Страница 18 из 20
– Понимаешь, Джайна? – спросил Кейлек.
Непрерывная смена изысканных орнаментов, рассыпавшихся на части один за другим, но лишь затем, чтобы в следующий же миг сложиться в нечто новое, завораживала, не позволяя оторвать от шара глаз.
– Это… не просто заклинания, – сказала Джайна.
– Да, – кивнул Кейлек. – Это то, из чего они состоят.
Поначалу Джайна не поняла, что он хочет этим сказать. Заклинания состоят из слов, жестов, иногда – реагентов… Но в следующий же миг ее осенило, и откровение оказалось столь ошеломительным, что у нее едва не закружилась голова.
– Да это же… математика!
– Уравнения. Теоремы. Алгоритмы, – с радостью подтвердил Кейлек. – Соедини так – получишь одно. Соедини иначе – совсем другое. Магия неизменна и непостоянна, как сама жизнь. Все на свете меняется, Джайна, – и снаружи, и изнутри. Иногда довольно заменить лишь одну переменную.
– И… мы – это тоже магия, – прошептала Джайна.
Оторвав взгляд от бесконечно прекрасного калейдоскопа лирической, поэтической математики, она начала было формулировать новый вопрос, но вдруг…
– Леди Джайна!
Крик позади заставил обоих вздрогнуть. Оглянувшись, они увидели капитана Ваймора, галопом мчащегося за ними на гнедом коне. Подскакав ближе, он так резко натянул поводья, что конь поднялся на дыбы и закусил удила.
– Капитан Ваймор? – заговорила Джайна. – Что прои…
Но тот не дал ей даже закончить фразы.
– Страдалица вернулась и принесла новые вести, – сказал он, едва переводя дух после недолгой, но бешеной скачки. – Орда… что-то затевает. Их силы выступили разом из Оргриммара, из Кабестана, и, конечно, из Мулгора. И все, похоже, стягиваются к крепости Северной Стражи!
– Нет, – выдохнула Джайна, немедля забыв о красоте и величии того, что показал ей Калесгос. Казалось, сердце, еще минуту назад исполненное восторга, превратилось в холодную свинцовую глыбу. – Нет… только не это… только не сейчас!..
Глава седьмая
Старому Грязному Питу пришел черед заступать в караул.
Дело было в экспедиционном лагере капрала Тигана, разбитом у самой опушки таинственных джунглей – Буйных зарослей, невесть каким чудом выросших посреди Южных степей всего за одну ночь.
Несмотря на давнюю привычку, ну, скажем так, каждый час или вроде того подкреплять силы «кружечкой бодрящего», службу седобородый дворф понимал крепко и не выпил ни капли с самого наступления ночи, а время-то, между тем, шло к рассвету.
Погладив мушкетон – нежно любимый, пусть даже в последнее время малость утративший точность (хотя злые языки утверждали, будто точность утратил не мушкетон, а сам Старый Грязный Пит), – дворф испустил облегченный вздох. Вскоре его вахте конец, и вот тогда он откупорит бутылочку того самого вишневого грога, что берег для…
В подлеске что-то зашуршало, и старый дворф с проворством, какого вряд ли ожидал бы от него кто-либо из сослуживцев, вскочил на ноги. Оттуда, из-за кустов, на незадачливого караульного могла броситься любая живность: ящер, равнинный долгоног, а то и одна из этих огромных мерзких тварей – то ли цветок, то ли мох, поди ее разбери…
Но нет, из кустов выступила женщина в гербовой накидке с изображением золотого якоря. При виде Пита она замерла, покачнулась и рухнула ничком, да так, что Пит едва успел ее подхватить.
– Тиган, тревога! Ко мне! – что есть мочи заорал он.
Спустя всего несколько секунд одна из стражей принялась перевязывать раны юной разведчицы, однако Пит с грустью подумал, что маленькой мисси не выкарабкаться, это уж как пить дать. Черные волосы девочки слиплись от запекшейся крови. С трудом подняв руку, девчонка лихорадочно вцепилась в плечо склонившейся к ней Ханны Бриджуотер.
– Ор… Орда, – прохрипела разведчица. – Т-таурены. Открыли ворота. Идут на восток. Думаю… к Северной Стра…
Тут веки ее сомкнулись, и окровавленная голова безжизненно пала на широкую грудь Пита. Старый Пит неуклюже потрепал девочку по плечу.
– Донесение доставлено, малышка, – сказал он. – Ты молодец. Спи спокойно, отдыхай.
Примчавшийся на зов Тиган бросил на дворфа раздраженный взгляд.
– Она мертва, идиот!
– Я знаю, малец, – мягко ответил Пит. – Я знаю.
Не прошло и двух минут, как Ханна, лучшая бегунья в лагере, со всех ног помчалась на восток, в крепость Северной Стражи, моля Свет о том, чтобы не опоздать.
Адмирал Тарлен Обри, как всегда, проснулся с рассветом. Быстро поднявшись с постели, он ополоснул лицо, оделся и приступил к бритью. Аккуратно подравнивая усы и бородку (единственная уступка тщете заботы о внешности), он встретился взглядом с собственным отражением в зеркале. Под глазами набрякли заметные темные полукружья. За последние несколько дней орки из клана Грознорева – точнее, все, кто от него остался – похоже, успели перегруппироваться. Начались стычки, после которых очевидцы докладывали, что орки по ходу дела нет-нет, да и крикнут что-нибудь угрожающее – вскоре, дескать, Альянс свое получит, а умирающие хрипят: за мою смерть-де отомстят.
Ну да, разумеется, все как обычно. Как показывал опыт, самонадеянность и хвастовство свойственны всем оркам до единого, а уж Грозноревам – особенно. Однако адмирал Обри ни за что не дослужился бы до сего звания, если бы не принимал в расчет все возможные угрозы. Возвращение Грозноревов после недавнего поражения – дело необычное, а значит, следует выяснить, в чем причина. Посему адмирал поручил своим шпионам разузнать, не готовится ли Орда к войне и, в частности, не поглядывает ли в сторону крепости Северной Стражи, но с донесениями пока никто не вернулся – рано.
Позавтракав бананом и налив себе чашку крепкого чаю, Обри, по обыкновению, отправился обходить посты. По пути он приветственно кивнул связисту Натану Блейну, и оба устремили взгляды в морскую даль. Рассвет был в самом разгаре, океан и пристани отливали розовым, малиновым и алым, кромки туч над головой слегка поблескивали золотом.
– Небо красно поутру – моряку не по нутру, – пробормотал Обри, прихлебывая чай.
– Если ж небо красно к вечеру, моряку бояться нечего, – закончил Блейн. – Однако сегодня нам в море не идти, сэр, – с кривой, но все же почтительной усмешкой добавил он.
– Верно, – согласился Обри, – но моряк всегда остается моряком. Поглядывай в оба, Натан. Что-то там…
Сощурив глаза, адмирал поджал губы, покачал головой и, не закончив фразы, поспешно спустился с башни.
– Что-то суеверен он становится, а? – заметил дворф-стражник, подмигнув Блейну.
– Может, и так, – откликнулся Натан, вновь устремив взгляд к заливу. – Ну, а ты? Держу пари, ты сам всякий раз ступаешь с трапа на палубу правой ногой. Верно?
Дворф слегка покраснел.
– Э-э, – прокряхтел он, – ну да, так точно. Какой смысл лишний раз несчастья накликать?
– То-то же, – ухмыльнулся Натан.
Вдоль Золотого Пути, через Северные степи, в сторону Кабестана неуклонно струился сплошной буро-зеленый поток. Большая часть орков двигалась пешим ходом, однако немногие избранные – Кор’кронская стража, Малкорок и сам вождь – ехали верхом на волках. Некоторые оседлали кодо: так проще и удобнее управляться с барабанами войны. Казалось, от барабанного боя содрогается сама земля.
Разумеется, весть о приближении воинства Гарроша летела вперед: пусть в каждом попутном городке к походу на крепость Северной Стражи примкнут новые бойцы. Те же немногие, кто оставался дома – старики, дети, кормящие матери, – выбегали навстречу, крича «ура» вождю и его несомненной победе.
В ответ на приветственные крики Гаррош – высокий, гордо восседавший на огромном черном волке – вскидывал к небу Кровавый Вой, но седло покидал редко. Скорость походного шага позволяла заметить армию издали, так что и воины, и маги, и шаманы, и целители вливались в строй, ничуть не замедляя движения Орды, которая текла вдоль дороги могучей полноводной рекой.