Страница 12 из 26
Сложно отмахнуться от ощущения, что Simon – это зародыш iPhone, пусть даже скрытый в чёрном пластике и нелепый по нынешним меркам. Я не хочу сказать, что Apple украли идею Simon. Я о том, что концептуальная идея смартфона – фантазия о том, что люди могли бы делать с мобильным компьютером, – много старше iPhone. И даже старше Simon.
«Ты видишь – и воспроизводишь, вот так это работает, – рассказывает Новак. – Есть интервью Тима Кука[14] с Брайаном Уильямсом, сделанное в 2012 году. Тим Кук поднимает свой iPhone и говорит: „Видите, это – Джетсоны. Я вырос на этом мультике, и говорю вам: это – Джетсоны“. Конечно нет. Но iPhone воплотил то, что Кук в детстве считал технологией будущего… Я весь 2012 год смотрел Джетсонов, каждую серию, и там нет ни одного устройства хоть как-то напоминающего iPhone. Но память Кука подсказывает ему, что идея пришла именно оттуда. Потому что каждая деталь научной фантастики – это тест Роршаха».
Смартфон, как и всякая революционная технология, стал возможен благодаря упорному труду, идеям и вдохновению бессчётного числа людей. Технологический прогресс – это постепенный, коллективный и сугубо ризоматический[15] процесс, а вовсе не спонтанный. «Эволюция iPhone поистине многогранна, – говорит Гарсия. – Не бывает так, что одно направление технологий приводит к единственному конечному результату: каждое открытие становится ступенькой к целому ряду новых открытий».
Технологии, которые формируют нашу жизнь, почти никогда не появляются вдруг и из ниоткуда: они – часть непостижимо бесконечного, запутанного и очень динамичного процесса, который не утихает благодаря исследователям, остающимся за кулисами истории. Но важно помнить, что каждая передовая технология прошла свой долгий и непростой путь.
История идей и крупных открытий, которые в итоге слились в единое целое, в смартфон, продолжалась около ста лет. История сырья, природных материалов, из которых создается физическая оболочка смартфона, тянется от государства к государству и охватывает весь земной шар. Раз мы исследуем ранние идеи, породившие iPhone, то будет нелишним узнать о том, из чего сделано само устройство.
Глава 2
Шахтофоны
Серро-Рико возвышается над старым колониальным городом Потоси в Боливии, как гигантская покрытая пылью пирамида. «Богатый холм» виден сразу, как только вы съезжаете с трассы на дорогу к городу. У местной достопримечательности есть зловещее прозвище: «Гора, поедающая людей». Шахты, из-за которых её одарили подобным названием, работают с середины 1500-х годов: когда захватившие территорию испанцы начали отправлять местных индейцев кечуа добывать руду в Рико.
«Гора, поедающая людей» снабжала Испанскую империю сотни лет. В XVI веке из её недр добывалось порядка 60 % всего серебра в мире. К XVII веку горнодобывающая лихорадка превратила Потоси в один из крупнейших городов мира: 160 тысяч людей – туземцев, африканских рабов и испанских поселенцев – проживали здесь, и их стараниями город развился в гигантский промышленный узел, превосходивший даже Лондон тех дней. Люди приезжали сюда, и гора затягивала их в свои недра. Говорят, она сгубила по разным оценкам от четырёх до восьми миллионов людей: обвалами, силикозом, обморожением и голодом.
«Серро-Рико считается сегодня самым первым и, возможно, главнейшим памятником капитализму и промышленной революции», – пишет этнограф Джек Уэзерфорд. «Потоси был первым капиталистическим городом, производившим главный ингредиент капитализма – деньги. Потоси делал деньги, которые разительно изменили экономическое равновесие мира». Первый монетный двор Южной Америки по-прежнему стоит на площади в центре города.
На сегодняшний день Серро-Рико настолько изрыта вдоль и поперёк, что, по прогнозам геологов, может обвалиться, похоронив под собой весь Потоси. Тем не менее примерно 15 тысяч шахтёров – среди них несколько тысяч детей, включая даже шестилетних, – всё ещё спускаются в шахты, добывая олово, свинец, цинк и немного серебра из истончающихся стен. Скорее всего, и в вашем телефоне есть кусочек того самого олова.
Мы не продержались и получаса.
Каждый, у кого хватит смелости, может заглянуть в гиблую шахту, так как предприимчивые жители Потоси устраивают туры в туннели и стволы шахт, которые сплетаются в громадный лабиринт, ведущий к недрам Серро-Рико. Мой друг и коллега Джейсон Кёблер решился не только помочь мне с организацией такой экскурсии, но и составил мне компанию в качестве переводчика. Наша проводница Мария, которая по совместительству работает учителем начальных классов, рассказала нам, что туры проходят только в «безопасных» частях горы. Но всё же, по её словам, каждый год здесь кто-нибудь погибает; последний случай произошёл на прошлой неделе: двое пьяных подростков заблудились в лабиринте и замёрзли насмерть. Но нам не следует волноваться, успокаивает нас Мария. Да, мы так и поняли…
Как полагается, мы надели каски с фонарями, ботинки, защитные пончо и приготовились спуститься примерно на километр в глубь Рико. Прежде чем направиться ко входу в шахты, Мария завела нас на шахтёрский рынок, где мы купили листья коки и 96-градусный этиловый спирт, чтобы преподнести подарки рабочим, которых мы встретим. Ближе к вершине солнце жарит вовсю, но ветер обдаёт холодом. Пройдя в глубь шахты мимо ряда ржавых вагонеток, оглядываюсь назад на распластавшийся внизу Потоси.
Мне страшно. Я знаю, что туристы каждую неделю ходят здесь по пещерам, знаю, что каждый день здесь работают дети, но от этого угрюмого туннеля у меня всё равно мурашки по коже. Потоси – самый крупный из всех высокогорных городов мира, а мы поднялись над ним, на высоту примерно четырех с половиной километров. Воздух здесь более разреженный, дышать тяжело.
Один взгляд на грубые деревянные балки, поддерживающие вход в узкий темный ствол шахты, куда мы собираемся спуститься, один глубокий вдох пропитанного серой воздуха – и единственным желанием становится вернуться обратно.
Каждый день сюда входят тысячи шахтёров. Но сперва они оставляют подношения дьяволу. Я уже говорил, что рабочие из Серро-Рико поклоняются дьяволу? Не тому самому дьяволу, о котором вы наверняка подумали, а местному злому духу, Эль-Тио. Возле почти каждого спуска в шахты сооружён своего рода алтарь, центральное место на котором занимает непристойного вида статуя Эль-Тио. Во рту у него сигаретные окурки и листья коки, у ног стоят пивные банки; шахтёры оставляют подношения в обмен на крупицу удачи. Бог властвует на небе и земле, но под землёй начинается царство иных сил. Джейсон, Мария и я зажигаем для Эль-Тио три сигареты и готовимся к спуску.
Добыча ископаемых в Серро-Рико – довольно неорганизованное предприятие. Вообще место добычи принадлежит боливийской государственной горнодобывающей компании Comibol, однако шахтёры не получают от неё государственную зарплату: по сути они работают фрилансерами в кое-как сколоченных кооперативах. Они добывают оловянную, серебряную, цинковую и свинцовую руду и продают её металлургическим заводам, которые в свою очередь перепродают её оптовым закупщикам сырья. Такая фрилансерская модель с учётом того факта, что Боливия является одной из беднейших стран Южной Америки, усложняет организацию работ в шахтах.
Это же объясняет, почему в Серро-Рико работает около трёх тысяч детей. Совместные исследования, проводимые в 2005 году ЮНИСЕФ, Государственным институтом статистики и Международной организацией труда, показали, что в шахтах боливийских городов – Потоси, Оруро и Ла-Пас – работают семь тысяч детей. Если верить книге «Мир детского чёрного труда: исторический и региональный обзор», вышедшей в 2009 году, работающие дети встречаются в горнодобывающих городах по всей Боливии, включая Уануни и Антекеру. В Боливии трудится так много детей, что в 2014 году государство внесло поправки в закон о труде, позволив детям от десяти лет легально выполнять кое-какую работу. Но речь там идет не о добыче руды: детям любого возраста запрещено работать в шахтах. Однако слабый надзор и структура самих кооперативов оставляют детям множество лазеек, ведущих прямиком в горные недра. В одном только 2008 году из-за несчастных случаев в шахтах Серро-Рико погибло шестьдесят детей. Мария рассказывает нам, что дети работают в самых глубоких шахтах, куда сложнее всего добраться, из-за чего там меньше всего народу. Дело очень рискованное – либо пан, либо пропал, – но дети часто следуют за своими отцами, чтобы помочь прокормить семью или заработать на вещи, нужные им для школы. Добыча руды – одно из самых доходных занятий, какое может найти себе чернорабочий, отчасти именно из-за серьезных рисков.
14
Тим Кук – генеральный директор Apple с 2011 года. – Прим. ред.
15
Неиерархический, разнонаправленный. – Прим. ред.