Страница 9 из 42
На последнюю встречу Крылович пришел особенно возбужденный.
- Принесли взрывчатку? - едва увидев Шевчука, спросил он.
Вместо ответа Шевчук протянул кисет. Сам он не курил, но, когда выходил на связь, прихватывал на всякий случай табак.
- Вы не уклоняйтесь, а скажите прямо, - отстранив руку, сказал Крылович, - когда я смогу уничтожать фашистов? Стар и млад воюют, а я?!
- Да ты, горячая голова, не кипятись, - урезонивал Шевчук. - Обещаю принести мины в следующий раз. Товарищ Игорь на последнем совещании командиров групп, их заместителей говорил, что Москва вот-вот пришлет специальные мины, предназначенные для диверсий.
- Надоело ждать! - не в силах сдержаться, выкрикнул Крылович. - Не принесете мины, сам добуду взрывчатку, кстати, мне обещали надежные люди.
Эти слова не на шутку встревожили Шевчука: самостоятельный поиск и добыча взрывчатки могли привести к провалу Крыловича, других подпольщиков. Надо было остановить Федора. Шевчук вынул газету "Правда", протянул ему.
То, что случилось в следующую минуту, превзошло все ожидания. Крылович схватил газету, на лице появились удивление, радость, восторг. Он торопливо развернул ее, пробежал первую полосу, затем перелистал. Не выпуская газету из рук, жадно закурил и улыбнулся.
- "Правда"! - Глянул на число газеты, почесал затылок. - Да она совсем свежая! Вот здорово! - И с упреком уставился на Шевчука. - Да что ж вы сразу-то мне ее не показали, разве ж так можно?
Шевчук хотел ответить, но Крылович уже на него не смотрел, разглядывал первую полосу.
- Портрет Сталина. - Он вновь улыбнулся. - Как живой! А тут Указ о присвоении звания Героя Советского Союза гвардии лейтенанту Красной Армии... - Стал читать. Его большие карие глаза влажно заблестели. - Вот спасибо! Оставьте мне эту газету, покажу товарищам...
- Конечно же дам, я ведь ее вам принес. И даже не одну. Вот, здесь за целую неделю... - улыбнулся Шевчук.
Но это было в прошлый раз, и Шевчук просто не знал, как и с чем пойдет на следующую встречу. Своими сомнениями он поделился с Рабцевичем. Однако волнения оказались напрасными - Москва слово сдержала.
Магнитные мины передали Крыловичу и от Шевчука, и от Павла Воложина. И наступили для него мучительные дни: без мин тяжело, а с минами еще тяжелее. Станция почти всегда была забита эшелонами, но Крыловича сдерживал приказ Рабцевича: мины ставить только на транзитные поезда. Летели дни, а с транзитными получалась прямо игра - стоило Крыловичу уйти с путей, как там появлялся нужный состав. Сразу же вернуться он не мог это вызвало бы у охраны подозрение. Дожидаться на путях нового состава еще опаснее. И он терзался от мыслей, что в отряде его бездействие могут истолковать по-своему: прежде настойчиво требовал взрывчатку, а когда дали - тянет.
Тогда Крылович решил приучить фашистов к необходимости своего присутствия на путях. Умышленно стал портить электропроводку, оборудование - там провод поставит другого сечения, "жучок", там исправный прибор на неисправный заменит, "посадит" мотор. А начальству постоянно говорил: мол, электрооборудование в парке поставлено в незапамятные времена, чем постоянно латать, его лучше заменить на новое.
...День 31 июля сорок третьего года выдался на редкость беспокойным. Через Осиповичи шли и шли составы. Крылович издергался, а поставить мину так и не смог. Тогда перед уходом домой он оголил провод входного светофора. Давно собирался дождь, и Крылович подумал, что, если ливень разразится, светофор непременно закоротит.
Пришел домой, наработался по хозяйству, устал, а дождя все не было. Не заметил, как сморил сон.
Проснулся от настойчивого стука в дверь.
Домашние всполошились: "Кто бы это?.."
На всякий случай Крылович достал из-под кровати топор.
Оказалось - охранник. Станционное начальство требовало Крыловича к себе. Пока шел - извелся: "По работе вызвать меня вроде бы не должны - в депо и на станции есть дежурный электрик, значит..."
В темном переулке хотел броситься на охранника: задушить - и дело с концом. Но что-то удержало его, и не напрасно. Выяснилось - из строя вышел светофор, а дежурный электрик внезапно заболел.
Крылович побежал за инструментом. Вернувшись в диспетчерскую, охранника уже не застал. Дежуривший на станции старый немец приказал:
- Полицай потом будет прийти, идти один делать ремонт.
Крылович бросился к тайнику, прихватил мины.
Над станцией стояла темень, крепко пахло мокрым шлаком. А кругом ни души. Впереди тяжело запыхтел паровоз. Из глубины выбился слабый луч прожектора, блеснули рельсы, замелькали черные силуэты цистерн. "Вот то, что нужно!" Крылович достал из-за пазухи мину, выдернул чеку. "Все! Механизм должен сработать через три часа, поезд к этому времени уйдет далеко..."
Крылович протянул руку к цистерне и разжал пальцы. Мина прилипла к металлу. "Вот и все!" Он смотрел, как исчезает в темноте поезд. Но вдруг, звякнув буферами, состав затормозил. "Новость..." Было похоже, что останется здесь на ночь, Крылович уже хотел бежать к вагонам, чтобы отыскать злосчастную мину, как услышал властное:
- Хальт! - Перед ним выросли два солдата с автоматами.
"Неужели видели?" - застучало в висках.
Солдаты встали с разных сторон. Крыловичу сделалось жарко. "Будут обыскивать?.."
- Документы!
Федор через силу улыбнулся, показал пропуск, объяснил, куда и зачем идет. Луч карманного фонаря ослепил его, задержался на пропуске.
- Хорошо, - наконец сказал солдат.
Со светофором, чтобы не навлечь подозрение, решил повозиться. Не торопясь, заизолировал провод, переменил лампу и только тогда пошел обратно.
Где-то впереди метался в темноте тусклый зайчик переносного фонаря, звонко постукивали молоточки обходчиков вагонов, позвякивал металл.
"Готовят к отправлению..." - понял Крылович и пошел на удаляющийся свет. Перед ним оказался прежний состав с горючим. Вторую мину, для верности, он поставил на цистерну, недалеко от хвоста поезда.
Крылович поспешил к станции, доложил начальству о том, что было со светофором. Думал, отпустят домой, но дежурный, подслеповато щурясь, посмотрел на часы и усмехнулся.