. Никто им не сказал даже слова, как будто это было в порядке вещей: раненый головорез, весь в крови, волокущий за руку девушку.

Оливер кинул Риту на кровать в спальной, разделся догола. Рита закусила губу и с ужасом наблюдала, как он обработал свои раны крепким алкоголем, огнем и бинтами.

Потом он грубо взял ее силой, и, впервые в жизни, ей это не понравилось.

Глава №19, в которой я раскрываю свою тайну, возвращаюсь в реальный мир и собираюсь проследовать в логово зверя

Сидя на подоконнике в номере отеля, я смотрел в окно на пробуждающийся город. Потихоньку просыпались люди, в окнах зажигался свет. Кое-кто уже выходил из дома и отправлялся по делам. На улицах появились первые редкие пешеходы и еще более редкие проезжающие автомобили.

Позади меня, на кровати, зарывшись в одеяло и сжавшись в комок, лежала Рита. Она исподтишка со страхом наблюдала за мной. Я чувствовал ее взгляд, хотя когда оборачивался к ней лицом, она тут же отводила взгляд в сторону. Едва я попробовал подойти к кровати, как девушка с ужасом сжалась и постаралась отодвинуться как можно дальше. Пришлось вернуться к окну, чтобы не смущать ее. По всему было видно, что она меня сильно боится.

Да и кто бы мог ее в этом винить, после того, что произошло вчера?

Проснувшись сегодня ранним утром, я сам ужаснулся от воспоминаний о вчерашнем дне. К своему вящему ужасу, я обнаружил, что я все еще измазан в крови, теперь уже не разберешь, своей или чужой. Пришлось долго отмокать под струями душа и тереться мочалкой. Потом я выгнал в душ Риту, которая испугалась идти вместе со мной, но мои указания выполняла беспрекословно, хоть и с явным страхом. Пока девушка купалась, я постелил чистое постельное белье, а грязное выкинул в мусорку.

И вот теперь я не мог придумать, что же делать, как расшевелить девушку, как объяснить, что произошло, оправдаться, вернуть наши прежние отношения? Я сидел и думал, а Рита лежала и боялась.

— Послушай, Рита, — я решил, наконец, предпринять попытку заговорить, — Ты же понимаешь, что, вероятно, у этих бандитов была в запасе не одна жизнь? И они, скорее всего, умерли не по настоящему. А даже если и так... Они все, как один, подонки, промышляющие на чужих мучениях. Они бы не задумываясь убили и тебя, и меня, если бы им выпал такой шанс. А потом, убивали бы еще и других людей. Мир без них стал лучше, как ни крути. А то, что произошло потом... Это недопустимо, но я попытаюсь сейчас тебе объяснить...

Я посмотрел на Риту, ожидая хоть какого-то ответа, но она только смотрела в никуда, закутавшись в одеяло. Она показалась мне такой маленькой и незащищенной.

— Знаешь, что такое генетический тест Менделя-Уотсона? — я вздохнул и продолжил излагать, — Проводят этот тест при рождении и он выявляет большинство возможных генетических дефектов. Так вот, когда я родился, данный тест показал девяносто три процента за то, что у меня будут существенные отклонения в психике. Проще говоря, я рано или поздно должен был стать ненормальным. Когда я сказал тебе, что у меня нет родителей, это была лишь часть правды. Мои родители отказались от меня, отказались растить заведомо больного ребенка. И если бы не дед, я бы рос в детдоме.