Еще одна история

Феанаро отступил на шаг, не сводя полыхающих гневом зрачков с собеседника.

— Отдай мне камни, Искусник, и я проведу тебя и твой народ по безопасному пути в земли Эндорэ, — гипнотизируя его взглядом, говорил Черный Вала.

— Теперь я разгадал твой черный замысел, сеятель зла! — выкрикнул ему в лицо Мастер, — Я пойду к Валар и все открою им! Все твои планы рухнут и тебя снова посадят на цепь! Тебе не получить моих сокровищ! Убирайся прочь!

— Если не отдашь мне камни, тебе не видать руки девы Артанис, — с холодной злобой отвечал Мелькор, опустив взор в пол.

Этот нехитрый маневр, однако, подействовал на Мастера совсем иначе, чем ожидалось. Характер Феанаро был бесстрашным, и когда ему дерзили, противоречили или пытались угрожать, он воспламенялся мгновенно.

— Пошел вон, я сказал! — дико закричал Искусник, готовый в любой миг броситься на Мятежного.

Вала, решив не испытывать долее терпение Мастера, растворился в воздухе так же, как прежде появился из него. Тяжело дышавший от гнева Феанаро грузно опустился в кресло у стола и приоткрыл ларец:

— Тилль марилли*… — позвал он хриплым от пережитого волнения голосом.

В ответ они сверкнули, призывно и ласково, словно благодарили их создателя за спасение.

========== 8. Rene os melme yalumea ==========

Комментарий к 8. Rene os melme yalumea

Rene os melme yalumea (кв.) - Воспоминание о былой любви

— Скачи немедля к моему отцу! — кричал Арафинвэ, пытаясь удержать Нэрвен в своих объятиях.

В гостиную сбежались его стражи и активно помогали финвиону, потому что дочь его норовила вырваться из отцовских рук, упрямо и ожесточенно сопротивляясь.

Финдарато, кивнув, побежал в двери.

— Никому ни слова, слышишь? Найди моего отца и пусть поговорит с ним!

— Бегу! — скрываясь из виду в дверях, прокричал в ответ Инголдо.

Он вихрем пронесся по коридорам, сбежал по ступеням вниз, побежал на конюшню и уже скоро летел во весь опор, загоняя любимого коня, по дороге, ведущей в Тирион.

Тем временем, во дворце Ольвэ его отец и свита отвели Нэрвен в ее комнаты и оставались там с ней, неусыпно следя за юной принцессой, рассудок которой явно был затуманен каким-то колдовством.

Благородный Финвэ не счел нужным беспокоить супругу и остальных отпрысков, раскрывая им истинную причину недомогания дочери, велев передать им, что у Артанис просто упадок сил. Необходимо было дождаться возвращения Инголдо.

В это время Финдарато уже оставил позади пределы городских стен. Мысли его были в полнейшем беспорядке, давящее чувство вины перед сестрой и родителями заставляло его чувствовать себя последним мерзавцем. Инголдо сразу понял, что внезапное и совершенно безумное желание Артанис видеть дядюшку Феанаро могло родиться в ее сердце и разуме не иначе как благодаря трем локонам ее волос, которые он лично срезал у сестры, предварительно напоив ее усыпляющим напитком. И теперь, благодаря ему, Артанис находилась под действием дядиных чар. Оказывалось, что безнравственный кровосмеситель-дядя Феанаро задумал приворожить ее, опозорив перед всеми несчастную сестру и всю их семью. Вот почему перед тем, как приказать ему принести локоны Нэрвен, он так часто наведывался к ним, терпеливо проводя долгие часы за семейными обедами и ужинами, гуляя с ними вдоль берега по пустынным пляжам и помогая деду Ольвэ в постройке кораблей, чтобы иметь предлог задержаться у них подольше! Эру Единый! Мастер Феанаро даже безумнее, чем он всегда думал! Что теперь будет с Артанис и всеми ими? Одна надежда на деда Финвэ, он — единственный, кто может повлиять на Искусника, пристыдить его, и единственный, кто может приказать ему снять эти проклятые чары!

В дороге Финдарато так мучился, лихорадочно перебирая в голове подробности разговора с Феанаро, своей измены, когда он добывал локоны Артанис, встречи с неистовым Турьо и, наконец, заявления Нэрвен о невозможности жить без ненавистного дяди, что не заметил, как оказался перед западными воротами в столицу нолдор.

Финдарато не знал, будет ли у него в будущем возможность увидеть Турукано и все ему объяснить и надеялся только, что его дорогой друг и любимый поймет, что мотивы, толкнувшие его на эту жертву, были действительно вескими. Для того чтобы спасти сестру, он понимал это, придется пожертвовать ими обоими и их запретной любовью.

«Прости, Турондо…» — подумал старший арафинвион, поднимаясь по лестнице, ведущей в верхние этажи дворца Финвэ. Был час отдыха, когда Лаурелин, преодолев свой зенит, светил мягким золотистым светом. Финдарато подумал, что его царственный дед мог быть в своих покоях и мысленно попросил у того прощения за то, что собирался потревожить его сон.

Сейчас он пребывал в таком подавленном и, одновременно, тревожном состоянии духа, что готов был просить прощения у всех и каждого, ведь он один был виноват в случившемся. Если бы не его любовь к Турьо, ничего бы не произошло. Но у него не было времени, чтобы долго собираться с мыслями, поэтому Инголдо спешно поднимался по ступеням с трепещущим от волнения и страха сердцем, думая о том, что сейчас самое главное — сделать так, чтобы исчезли наведенные на Артанис чары.

Он нашел деда в маленькой проходной зале, предшествовавшей входу в их с Индис покои. Стены залы были выложены небольшими плитами из какого-то дивного камня — золотисто-желтые прожилки и красно-коричневые узоры на бледном фоне заставляли подолгу задерживать на них взгляд, чтобы проследить за извилистым путем прорезавших плитки линий. Пытливый глаз мог различить в этих линиях очертания различных животных или всадников, летящих на конях, или острия заточенных копий и клинков, или золотые волны длинных волос, развивающихся от быстрого движения…

Засмотревшийся на одну из стен залы, наполненной мягким светом Лаурелина, игравшим отблесками на высоких сводчатых потолках, Морьо вдруг уловил за спиной едва слышное позвякивание. Обернувшись на мелодичный звук, Карнистиро тут же увидел деда.

Финвэ в своем серебристо-синем одеянии с разрезами до талии, сделанными для удобства ходьбы, стоял на маленьком балконе, устремив взор вдаль, туда, где за лежащим перед ним городом простирались степи и леса, за которыми отчетливо были видны покрытые вечным снегом горные пики. Ветер колыхал длинные ровные волосы Нолдарана, заставляя вплетенные в них драгоценные бусины из белого и красного золота и самоцветных камешков тихонько звенеть.

Морьо обрадовался, что застал деда одного в такой час и тут же приблизился к нему, очутившись на балконе.

— О-о, кто здесь? — обернулся Финвэ с улыбкой, — Мой вечно румяный задира! Подойди ко мне и расскажи, как получилось, что ты, оставив молодую супругу, пришел к твоему деду? Сейчас ведь час отдыха… — он покачал головой и сам сделал шаг навстречу внуку.

— Здравствуй, — произнес Морьо, — прости, если тревожу тебя в такой час…

— Я всегда рад вам, ты же знаешь, не проси прощения, Морьо. Лучше скажи мне, ты голоден? Я прикажу, чтобы тебе принесли поесть, мальчик…

— Нет, я только хотел выпить немного вина, — потерянно отозвался Карнистиро.

Финвэ внимательно всмотрелся в его осунувшееся лицо своими ярко-синими глазами и похлопал в ладоши.

Через некоторое время явился слуга с подносом, на котором стояли графин с темно-янтарной жидкостью, кувшин с водой и два стеклянных стаканчика.

— Я подумал, что лучше нам выпить немного лимпэ. Ты выглядишь усталым. Искал меня? — спросил Финвэ, разливая охлажденный бодрящий напиток, и протягивая стаканчик внуку.

— Дед, я хотел спросить, — кивнув, начал Морьо, — Как это? Что ты чувствовал, когда начал жить с женой? — он залпом осушил стакан.

Его дед смущенно улыбнулся:

— Нашел, у кого спрашивать, — он опустил глаза, — я ведь — совсем особенный случай… — Финве тихонько вздохнул, — Мы с Индис, должны были ждать десять лет…

— Нет, я не о Индис… — поспешно перебил его Морьо, которому выпитый лимпэ сразу же придал сил, — Расскажи о первой жене. Как это было в первый раз?