Страница 19 из 21
И. А вот и пост кончился.
Сколько должен зарабатывать мужчина:
В 18 лет – 40 000 рублей.
В 25 лет – 120 000 рублей, свой малый бизнес.
В 35 лет – 550 000 рублей, свой средний бизнес.
В 45 лет – 900 000 рублей + опционы.
В 55 лет – триста тысяч долларов, свой крупный бизнес.
В 75 лет – три миллиона долларов, нефтяные интересы, политические лоббирования, доля в alipay Singapore, шапочное знакомство с владельцами big 4.
Сколько должна зарабатывать женщина:
В 18 лет – она же девочка.
В 25 лет – она же девочка.
В 35 лет – она же девочка.
В 45 лет – она же девочка.
В 55 лет – она же девочка.
В 75 лет – бабка, заебала с тележкой своей! Не мельтеши, в гробе отдохнешь, а мне до конечной ехать еще.
Не нравится мне слово «easy».
Будто бы мокрица гугнивая забралась в подпол, ерзает там крупом по жиже – изи, изи.
То ли дело слово «легко». Будто добрый молодец вышел на рассвете в степь да гаркнул во всю глотку луженую – и пошел рокот по ущельям, по лесам сырым росяным да по болотам – и иволга вспорхнула с куста можжевельника.
Действительно легкость окутывает нутро.
Зато слово «difficult» крайне нравится. Будто бы шестеренки хитроумного механизма завертелись.
А наше «сложно» – будто бы неудачник на печи губы вытянул в нытье своем беспонтовом: «сложнооо».
Я и в дальнейшем про фонетику планирую писать, может, за диссертацию возьмусь.
Хочу, чтобы за моими новыми цитатами выстроилась очередь через всю якиманку от южного чертанова, а дальше через Тулу змейкою выходила к Волгограду и заворачивала восточнее, забредая куда-то в степи Казахстана, где окончательно терялась среди кизяка, тушканчиков и всезнающего ветра.
Чтобы рождался маленький человек – и сразу в очередь, на грудь бушлата ему нашивали б порядковый номер, и с ним он жил. В очереди строили бы карьеры, влюблялись, разводились и стрелялись. Писали реп, танцевали сиволк, писали великие романы и много размышляли.
Человек, отстояв очередь, выходил бы седым старцем, садился на поребрик и поднимал цитату к небу: «Жаль, старуха не достояла!»
Не люблю, когда в комментариях появляются люди с такими заходами: «Что хотел сказать автор?» или «Автор, ты что курил?».
За гадливой пошлостью, за звенящей третьеразрядностью вижу, как сидит плешивый гугнивый человечек на табарете за экраном элт в Капотне – «критикует».
Схвати такого за шиворот да потащи через прихожую прочь на улицу – вот умора будет.
Я видывал, как человека тащили за шиворот, и это всегда бывало презабавно. Хватательная сила рук слабеет в заднем направлении, пытаясь отцепиться от мучителя, жертва напоминает тиранозавра на областном турнире по армрестлингу. Если вы тащите супостата правой рукою, левой крайне сподручно угощать вышеупомянутого в бубен, чтобы знал порядок и не форсил.
Когда человечка вытаскивают на улицу и случается тому поплюхать по лужам задком, вот только тогда на лице его и выражается некое понимание греха совершенного. Вот тогда человечка можно отпустить и уже, сочувственно наклонясь к нему, вопросить:
«Что, брат, было дело, пиздел в Интернете?»
Так это все и происходит, друзья в 2016-м. В 2017-м может, и иначе будет, кто ж того предугадает, я что вам, насим, бля, талеб, что ли, какой.
КАК Я ЧУВСТВУЮ, ЧТО МЕНЯ НАЧИНАЮТ ДУРИТЬ В МАГАЗИНЕ, Я ОБОРАЧИВАЮСЬ НАЗАД И ДУРНЫМ ГОЛОСОМ КРИЧУ:
«САНЯ, ДОСТАВАЙ ПИСТОЛЕТ НАХУЙ, НАДОЕЛО!»
А САНЯ-TO БЕЗОРУЖНЫЙ.
А ЕСЛИ ОТКРОВЕННО, ТО И САНИ-ТО НИКАКОГО НЕТ.
И НЕ БЫЛО.
НО ДОСТАВАЙ ПИСТОЛЕТ, САНЯ. НАХУЙ.
НАДОЕЛО.
Когда-нибудь ты встанешь около поликлиники, закуришь, улыбнешься мартовскому солнцу.
Выйдет мальчик за руку с мамой.
Посмотрит на тебя, улыбнется. Спросит что-нибудь милое, непосредственное, детское, типа «А отчего солнце всегда днем светит» или «А птички зимой спят, как мишки?».
В твоей голове всплывут желтые уютные детские воспоминания, ты только откроешь рот, чтобы ответить ласково и назидательно, как мама скажет:
«Петя, ты разве не видишь, что дядя больной, не говори с ним».
И уведет за руку.
Той ночью ты будешь грызть подушку.
Мужики должны служить по девяносто лет, бабы рожать по десять пиздюков в год, коты быть пушистыми и ласковыми в любое время суток, лето знойным, как в магадишо, зимой должно быть минус семьсот, водка должна быть двести градусов, а дальше я заебался придумывать аллегории, мысль вы поняли мою.
Одно хорошо: подходя к третьему десятку, я четко обозначил свою меру.
Уже много лет не напивался вдрыбадан, не падал навзничь, не блевал, не писал смс бывшим, не творил хуету, чтобы на утро ужасаться ею.
Я всегда пью ровно столько, сколько мне нужно в этот день.
Кутим – так выпью хорошо, чтобы танцавать и кутить, не чтобы блевать и вертолетить.
Сидим общаемся – выпью столько, чтобы разговор лился как ручеек, чтобы не хватать собеседника за грудки: «повтори, как сказал только что, падло».
Сижу в интернете один, как сейчас – пару шотов рома с колой, не больше. Чтобы сиделось интереснее и музыка сочнее звучала.
Алкоголь – теперь помощник мой и верный раб.
А не хозяин, как у многих. Иногда вообще месяцами не пью.
Вот чего я вам всем желаю.
Как-нибудь случится горе.
Какая-нибудь киса из верных подписчиц ослепнет и будет рыдать: теперь не почитаешь юрца вафина!
И я приеду к ней и на камеру, приобняв, буду читать свои мудрости, потом подарю книгу, ведро шоколадок «риттер спорт» и поцелую в лоб.
Каждый месяц буду присылать открытки шрифтом брайля.
Мои фотокарточки покажут по всем каналам, и все скажут:
Ах, какой человечный этот ваш Юрий Вафин. Совесть эпохи!
А потом мы будем сидеть пьяными с моим менеджером по пиару и я его обниму, бухой: «Это ты, Витя, здорово придумал, вот тебе триста долларов сразу».
Так обычно дела и делаются.
Угораю с дебилов, которые радуются автоматизации труда и искусственному интеллекту.
Это по вашу душу пришли, понимаете.
Когда закончат, скажут вам: вот гроб, залезай и помирай, ты больше не требуешься.
А сам не полезешь – тебя робот запихает, крышкой прикроет, восемь гвоздиков забьет своей вольфрамовой рукой, затем прикопает.
И кутью никто на поминках твоих не поест, и яичек на могилку не принесут.
Кричат мне: Юрий, а как же безусловный универсальный доход? Отвечаю: да-да, будет вам Рокфеллер на карточку деньги каждый месяц скидывать, он же такой меценат у нас.
Позвольте процитировать Кристину Си: «ну-ну да».