Еще одна история

От всего сердца надеясь, что Карнистиро получит от своего отца хорошую трепку, Артафинде приосанился, вскинул подбородок и так, гордо покачиваясь в седле, вступил в столицу Ольвэ, направив своего коня по главному проспекту в направлении приморской набережной, где, разделяя город на две одинаковые по площади половины, высились, серебрившиеся в свете Тельпериона, башни и купола главной резиденции деда Ольвэ.

— Благодарение Эру, Нэрданель! — супруг встретил ее, распахнув настежь двери, и был с ней гораздо приветливее, чем дочь Махтана того ожидала.

С недавних пор разлад в их отношениях стал для нее очевиден.

Куруфинвэ больше не прислушивался к ее советам и вообще к мнению хозяйки дома по каким бы то ни было вопросам, будто она была предназначена лишь, чтобы готовить, мыть, стирать, чистить и убирать.

Нэрданель начинала чувствовать себя чужой в их общем доме и все чаще отлучалась то к отцу, то в Валмар, к знакомым и подругам, а когда была в Тирионе, частенько ездила во дворец Финвэ, навестить его супругу, к которой питала уважение и приязнь, полностью разделяемые Индис Ясной. Отправляясь в резиденцию Нолдарана, будущая королева нолдор всегда брала с собой кого-то из сыновей, которых обожала до самозабвения. Ей казалось, что и все остальные на Арде должны разделять в полной мере восторг и нежность, испытываемые ею в отношении семерых отпрысков.

— Иди ко мне, Нель, — позвал Куруфинвэ своим глубоким голосом, который в юности действовал на Нэрданель гипнотически, — нам нужно кое-что обсудить…

Желание супруга что-то обсуждать с ней мгновенно вселило в сердце Нэрданель тревогу. Скинув дорожный плащ на руки сопровождавших ее близнецов, и поручив уборку в доме своим служанкам, она, призвав на помощь силы света во главе с Эру, вошла в приемную покоев мужа, на ходу стараясь поправить огненные волосы, заплетенные в сложные тугие косы на затылке.

Вслед за матерью, в дом-крепость Первого Дома в центре Тириона стали возвращаться и ее сыновья. Рыжие Умбарто и Амбарусса приехали вместе с Нэрданелью. Рассматривая их за ужином, совершенно одинаковых, зеленоглазых, бледноликих, Пламенный Дух поинтересовался, как они провели время у Махтана.

— Мы с мамой ездили в дивный лес, знаешь, тот, что за горкой, — заговорили вместе Тельо и Питьо, — А потом она разрешила нам поохотиться там, — оба расплылись в улыбке, устремив взоры на сидевшую на противоположенном конце стола мать.

— И до каких пор вы собираетесь сосать материнскую грудь? — осведомился Феанаро, сдвинув брови и качая головой.

Близнецы в недоумении переглянулись, а потом уставились на отца, округлив свои кошачьи глазищи.

Вернувшийся на следующий день Нельо прошел в свои комнаты, ни с кем не поздоровавшись. Его родитель сам был вынужден отправиться к сыну, чтобы обменяться с тем приветственным словом.

— Где ты был? — вопросительно выгнув темную бровь, уточнил Феанаро, распахнув настежь дверь сыновних покоев и застав старшего за переодеванием.

Майтимо стоял в одной полупрозрачной нижней рубахе перед кроватью, на которую побросал в кучу бывшую на нем одежду. Смерив его идеально сложенную фигуру пристальным взглядом, Пламенный Дух заметил характерные следы на шее, груди, плечах и бедрах старшего отпрыска.

— Гостил у дяди Нолмэ, — ответствовал сын, с вызовом глядя ему прямо в глаза и растянув рот в улыбке.

Полное физическое удовлетворение явственно читалось на красивом лице. Феанаро сжал челюсти.

— Ну-ну, — процедил он, — мог бы и насовсем туда перебраться. Попроси Валар, они, чтобы насолить мне, не откажут — сделают тебе «статут Нельяфинвэ» и женишься на своем Финьо.

— Отец! — рыкнул Нельо, густо краснея, но не решился продолжить.

Он хоть и был на пол головы выше Феанаро, а все же понимал, что в открытом противоборстве с ним ему не победить.

Макалаурэ возвратился на следующий день, сразу направившись к отцу, чтобы приветствовать согласно правилам этикета и обычаю.

Услышав робкий стук в дверь, Феанаро отворил, ожидая увидеть на пороге кланяющегося ему Кано.

— Рассказывай, где тебя носит? Опять в Валмар ездил?

Сын кивнул.

— И как? Красивые у тебя там подруги? — он схватил выпрямившегося Кано за плечи и втащил в мастерскую.

На второго сына всегда можно было положиться. После того, как его любимый Куруфинвэ младший покинул их дом, невысокий и хрупко сложенный Канафинвэ занял его место. Феанаро поручал ему важные дела, давал указания, будучи уверенным в том, что все будет выполнено в точности, как он велел.

— Знаешь, где Турко?

— Он в гостях в доме Курво, — отчеканил Кано, — Сказал, что позовет того охотиться, и они уедут на несколько дней к Оромэ.

— Хорошо, — погрузившись в раздумья, ответил финвион. — Морьо с ними?

— Нет, — Кано опустил голову.

— Так найди! — последовал приказ, — И приведи мне его сюда хоть из-под земли! Он мне нужен.

— Да, отец, — закивал Кано, — Я разыщу Морьо…

Долго разыскивать Карнистира не потребовалось. Кано знал, где мог его найти. На севере от Тириона у четвертого сына Феанаро и подконтрольной ему ватаги молодых квенди, не знающих, куда применить свои удаль и силу, имелось нечто вроде тренировочного лагеря, где они оттачивали навыки мечного боя, сражаясь друг с другом на настоящих мечах и кинжалах, практикуя применение и других видов вооружения. Жили в шатрах, охотились и рыбачили, добывая себе пропитание и развлечения ради, держали свору охотничьих собак, а также ловчих птиц — соколов и ястребов.

По организации этот лагерь был похож на мини государство со своей иерархией. Обитатели палаточного городка, будучи в большинстве своем выходцами из благороднейших семей нолдор, не подчинялись никому, живя в полнейшей свободе. Верховодил «мятежными квенди» его младший брат, а потому феанорингов, когда те приезжали навестить Морьо, эти суровые молодцы встречали приветливо, как равных себе.

Когда Кано, найдя брата отдыхающим в своем шатре, объявил ему, что его зовет к себе отец, Черный Финвэ, нахмурился и прищурил глаза.

— Зачем я ему понадобился? — спросил он недоверчиво, вставая с подушек и бряцая чешуйками доспеха и многочисленных ожерелий, висевших у него на груди.

— Он не сказал мне, — ответил ему Кано, — но, похоже, дело срочное…

— Мать где?

— Вчера приехала. Она тебя тоже ждет, — улыбнулся Макалаурэ.

— Пойдем, — Морьо резко отдернул полог и решительно шагнул за пределы шатра.

Они с Кано уже сидели на готовых двинуться в путь лошадях, когда Карнистир, подозвав к себе рослого темноволосого квендэ в черной шелковой тунике, надетой под чешуйчатый доспех, коротко переговорил с ним, а потом громким голосом объявил собравшимся вокруг них с Кано обитателям лагеря:

— Меня не будет несколько дней. Оставляю Тиаро за старшего!

— Как ты, малышка моя? — спросил Финдарато, приблизившись сзади к сестре и обняв ее за плечи.

Малышкой Артанис можно было назвать лишь условно. Она на целую голову превосходила ростом старшего из братьев.

— Я вижу, ты необычно бледна сегодня. Что-то случилось? — он старался, чтобы голос звучал непринужденно и при этом участливо.

— Все в порядке, Финни, — безразлично отвечала Нэрвен, поежившись в его объятиях, — Я только очень устала.

— Мне сказали, ты усердно тренируешь навыки воина, — улыбнулся Инголдо, — Без преувеличения, Артанис, ты — самая сильная из нас. Я горжусь тобой.

— У нас в семье все воины. Разве нет? — грустно улыбнулась она.

— Ты искусна и сильна, малышка моя, — снова похвалил ее брат, — но, надеюсь, тебе не придется никогда применять в бою твои воинские умения. Помнишь, ты говорила нам всем, что тебе предначертано стать супругой прекрасного собой высокородного квендэ? Ты сказала тогда, что он ждет тебя. Мне бы очень хотелось, чтобы вы скорее соединили ваши судьбы. Тогда, я уверен, мы все увидим тебя полной сил и счастливой, какой ты была еще так недавно…