Страница 19 из 24
Когда утро начинается с беззаботного, наполненного жизненной энергии состояния, не что не может быть прекрасней. Когда ты можешь позволить себе всё и сделать свой день незабываемым, вряд ли в голову придут плохие мысли. Если люди внушают себе, что у них сегодня выходной, значит этот день пройдёт отлично. Мысли так и рвутся, для осуществления маленькой мечты, для занятия тем, что нравится больше всего. Ещё будучи в постели, в полусонном состоянии, Глэйсона охватили самые тревожные чувства в его жизни. Вопреки сложившейся обстановке, почему-то он начал размышлять о том, как жить дальше, если порой, возникают моменты, и проскакивают мысли, что все окружающие, да и он сам, не нуждается в себе. Впервые, в его голове осело чувство ничтожности, неумолимой беспомощности. Ему казалось, будто он ничего не стоит для окружающих, ни для одного человека. Даже брат, с которым он жил всю жизнь, от которого у него нет ни одного секрета, постоянно что-то скрывает от Глэйсона, постоянно что-то недоговаривает. Он не идёт на уступки, когда Глэйсон так нуждается в них. По какой же причине с ним относятся так? Глэйсон не понимает, почему его не пытаются понять, ведь он делает всё, что от него требуют, и это его злит. Он будто мешается всем под ногами. И если его не будет, ничего не изменится. Сегодняшнее утро началось, как настоящий праздник для обычного человека. Лёжа на боку, в своей большой, шикарной спальни и не менее шикарной кровати, ещё с закрытыми глазами, он медленно обретал бодрость и свежесть организма. Многим знакомое чувство, когда сонные мысли переходят в трезвые рассуждения. Это лучшее состояние, когда не кто-то посторонний будит тебя и даже не сам заставляешь себя сделать это в преддверии ожиданий чего-нибудь нового, как делает большинство страдающих людей в свои долгожданные выходные. Это состояние испытывали не многие, только действительно счастливые люди. Когда собственные желания выводят из мира фантазий, в мир реальности – это высокий уровень самоопределения своей идентичности. Однако, каким-то странным образом, его посетили страшные мысли, за которые обычно он сам призирал независимо от своего душевного состояния. Широко открыв глаза и стянув одеяло от плеча до пояса, Глэйсон уставился в потолок. Не моргая он медленно взялся правой рукой за свой лоб и начал гладить голову в сторону затылка. Неужели это так сложно. Я чётко знаю, что хочу, но не вижу ни единого варианта, как прийти к этому. Всё, что мне нужно это, чтобы хоть один человек или любое другое разумное существо, проявляло чуть больше интереса ко мне, чем к своим повседневным делам. Такие люди есть, но в этот миг, казалось, что все они куда-то исчезли. Не такие-то они и заинтересованные. Возможно, это чувство покинутости, не более, чем инстинкт, перешедший в стадию разрозненного противоречия сознания, разросшийся до конфликта восприятий. То есть, даже, если у меня всё хорошо, и я могу позволить себе всё, что угодно, но, при этом со мной недостаточно хорошо общаются, и, я не имею должного авторитета. Уважения, в конце концов. Тогда мозг говорит, постой, у тебя всё плохо. Ты можешь баловать своё тело, но в целом, ты бесполезен, дружище. Я понимаю, что сегодня чувствам совершенно нельзя доверять. Они созданы только для выживания в природных условиях, в диком мире, где не было силы мысли. Да, я не боюсь признавать очевидного. Это есть инстинкт стаи. Мне необходима чья-то поддержка, хотя физически я не нуждаюсь в ней. Ощущение пустоты, чего-то несделанного – не более, чем устройство млекопитающего сознания, не успевшее адоптироваться к современной жизни. Эволюция писала программу человеческого сознания с упором на то, что он останется в мире животных. Сейчас мы переходим черту, которую наше сознание в принципе не тянет. Что бы жить по сегодняшним правилам, не выгодно быть счастливым, не выгодно быть отчаянным, не выгодно любить или ненавидеть. Что бы лучше жить в сегодняшнем безумии, невыгодно быть самим человеком. Компьютеры и роботы заменили все, казавшиеся незаменимыми вчерашние профессии. Человечество продолжает задавать новую планку развития, подходя к истоку фундаментальных проблем, с которыми не способны работать живые существа. С ними справятся лишь сверхмощные компьютеры, одношаговые программы, на основе всяких сложных этих искусственных нейросетей. Настало время, когда одни технологии порождают другие. Человеческая нейросеть состоит всего из десять в седьмой степени узлов, нейросеть компьютеров Констант достигает значений десять в тысячной, в тысячной, и ещё десять раз в тысячной степени узлов, выстраивающихся в комбинации по поиску решений. Это не значит, что близится восстание машин. Они всегда будут на службе людей… Только если сами люди, всё ещё таковыми являются. Глэйсон полностью скинул с себя одеяло и быстро поднял туловище, спустив ноги на пол. Осматривая стены спальни, опиравшись обоими руками о кровать, он продолжил свою мысль. Потребность в поддержке со стороны, как обязательная функция общественного восприятия. Логически, мне она не нужна, но только в состоянии глубокого анализа, только в состоянии полной погружённости и правильной обстановки. Я всё ещё человек. Хочу ли я им остаться…? Зачем? Возможно…, нет – точно, я уверен, что есть лучший способ. Всё, что окружает меня, включая меня самого, не есть совершенство. Возможно ли совершенство? Боюсь, что да. Лэйро доказали это. Они довольно убедительно движутся к идеалу. Невероятно, вся их раса – искусственный плод творения. Им не страшна смерть, болезни и тем более умственная ограниченность. Они могут создавать любые страдания, и могут от них избавляться. Так зачем же мучить себя, являясь лишь одним экземпляром? Мучеником, запутавшегося в слишком сложной реальности. Уже сейчас возможно легко воссоздать мою копию. Я уверен в этом. Может, кто-нибудь захочет изменить меня? Может кто-то решит сделать самую счастливую версию меня? Абсолютно. Рано или поздно это произойдёт. Потому, что я смог представить это. Всё, что можно представить, реально создать, а всё, что реально создать – будет создано. Это главное правило разума – главное правило неизбежного развития. Как говорит Сэм, развитие происходит, потому что оно не может не происходить, так же как всё остальное. Встав с кровати, осторожно наступая, почти на носочках, Глэйсон пошёл за одеждой, лежащей в шкафу. «Мы летим на луну, потому, что она есть» говорил Кеннеди. Для этого не нужны причины. Подойдя к открытому стилажу, парень быстро по привычке улыбнулся сам себе в отражении очень большого зеркала и достал первые попавшие под руку шмотки. Что за барахло? Может сгонять до гардероба? Поболтать с девчонками. Хотя, зачем? Они меня уже достали. Дружки Сэма называют меня евнухом, но открыть семейный горем, была моя идея! Как же всё надоело. Малыш Глэй, без паники. Есть выход. Самый удобный, быстрый, простой и до ужаса универсальный. Мой брат Сэм считает себя гением, но я нашёл ключ ко всем алгоритмам быстрее его… Глэйсон почувствовал приток крови к его голове, уши начали гореть от жара. Уже собиравшись одеваться, он небрежно отбросил одежду в сторону и пошёл обратно к кровати. Медленно сев на неё, затем закинув ноги, так же медленно опустился на правый бок. Глэйсон свернулся калачиком, схватившись левой рукой за коленку, он сильно напряг всё тело, будто ему очень холодно. Скукожившись, так сильно, как это возможно, он начал медленно покачиваться. Глэйсона охватила настоящая паника. Его переполняли худшие эмоции, о которых раньше он и представить себе не мог. Действительно же! Думает он про себя. В любом случае смерть – это решение, а в моём – самое подходящее. Подумать только! Глэйсон поник в себя. Он морально истощён. Он не может даже заплакать, хотя так сильно хочет этого. Схватившись обоими руками за щёки своего лица, он начал гладить их круговыми движениями, сильно давя руками. Прямо в этот момент ему хотелось одного – встать с кровати и покончить жизнь самоубийством. Отчаяние и безысходность достигли своего пика. Раньше он презирал суицидников в независимости от настроения, будь то депрессия или печаль. Что-же происходит сейчас…? Сейчас он понимает их, как никогда раньше. Нет! Только не в этот раз! Уже более расслабленно продолжает покачиваться Глэйсон. Я знаю, что я ошибаюсь, но мне хочется по-другому. В любом случае, я вернусь к этому, у меня всегда будет шанс к этому вернутся. Вернуться же к другому, гораздо сложней, вернуться к тому, что у меня уже есть, и к тому, от чего я в одном шаге, не в моих силах. Мне не страшно. Я повелитель своей жизни. Глэйсон расслабился, от проделанных им необычных, сложных выводов, он чувствовал обратный приток энергии. Желание жить вновь взяло вверх. Теперь он решительно встал с кровати и поднял выброшенную им одежду. Я могу достичь своих желаний. Я могу делать всё, что захочу. Я свободен. Голова его остыла, а руки слегка затряслись. Адреналин наполнял его с головы до ног. Насколько сначала ему было плохо, настолько сейчас он наслаждается своим бытием. Пожалуй, такое раздумье пошло на пользу. Решив развеяться и навестить офис, торопливо одевшись, он вышел из спальни широким шагом, порой чередуя его с бегом.