Тайна Нотингер

– О, очнулся, значит, выживешь, – послышался женский голос. – Сейчас воды дам, не дёргайся и на спину не ложись, все мои труды смахнёшь на пол.

Вскоре мне к губам подставили глиняную миску с водой. Вначале я не смог втянуть в рот воду, чтобы потом проглотить, я её лакал как собака или какой-нибудь другой зверь. Смочив немного горло, сделал первый небольшой глоток, потом ещё один и ещё, а потом у меня отняли воду.

– Хватит пока, пусть усвоится. Три дня без сознания лежал, а тут присосался словно здоровый, а не больной.

Кто говорил, я не знал, понятно, что женщина, но вот её лицо из положения, лёжа на животе, рассмотреть не смог. Через некоторое время мне ещё дали попить, только это уже была не вода, а травяной отвар. После этого отвара моё сознание поплыло и плавно угасло, на этот раз я просто провалился в сон, обычный сон без сновидений.

– Просыпайся, пора вставать на ноги, – меня погладили по коротко остриженным волосам. – Долго лежать тоже не полезно.

Я попытался встать, на этот раз сил для этого оказалось достаточно, но от каждого движения, в спине появлялась боль. Эту боль я мог стерпеть и, пыхтя как старый дед, опустил ноги на пол. Встал сначала на колени, а потом при помощи чьих-то рук смог встать уже на ступни. Только сейчас я увидел, кто мне помог встать, и кто лечил меня всё это время. Добрым человеком оказалась женщина неопределённого возраста с сединой в волосах, вот только до звания бабушки ей было ещё далеко.

– Как звать-то тебя?– слова звучали как-то странно для меня, словно она говорила не на родном языке, а на чужом. Держась за её руку, я внимательно посмотрел на её лицо. Смуглая кожа, ярко зелёные глаза, пара неглубоких морщин на лбу и шрам на подбородке. – Ты, что, забыл, как тебя зовут?

– Кирит, Кирит Рантан,– прохрипел я и закашлялся. Горло было сухим как пучки травы, развешанные по всему дому, в котором я сейчас находился.

– Кирит значит, это хорошо, что помнишь. Ты присядь пока, я за твоими штанами схожу.

Я осторожно опустился на кровать, с которой только что встал и осмотрел себя. Одежды на мне не было совсем, зато было много бинтов, пахнущих не очень приятно. Лицо у меня тоже было забинтовано и, потрогав его, я вспомнил, что со мной произошло. На глазах тут же появились слёзы, спину опять, словно огнём обожгло.

– Эй, руками себя трогать, я не разрешала, рано ещё, потерпи несколько дней, потом бинты снимем.– Женщина появилась рядом со мной неожиданно, я не услышал её шагов. – Вот твои штаны, сам сможешь надеть?

Я кивнул, взял штаны и надел, причём получилось далеко не с первой попытки.

– А, вы кто?

– Мирайя меня зовут, из города домой возвращалась, слышу, в кустах стонет кто-то, вот так я тебя и нашла. Думала, что ты уже не жилец на этом свете, а ты взял, да, и выжил. Теперь долго жить будешь, если, конечно, глупых поступков больше делать не будешь.

– Просто Мирайя?

– Да, просто Мирайя.

– Спасибо вам за то, что мимо не прошли и за то, что вылечили, – поблагодарил я и попытался встать.

– Сиди, тебя ещё никто не вылечил, это всего лишь начало лечения. Вот когда бегать сможешь, тогда и благодарить будешь, – Мирайя усадила меня обратно на кровать. Через некоторое время она мне выдала большую кружку с горячим мясным бульоном и заставила его выпить. Я вместо этого бульона хотел бы чего-нибудь нормального съесть, но мне было сказано, что пока нельзя, наслаждайся тем, что дали.

Через несколько дней я уже мог самостоятельно ходить. Спустя ещё несколько дней, Мирайя сняла с меня бинты, сразу все. Смотреть на себя было неприятно, всё тело было покрыто шрамами, оставленными плетью тюремного палача. По правой щеке от виска до носа, тоже протянулась тонкая розовая полоска шрама. Я потрогал щеку и поморщился, шрам ещё болел. На свою спину смотреть пока не отважился, ведь там таких шрамов должно было остаться пятнадцать, если палач не увлёкся и не добавил пару ударов сверху.

– Ничего, скоро всё окончательно заживёт, станешь как новенький или даже лучше. Шрамы украшают мужчин, – Мирайя улыбнулась и её собственный шрам на подбородке, сразу стал более заметным.

За почти две недели пребывания в её доме, я подробно всё рассмотрел. Обстановка в доме была более чем скромная, но всё что нужно для жизни, тут было. Во дворе своё небольшое хозяйство, то есть огород и живность, шесть кур, коза и лошадь. Сам дом – это скорее землянка, какие часто встречаются в деревнях. Находился дом в лесу, а если в лесу это означало, что до Карамаша отсюда далеко. Когда я шёл в этот город, такого леса как этот не видел. Где мы я у Мирайи не спрашивал, я сейчас просто жил у неё, стараясь помогать в меру сил. Сама хозяйка вообще как оказалось, очень загадочная женщина. Высокая, по сравнению с другими женщинами, очень подвижная, несмотря на то, что уже не молода, и какая-то гибкая, как змея. Не в том смысле, что изгибается как змея, а движения у неё были какими-то странными, начиная с походки. Она ходила быстро и бесшумно, я иногда пугался, не услышав, как она подходила и что-то спрашивала. Ей такая моя реакция доставляла удовольствие, и она после моего испуга долго улыбалась, но ничего не говорила.

Прошло ещё две недели, я уже окончательно выздоровел и помогал ей по хозяйству в полную силу. У Мирайи появилось свободное время, и она решила на пару дней уехать, оставив меня одного. Прежде чем она уехала, я всё-таки решился, спросить, где мы находимся, и её ответ меня немного удивил.

– Это Ритарский лес, день пути на запад от Карамаша, если ещё пару дней идти в этом же направлении, доберёшься до «Серых скал», ну, а за ними «Мелкое море», – пояснила Мирайя. Мне все эти названия вообще ни о чём не говорили, я о них никогда не слышал. Вскоре она уехала, я остался присматривать за домом и за хозяйством.

Два дня отсутствия Мирайи, дались мне тяжело, не потому что работы было много, а потому что, мне было одиноко. Я за прошедший месяц настолько привык к присутствию рядом с собой Мирайи, что стал считать её своей тётей, которой у меня никогда не было.

– Как тут наше хозяйство? – спросила она, спрыгнув на землю и перепрыгнув при этом через борт телеги. Я был просто поражён, увидев это, никогда не видел, чтобы женщины вели себя, так как она.

– Всё хорошо, куры целы, козы живы, котелок уже над огнём.

– Вот и хорошо, помоги мешки с мукой выгрузить, пока дождь не пошёл, – она посмотрела на затянутое тучами небо. Мирайя была чем-то обеспокоена, но делала вид, что всё хорошо. Только мы успели перенести мешки в дом, появилась причина её беспокойства. Три грязных типа приближались к дому с разных сторон, и у одного из них в руках был заряженный арбалет. Два его товарища имели при себе только ножи и короткие дубинки. – Кирит, беги! – крикнула Мирайя, и первая напала на эту троицу. Я никуда не побежал, я вообще замер на месте, не понимая, что произошло. Мирайя ближайшему бандиту ударила в нос открытой ладонью снизу-вверх, а во второго бросила нож. Откуда он у неё взялся, я не заметил, но попала она точно туда, куда и хотела, в горло ошарашенного атакой женщины бандита. Щелчок арбалета вернул меня в реальность происходящего, и я увидел, как из плеча Мирайи выросло смертоносное древко арбалетного болта. От удара её развернуло и отбросило назад, к приоткрытой двери дома. Испуганный отпором бандит, дрожащими руками пытался зарядить арбалет, чтобы выстрелить в меня, стоящего неподвижно всего в нескольких шагах от него. Как в моих руках оказались деревянные вилы, я не запомнил, но через секунду они уже вошли в живот бандита до упора. Арбалет ещё раз громко щёлкнул, выпустив на свободу оперённую смерть. Болт улетел куда-то в сторону, не задев ни меня, ни лежавшую около дома Мирайю. С бандитами было покончено, они все были мертвы, а Мирайя была ранена и ей была нужна помощь.

Я с трудом занёс её в дом и положил на лавку, которая заменяла мне кровать. Мирайя оказалась достаточно тяжёлой, несмотря на внешне сохранившуюся стройность фигуры.