Страница 10 из 14
– У меня есть парень, – тихо сказала она. – Он здесь и не любит, когда возле меня тусуются посторонние юноши.
– Ну и что? Меня зовут Элмаддин, которого боится весь Гаджигабул, – сказал он с особой торжественностью в голосе.
– Все равно, уходи подальше от греха.
Не прошло и двух минут, как из-за спины Элмаддина выросла фигура молодого человека атлетического телосложения. И, не говоря ни слова, ударом кулака он уложил Элмаддина на грязный пол молодежного кинотеатра. Это был нокдаун. Очнувшись, Элмаддин поднялся, едва очухавшись от головокружения, но в этот момент его настиг второй удар, еще более мощный. Спортсмен снова послал его в нокаут, от которого бедняга долго не мог прийти в себя. Донжуана вывели на свежий воздух, где к нему подошел парень Оли и тихо сказал: «Элмаддин, отстань от моей девушки. У нас серьезные намерения и мы должны пожениться. Девушек много и тебе, может, достанется самая красивая и самая желанная женщина».
– Хорошо, Вахид, – сказал Элмаддин, – я этого не забуду и так не оставлю, – угрожающе заявил Элматдин. – Ты опозорил меня на глазах всего Ширвана. Берегись!
Вахид был также родом из городка Кази-Магомед и не раз участвовал в разборках с алибайрамлинскими юношами. Его знали и опасались молодчики его родного города и Ширвана. Его отлично знал Элмаддин и всегда сторонился. Но на этот раз он и не предполагал, что этой девушкой увлекся его земляк, чемпион республики по боксу Вахид, занимавшийся в секции по боксу у самого знаменитого тренера Фрузика, работавшего машинистом блока ГРЭС им. Ильича. Его удары отличались точностью, он бил соперника два или три раза и добивался успеха в бою. Его поединки чаще заканчивались нокаутом и редко когда нокдауном.
Три-четыре дня Элмаддин не выходил на улицу, Вахид поставил ему два фонаря и он отлеживался дома, не отвечая на вопросы пожилой матери, которая после смерти мужа с трудом воспитала сына. У сына был свой криминальный круг, в котором он пользовался особым авторитетом.
С того события прошло более трех лет, и одним летним вечером Заур узнал, что Элмаддин убил Вахида выстрелом из пистолета, который он всегда носил при себе. Убийцу поймали после долгих розысков, арестовали в Баку, где он скрывался на квартире одной из своих любовниц. Тогда это было громкое дело, и его рассматривал Верховный суд по особо тяжким преступлениям, вынесший строгий вердикт – расстрел. Приговор привели в исполнение.
Заур был потрясен гибелью Вахида и никак не мог найти оправдания Элмаддину. И ему вспомнилась судьба Кербалаи-бека из кинофильма «Последний перевал». Как известно, в 30-е годы прошлого века преследуемый большевиками Кербалаи Исмаил, прежде чем перейти на другой берег Араза, пришел в дом своего кровного врага Усубоглу.
– Я не могу перевезти на другой берег и отдаю тебе беременную невесту как аманат.
Усубоглу в присутствии Кербалаи вызвал жену и сказал:
– Это невеста Кербалаи. Наша вражда остается, но невесту я тебе поручаю, и если с ее головы упадает хотя бы один волосок, я отрежу тебе голову.
Усубоглу передает Кербалаи своего сына в качестве заложника. И говорит:
– Когда вернешься, придешь с моим сыном и заберешь свою невесту в целости и сохранности.
Когда Кербалаи возвращался из Ирана и при переправе через Араз попал под огонь, открытый советскими пограничниками, погиб сын его кровного врага. Вернувшись на родину, Кербалаи облачился в кефан, прибыл к воротам дома своего кровного врага и сказал:
– Возьми и убей меня, твой сын стал шехидом, и я не смог сохранить твой аманат.
Усубоглу в ответ говорит:
– Твоя невеста родила сына. Возьми обратно свой аманат, но при одном условии, назови своего внука именем моего сына.
Были вот такие традиции у настоящих мужчин, враждовавших друг с другом.
Этот пример я привел по одной причине, что лучшие качества характера наших мужчин, как обычаи и традиции, остались в прошлом. Сейчас редко кто говорит: «Мен олюм», «Сен оль», коварные удары враги наносят исподтишка. Большинство мужчин не работают и сидят на иждивении жены. Сын поднимает руку на отца, отец на сына, мать убивает сына-наркомана. Дочь не уживается со своими родителями и родителями мужа. К сожалению, нравы и наши добрые традиции сильно подверглись коррозии, а мы сами оказались под влиянием культуры Запада. Мы должны возрождать лучшие традиции нашего народа и уходить от чуждого и вредного влияния на нашу молодежь.
Глава 3
Друг мой, Зорик
Детские годы, проведенные мною в городке, навсегда врезались в мою память, оставив неизгладимый след. Дом моей тети, где мы жили на квартире, выходил на железную дорогу, по которой проходили товарные вагоны, груженные камнем кубиком, песком и цементом. И местные жители глубокой ночью незаметно пользовались строительными материалами, снимали с вагонов камни, песок и цемент, чтобы построить себе дома. В таких случаях подкупали сторожа, а также милицию, нагрянувшую в их двор.
Я быстро подружился с мальчишками этого двора. Среди них особо выделялся мальчик, которого звали бетон Рамиз. Он был задиристый и всегда приставал к незнакомым сверстникам, демонстрируя свои слабые мускулы и «стальную» грудь. Через несколько дней после знакомства Рамиз решил наехать на Заура из-за пустяковой причины. И как только он поднял руку на Заура, на глазах у всех оказался на земле. Заур, ловко увернувшись от удара соперника, одним приемом повалил его на землю. От обиды у Рамиза на глазах появились слезы, ведь до этого его никто так легко побороть не мог. Но он во второй раз драться не полез, признав свое поражение.
Возле железнодорожного полотна уже во весь дух шла стройка одноэтажных домиков легкого типа. Один за другим построили 5–6 домиков, в которых разместили медсанчасть НПУ «Ширваннефть», два здания выделили под общежитие для нефтяников, одно здание – под нефтяной техникум.
Мы часто гуляли в этой части города и встречали ветерана войны, инвалида, оставшегося без ног, двигавшегося на коляске. Его звали Иван. Мы приносили ему пирожки, когда ничего не было, давали деньги, взрослые также ему помогали. Иван потерял обе ноги на войне, летал на военном истребителе, был сбит в неравном бою с фашистами, и при падении его парашют не раскрылся, так он потерял обе ноги. Он лишился не только обеих ног, но и возможности летать на самолете. Иван сильно пил и матерился, часами лежал пьяный, потом его забирали. Особенно о нем заботился начальник общежития Бабаш Байрамов. Мужчина среднего роста, тощий и всегда с папиросой «Казбек» в зубах. Как потом я узнал, он был отважным воином и был награжден орденом Ленина и золотой звездой Героя Советского Союза. Но в быту он был скромным человеком и не очень-то гордился высоким званием Героя Советского Союза.
Здесь, на улице Низами, Заур познакомился с тремя мальчишками, которые жили неподалеку от нас. Это были Ашраф, сын известного ахунда Мирзы Халила, и Балабек, сын Зияда, руководителя одного из предприятий. Третьего мальчика звали Зохраб, его отец работал мастером на железнодорожной станции Али-Байрамлы. Все трое учились в средней школе № 2, как и Заур, ходили в эту школу в азербайджанский сектор. Они были неразлучными друзьями. В то время Заур увлекался живописью, и у него хорошо получались акварельные работы, Зохраб тоже рисовал, Балабек старался рисовать и уже делал сложные рисунки из учебника. Однажды он показал Зауру свою работу, срисованную с картины И. Бродского «Расстрел 26 бакинских комиссаров». Голова Мешади Азизбекова у него получилась большая, а туловище маленькое. Заур подверг его критике за несоблюдение пропорций, он огрызнулся, сказав: «А ты сам попробуй нарисовать такую вот панораму». На это Заур ответил, что ему еще рано рисовать такие картины, какие рисовал Исаак Бродский.
В школе организовали выставку детских рисунков. Классный руководитель Заура Анна Николаевна Жомиренко, отобрав несколько акварельных работ, передала их организаторам выставки. Тогда Заур получил школьную грамоту за лучшую акварельную работу.