Страница 5 из 68
Этьен еще какое-то время был с нами и даже пытался завести разговор, но между нами повисла неловкая атмосфера и он тоже ушел, предварительно предложив отвезти меня и Женевьеву по домам. Он сегодня был единственным, кто не пил, поскольку приехал на собственной машине и вполне мог выполнить свое предложение, но Женевьева была первой, кто тактично отказался. Я ее понимаю. У самой нет желания ехать с Этьеном в машине по темным улицам Парижа. Каким бы хорошим человеком он не был, все равно вызывал мурашки по коже.
- Нам тоже следует ехать домой, - сказала Женевьева, когда мы остались наедине. Я полулежала на диванчике в то время, как девушка стояла около меня и тонким пальчиком водила по сенсорному экрану телефона, скорее всего, собираясь дозвониться до своего водителя, чтобы он забрал ее отсюда. – Вставай, Клоди. Пойдем, постоим на улице пока не приедет машина. Я отвезу тебя домой.
- Нет, ты езжай, а я еще немного побуду тут и вызову себе такси, - на самом деле, я хотела уйти отсюда чуть ли не первой, но, видно, все же переборщила с вином и теперь с трудом держала веки открытыми. Мне было стыдно признаться Жене, что я не хочу уходить лишь по той причине, что мне трудно встать с дивана. Я корила себя за то, что не уследила за количеством выпитого вина. Сколько бы не думала, никак не могла понять в какой момент алкоголь так сильно ударил мне в голову. Я ведь не выпила много.
Свет, освещающий комнату, ранее казался мне тусклым, но сейчас он неприятно слепил глаза. Я щурилась и опускала веки, в надежде унять эти болезненные ощущения, но легче мне не становилось. Более того, все тело начало ныть, будто кто-то невидимый сдавливал мои кости и в горле возник горький ком. Было ужасно плохо.
- Клоди, я тебя тут не оставлю. Видно, алкоголь плохо на тебя действует. Пожалуйста, больше так много не пей, - запричитала Жене. Поскольку у меня были закрыты глаза, свою подругу я не видела, но почувствовала как под ее небольшим весом, немного прогнулись подушки дивана, когда Женевьева села рядом со мной. Она положила свою прохладную ладонь на мою щеку и погладила ее, таким образом, пытаясь привести меня в чувства. Безрезультатно. Меня бы сейчас и ядерным взрывом нельзя было поднять. Чертово вино. Больше никогда в жизни не буду его пить.
- Тебе завтра утром на репетицию, а уже почти полночь, - напомнила я девушке. – Если скоро не ляжешь спать, у тебя будут круги под глазами и сонливость. Сомневаюсь, что тебе это сейчас нужно. Ты же сама говорила, что скоро новая постановка и ты хочешь играть там главную роль, - я старалась говорить ровно и у меня даже очень неплохо получалось.
Я не хотела, чтобы Женевьева уходила домой. Мне было плохо, а ее присутствие давало мне толику спокойствия и легкости. Но совесть не позволяла попросить девушку остаться рядом со мной. Ей действительно нужно было выспаться перед завтрашним днем. Поэтому, я все же уговорила Женевьеву уехать, пообещав, что я еще немного посижу, потом схожу в уборную, чтобы умыться и вызову себе такси.
Вот только, стоило Женевьеве скрыться за дверью, как я тут же провалилась в темную бездну бессознательности, наслаждаясь отсутствием так мешавшего мне света. Вот только, в этом были свои минусы.
Меня редко мучили кошмары, но сейчас я никак не могла отделаться от плохих сновидений. В кромешном мраке, отдающим холодом, за мной кто-то гнался. Из разных сторон, разрывая черные стены, ко мне тянулись полупрозрачные руки и рвали на клочья мою одежду. Я старалась убежать от них, но мои движения были вялыми и медленными.
Пробуждение было тяжелым. Я еще долго не могла понять где реальность, а где сон. И только спустя несколько невероятно длинных секунд, поняла, что происходящее со мной не является плодом моего сонного воображения. Кто-то действительно раздевал меня, причем очень настойчиво и грубо.
Чужие руки скользили по моему телу, намереваясь освободить меня от одежды. Мне было невыносимо жарко и душно, но свозь плотный туман, образовавшийся у меня в голове, я поняла, что на мне уже нет юбки и этот человек расстегивает пуговицы на блузке.
Я попыталась оттолкнуть эти настойчивые руки, но собственное тело, будто налившееся свинцом, меня не слушалось. Я не могла пошевелиться или позвать на помощь. Из рта вырывались невнятные хрипы и единственное, что мне удалось сделать, это открыть глаза. В полутьме я успела разглядеть лишь браслет участника клуба, плотно сидевшем на мужском запястье, после чего ладонь накрыла мои глаза и я вновь погрузилась в темноту.
Я не могла понять, где нахожусь и что происходит. Мое тело горело точно так же, как и сознание. Лишь эти грубые и властные прикосновения намертво впечатались в опустевшей голове, вторя громким ноткам тревоги. Я хотела сказать хотя бы что-нибудь, но мои пересохшие губы были плотно сжаты.
Всего лишь на мгновение рука исчезла с моего лица, но я так и не успела рассмотреть ничего существенного. На мои глаза легла повязка и, приподняв мою голову свободной рукой, этот человек завязал на моем затылке узел, несколько раз больно потянув за волосы.
После этого началось то, что я с уверенностью могла назвать своим наихудшим кошмаром.
Этот человек не церемонился. Он ловко расстегнул все пуговички на моей блузке и стянул ее после чего, его рука скользнула под мою спину. Двумя пальцами он расстегнул застежку на лифчике и снял этот предмет одежды. Я все так же обездвижено лежала, чувствуя себя невероятно уязвимой и слабой перед этим человеком. Мне хотелось хотя бы прикрыться, но, естественно, это желание было неосуществимо.
Со мной творилось нечто странное. То, объяснение чему я не смогла бы дать, даже если бы сильно захотела. Парень властно оглаживал мои бока, живот и грудь. Кожа под его ладонями горела и с губ срывались тихие вздохи. Я не контролировала свое тело и сознание. Я могла лишь чувствовать то, что происходит, но даже так не была в состоянии понять, как все к этому пришло и чем все закончится. Обездвиженная кукла, отданная на растерзание зверю.