Темьян. Начало

Так что Малыш, как Темьян сразу же догадался, не просто так к нему заявился в такую рань. Он, видимо, хотел, чтобы друг подтвердил бы информацию о том, что сумел на обе лопатки положить такого опытного бойца рукопашного боя, как сержант Крил!

– Да, Малыш, вчера во время нашей вечерней тренировки только один раз мне удалось провести прием и сержанта Крила уложить на обе лопатки! Но сержант вполне нормально воспринял мою победу! Он только поинтересовался, кто меня обучил этому приему, которым я его завалил! И как мне показалось, то Крил мне предложил свою дружбу!

– Сержант Крил, Креветка, тебя предложил свою дружбу, Темьян?! Да, ладно, подобного попросту не могло бы случиться! – Страшно удивился Малыш и, немного подумав, добавил. – Да и вообще, как ты, курсант Темьян, вообще смог победить сержанта Крила в рукопашном бою?! Он же великий мастер рукопашного боя! Его друзья, унтер-офицеры учебного полка, нам частенько рассказывали о том, что в свое время Креветка поднялся на второе место среди победителей XXXII Армейских Игр планет Земной Коалиции! Так что, Темьян, честно говоря, мне попросту не верится в то, что нечто подобное с тобой могло случится?!

– Веришь или не веришь, Малыш, – это ты уж сам решай! Я тебе рассказал о том, что с нами, со мной и сержантом Крилом, вчера произошло на тренировке! – Тихим голосом ответил Темьян.

В этот момент в комнате послышался недовольный голос курсанта Мухи. Тот, отбросив в сторону тонкое одеяльце, с недовольным лицом поднялся с койки.

– И что такое тебя, Малыш, к нам принесло в такую рань?! Я никогда не поверю тому, что ты к нам в комнату заглянул лишь только для того, чтобы своему другу пожелать доброго утра! Ну-ка, парнишка, давай колись и выкладывай, какую интересную новость ты нам принес в своем клювике?!

Несколько грубоватое обращение курсанта Мухи слегка покоробило курсанта Маршалла. Малыш тотчас же замолчал, обиженно поджав губы. Темьян в душе тотчас же пожалел своего друга Малыша, обиженного своим соседом по комнате. Видимо, Малыш пока еще был неспособен противостоять открытой наглости и грубости со стороны курсанта Мухи.

– Муха, ты говори, но не заговаривайся! И с должным уважением относись к моему другу, к курсанту Маршаллу! – Сухо произнес Темьян

Он поднялся на ноги и встал перед соседом, глядя прямо ему в глаза и грудью прикрывая Малыша. Курсанты Муха и Темьян оказались одного роста, они были где-то под метр восемьдесят. Но, если торс Темьяна покрывала хорошо различимая мускулатура, то все тело Мухи было покрыто жирком с довольно-таки большим пивным животом. Трудно было бы сказать, до чего могла бы дойти конфронтация этих двух молодых парней, если в этот момент не запел бы горн Учебного центра. Прозвучал сигнал общей побудки, одновременно призывающий всех курсантов бежать на учебный плац и там строиться для утренней зарядки.

Оба курсанта, и Муха, и Темьян, не сговариваясь, тут же сорвались с места и выскочили из комнатенки. Они бегом спустились по лестнице на первый там, там рванули к выходу из казармы и, стремглав, понеслись на учебный плац.

Малыш с грустной и одновременно с благодарной улыбкой посмотрел вслед своему другу и его соседу. Сегодня он снова дневалил по казарме первой роты, так что мог не торопиться и не бежать на учебный плац делать утреннюю зарядку. Вскоре Малыш во всей казарме остался один одинешенек, все его друзья и приятели убежали на учебный плац и там уже начали делать утреннюю зарядку. С некоторым сожалением Малыш пожал своим плечами, подумав о том, что из-за грубости Мухи он так и не успел с Темьяном поделиться своей новостью.

Оказавшись на первом этаже казармы, курсант Маршалл прошелся по помещениям этого этажа. Как он и предполагал, там никого не было. Все курсанты второй роты были на учебном плацу, там они под командой сержанта-инструктора Бенсона одно за другим выполняли спортивные упражнения. Малыш вернулся ко входу в казарму, с удобством расположился на стуле дневального по казарме. Он с видимым удовольствием перед собой вытянул свои ноги. В такие минуты этот низкорослый курсант самого себя чувствовал одним из самых счастливых людей на Земле!

Еще одна возможность с другом перекинуться парой слов у курсанта Маршалла возникла на завтраке, в столовой Учебного центра. Малыш подошел к столу, за которым завтракал курсант Темьян и ему на ухо прошептал:

– Вчера вечером встретились оба наших полковника, и командир Учебного центра, и командир учебного полка! Принимая во внимание тот факт, что ты досрочно прошел программу подготовки одиночного бойца и досрочно был допущен к принятию армейской присяги, то и учебный полк, и Учебный центр свои учебные планы как бы перевыполнили! Одним словом, оба полковника приняли решение всех нас курсантов поощрить увольнительной в город! Уже сегодня утром штаб полка приступил к составлению списков курсантов, которые смогут пойти в увольнительную! Штабные офицеры начали созваниваться с туристическими компаниями, работающими в городе с тем, чтобы какая-либо из них могла бы взять на себя организацию нашего время препровождения в городе!

В тот момент, когда Малыш перешептывался с Темьяном, поблизости от них крутился курсант Танкетка. Этот курсант помимо того, что служил в одном отделении с Темьяном, обладал острейшим слухом. Каким-то образом ему удалось услышать слово «увольнительная», негромким шепотом произнесенное Малышом. Этот курсант гигант громогласным голосом тут же поинтересовался:

– Малыш, о какой такой увольнительной ты только что нашептывал на ухо своему дружку Темьяну?!

Разумеется, этот вопрос, произнесенный громким голосом, был услышан во всей столовой. Все курсанты, находившиеся в столовой, свои головы начали поворачивать в сторону его источника. Вскоре около двух тысяч человек смотрели в одну точку, там наблюдалась целая пантомима. Малыш все еще как бы общался с Темьяном, а над ними обоими нависал Танкетка. Затем в столовой наступила минута полнейшей тишины, в ней можно было бы услышать даже писк единственного комара! Лицо Малыша от полной неожиданности происходящего начало покрываться багровым румянцем. Ему еще никогда ему не приходилось оказываться в центре внимания одновременно двух тысяч человек.

Курсант Танкетка сообразил, что он своим вопросом подвел и Темьяна, и Малыша. Продолжая возвышаться над ними обоими, он извиняющимся голосом начал повторять одну и ту же фразу:

– Темьян и Малыш, вы уж меня извините, что я так невежливо влез в ваш разговор! Ничего подобного я никогда делать больше не буду! Вот только вы оба не могли бы мне более подробно объяснить, что вы конкретно имели в виду, когда разговаривали о какой-то увольнительной?!

Этой свой вопрос Танкетка снова произнес довольно-таки громким голосом. И на этот раз его вопрос, разумеется, был услышан по всей столовой. Из-за него курсанты мгновенно потеряли аппетит, перестали жевать свои круассаны с медом и их запивать крепким солдатским чаем. Вся столовая как бы замерла, желая услышать ответ Малыша.

Тут и Темьян поддел своего друга, попросив его:

– Малыш, хватить ломаться! Ты же не красна девица! Так что, давай, всем нам расскажи о том, о чем ты мне только что поведал! –

А затем он обратился к курсанту Танкетке, коротко ему бросив.

– Ну, почему ты застыл истукан-истуканом?! Давай, Малыша сажай на свои плечи, на время стань его ораторской кафедрой!

Тон голоса Темьяна оказался настолько повелительным, что курсант Танкетка тотчас же выполнил его просьбу, прозвучавшую подобно приказу. Через какое-то мгновение Малыш вполне комфортно расположился на плечах Танкетки. Как профессиональный оратор, он сделал паузу, а затем прокричал на весь зал столовой:

– Братцы, в субботу или в воскресение нам дадут увольнительную в город!

–3-

Армейский Учебный центр, в котором Темьян и его товарищи проходили обучение и подготовку в рамках программы боевой подготовки одиночного бойца, располагался на океанском побережье самого жаркого континента Земли. На берегу этого океана имелось много городов, людям всегда нравилось селиться по берегам морей и океанов. Там всегда можно было бы заняться ловлей рыбы для пропитания членов семей. Один из таких прибрежных городов назывался Лонгбичем, видимо, потому что имел красивейший берег. И этот город находился всего лишь в ста сорока километрах от армейского Учебного центра. Сам же Учебный центр располагался довольно-таки глубоко по суше от океанского берега. Так что с утра до и позднего вечера курсанты свое время были вынуждены проводить под испепеляющим жаром южного солнца.