ZEMA

– Приятно было познакомиться, Иван,– опять мягко улыбнувшись, произнесла Ольга. Я и дорогой тебе человек надеемся на тебя, а сейчас мне пора идти, да и ты не задерживайся. Она резко повернулась и, не оглядываясь, быстрым пружинистым шагом стала удаляться от обрыва, спускаясь с горы.

Иван решил еще на несколько минут задержаться на обрыве, слишком завораживающим было зрелище. Он смотрел вдаль и словно чувствовал, как нарождается новый день. Чистое небо и солнечный свет сделали свое дело – чувство тревоги понемногу ослабло и сменилось желанием действовать. Оглянувшись в сторону, где скрылась его новая знакомая, он осмотрел сверху противоположный склон горы, по которому поднимался и решил, не откладывая спускаться к машине.

Дорога вниз была гораздо легче, и он мог, спускаясь, осматривать пустынные окрестности. Склоны горы в основном были покрыты луговой травой, сквозь которую то здесь, то там пробивался низкорослый кустарник, иногда попадались невысокие одиноко растущие березки. У самого подножия встретилась полоска дикорастущей земляники. Быстро добравшись до машины, Иван сел за руль и задумался.

Итак, надо принимать решение. А какое собственно сейчас можно принять решение, думал Иван? И вообще это решение уже принято, если он здесь и, по сути, принял правила непонятной ему игры. Или не игры? Он усмехнулся. То, что это не геокэшинг, а что-то гораздо более серьезное сомневаться не приходилось. Иван извлек содержимое багажника и тщательно закрыл машину. Вокруг по-прежнему не было ни души. Перекинув через плечо сумку с палаткой, взяв в руки спальник и пакет с продуктами, он решительно двинулся в обратный путь наверх.

                        ***

Раскаты грома зазвучали неожиданно, совсем рядом и непривычно громко. Иван повернулся, во сне пытаясь обнять жену, но его рука уперлась в застегнутый спальник, и он проснулся. Дождя еще не было, а гром вовсю уже грохотал, используя всю отпущенную ему природой могучую силу. На вершине горы Ивану казалось, что он внутри этого природного процесса. Пытаясь справиться с волнением, он натянул на себя ветровку и выглянул из палатки. Надвигался грозовой фронт, он шел со стороны озера, частично закрывая собой город. Было раннее утро, первые солнечные лучи словно застыли в ожидании большой свинцовой тучи, стараясь успеть полностью пролиться на гору и окрестности. Иван тщательно зашнуровал кроссовки, сунул в карман новую пачку сигарет и вылез из палатки.

На горе он провел чуть более двух суток, размышляя о перипетиях последних дней и перебирая в памяти необычные моменты в поведении Элен, на которые он раньше не обращал внимания, но в свете последних событий, на них стоило взглянуть иначе. Мысль рикошетила в голове беспорядочно, и он ничего не смог вспомнить стоящего, кроме возросшего беспокойства жены в последние дни, после чего решил жить настоящим, а не мучить себя этим анализом. И это было правильное решение. Он хорошо высыпался на новом месте и иногда, чтобы разнообразить свой день, несколько раз пригнувшись, приближался к краю обрыва понаблюдать за происходящим на берегу. Ложился на живот на прогретую весенним солнцем землю и смотрел вниз.

Днем там было людно. Много машин стояло у обочины дороги, в том месте, где она проходила максимально близко от Синь-камня. Место это не было отмечено в путеводителях, туда не организовывались экскурсии, но народу каждый день к камню приезжало много. Люди толпились у импровизированной небольшой ярмарки с копиями артефактов, кухонной утварью, ходили между рядами с глиняными горшками, изделиями под старину, магнитиками и всевозможными оберегами, и конечно, у самого камня ни на минуту не возникало пустоты. Ручеек людей постоянно тек к камню и от него, кто-то просто стоял рядом, некоторые забирались на него и фотографировались, некоторые, с более серьезным видом, просто сидели на его краях, а кто-то, коснувшись камня, шел дальше к берегу. Иван, лежа на краю обрыва и наблюдая за суетой внизу, силился подсчитать, сколько людей приходит сюда ежедневно. В час в среднем пятьдесят человек, за световой день человек четыреста. Если учесть только весну и лето, то это уже за семьдесят тысяч человек в год. И это паломничество происходило при полном информационном вакууме, только за счет народной молвы и исторической памяти.

Ольга оказалась права, вершина горы не пользовалась популярностью, и за время, прошедшее с момента их короткого знакомства, Ивана никто не потревожил. Поэтому быстро спускаясь вниз, он не особо переживал за оставленные в палатке вещи, а бумажник с документами и ключи от машины были с собой в сумке на поясе.

Ранним утром на берегу было пусто. Как только Иван прошел мимо своей одиноко стоящей машины, хлынул дождь. Он натянул капюшон и ускорил шаг. Еще вчера днем, наблюдая за происходящим у камня с вершины горы, он примерно наметил наиболее короткий путь к зарослям камыша слева от камня, где должна находиться моторка. Подойдя к берегу, он понял, что обувь лучше снять, связал кроссовки между собой шнурками, перекинул их через плечо, закатал джинсы, и, войдя по колено в воду, двинулся вдоль берега левее камня, раздвигая камышовые заросли руками. На лодку он наткнулся почти сразу. Это была обычная металлическая моторка иностранного производства, винт которой был предусмотрительно погружен в воду. Когда и как она здесь оказалась, можно было только предполагать. Отвязав веревку от толстого стебля камыша и быстро перемахнув через борт, он бросил взгляд на приборную панель, ища глазами кнопку. Убедившись, что все идет, как говорила Ольга, Иван расположился на передней лавке, заново обулся и зачем-то сильно выдохнув, надавил на красную кнопку запуска двигателя. Мотор взревел сразу и Иван, вцепившись в руль, плавно надавил на газ. Он еще раз сверил курс, и моторка, пройдя сквозь заросли камышей, выскочила на водяную гладь и стала стремительно удаляться от берега.

Покачивало, раскат грома прогремел где-то над головой, и тут же ударила молния. Ивану стало не по себе, но о возвращении назад он не думал. Чем дальше от берега, тем сильнее качало лодку, нарастал страх, и как ему казалось, стихия только начинала показывать свою мощь, перерождаясь в шторм. Появившееся, непонятно откуда, течение, стало увлекать моторку вправо, Иван выворачивал руль в противоположную сторону, стараясь держаться намеченной линии, раскаты грома следовали один за другим, волны увеличивались в размерах, с разной частотой ударяя в борта лодки. Очередная молния сверкнула совсем рядом, на мгновение ослепив его. Иван на секунду отпустил руль, и в этот момент большая волна накатила, сильно ударив в борт. Ивана откинуло назад, падая, он ударился затылком о заднюю лавку и потерял сознание. Время остановилось.

Глава 2. Клещин наоборот

Знание смиряет великого,

удивляет обыкновенного

и раздувает маленького человека.

Лев Толстой

Солнечные лучи пробивались через небольшое оконце, занавешенное ситцевой шторкой, слабо освещая дальнюю стену большой избы. На потемневших от времени бревнах, были закреплены массивные деревянные полки, уставленные глиняными горшками и другой кухонной утварью. Под потолком висели пучки разных трав, и от них в избе стоял вполне уловимый запах прошлогоднего сенокоса, который смешивался с ароматом свежеиспеченного хлеба, густо исходившего из створок выбеленной печи, которая занимала чуть ли не половину всей избы. Грубый пол, сколоченный из идеально подогнанных толстых досок, был устлан пестрыми половиками ручной работы, и солнечные лучи, скользя наискосок по избе, касались их, отчего ромбики и узоры на половиках как будто подсвечивались изнутри, внося немного веселья в суровый колорит старорусской избы.

Все это Иван видел сквозь слегка приоткрытые глаза, лежа на огромной лавке, стоящей у маленького окна. Ему было покойно, и он неторопливо силился понять, спит он или нет. Голова болела, и сильная слабость во всем теле мешала ему пошевелиться, тем более встать на ноги. Похоже, что не сон, подумал Иван. На удивление он был абсолютно спокоен и, продолжая лежать в сладкой полудреме, не предпринимал никаких попыток собраться с силами и встать. Голова покоилась на чем-то мягком, а ноги свободные от обуви, были укрыты стеганым грубым одеялом, То обстоятельство, что кто-то заботится о нем, дополняло его спокойствие, и он, продолжая уютно лежать на спине, стал вспоминать, что с ним произошло. Но как он не пытался понять, как он сюда попал, у него ничего не получалось, зафиксированные памятью события обрывались штормом на озере.