Замок Убийственный

Линда села и прислушалась, все больше уверяясь, что существо пытается что-то сказать.

Наконец, примерно через полчаса, она услышала довольно четко:

— Абломабель.

Она вскочила:

— Простите?

— Абломабель.

— Не поняла…

— Абломабель?

— А, ясно. — Линда ткнула пальцем себе в грудь. — Линда.

— Ви-на.

— Линда.

— Вин-да.

— Нет, Лин-да, Лин-да Барклай.

— Лин-да-ба-ли.

— Ну да, почти так. Рада познакомиться.

Она подождала ещё и через пять минут услышала:

— Лин-да Бар-кли.

— Правильно. Но лучше Линда Барклай. Ладно. А тебя зовут Абломабель. Ты кто?

— Ты… кто…

— Ой. Ты спрашиваешь меня?

— Спрашиваю… тебя…

— Да, ты молодец. Это ты правильно сказал.

— Спасибо. — Голос был почти человеческий.

— Ты хотел узнать обо мне, — сказала Линда. — Я человеческое существо. Я с планеты Земля.

— Зем-ля.

— Да.

— Зем-ля. Да.

— Я и мои друзья прилетели сюда вон на том аппарате. Ты с ним связывался. Но, наверное, ты и так это знаешь.

— Я знаю. Знаю, — сказало существо. — Я все знаю в компьютере. Я там.

— Значит, ты уже много знаешь о нас. Там, в компьютере, много всего.

— Много всего. Тут вернулся Джин.

— Линда, ты что, опять даешь частные уроки?

— Абломабель, это Джин. Джин, это Абломабель.

— И я рад очень встрече с вами, Джин, — сказало существо.

— И я очень рад. Скажите, пожалуйста, а слово «Абломабель» в вашем языке что-нибудь значит?

— Да, это титул начальника… группы по переработке… мыслей?

— Ученый? Философ?

— Да! — сказал Абломабель. — Очень похоже, только все же не то, мне кажется.

— Абломабель, ты болен? — спросила Линда — Что ты тут делаешь?

— Это конец, — печально ответило существо. — Я вернулся к берегу, домой, в последний раз. Потом функционирование прекратится. Конец. Смерть.

— Это ужасно. Мы можем тебе чем-нибудь помочь?

— Всему приходит конец, — отвечал Абломабель. — Я устал, ослаб. Долго болел. И я очень, очень стар. Боюсь, никого больше не осталось. Никто не отзывается. Наверное, я последний. Наверное, я умираю. Я пришел сюда, чтобы увидеть солнце, которое тоже умирает.

— Какой кошмар! — воскликнула Линда. — Неужели мы совсем ничем не можем тебе помочь?

— Ничем, спасибо. Но я рад, что познакомился с вами. Я ещё поживу какое-то время, и мы пообщаемся.

— Пожалуйста, не умирай. Наверное, ты можешь многое рассказать. Скажи, ты живешь в море?

— Да, мой род живет в море.

— И как долго вы прожили в этом океане?

— Очень давно, с тех пор как Ивлем постановил, что море снова должно быть населено, после того как оно долго было пустым и мертвым. Много… много лет… бесконечно долго.

— У вас явно развитая техника, — сказал Джин, — и, кажется, она стала даже частью вас. Вы отчасти машина?

— Все существа, — отвечал Абломабель, — отчасти машины, и машины — их части. Вы понимаете?

— Кажется. Киборги.

— Ещё есть машины, которые совсем живые.

— Значит, у вас есть роботы, киборги, но нет существ, которые не являлись бы ни тем, ни другим?

— Есть простые организмы, некоторые растения.

— А как давно существует цивилизация на вашей планете?

— Очень давно. Не могу сказать точно. Солнце тогда ещё было молодое.

— Миллиарды лет, — произнес Джин. — Невероятно!

— А вам можно задавать вопросы? — спросил Абломабель.

— Валяй. То есть я хотел сказать: конечно.

— Откуда вы приехали?

— Мне кажется, ты поймешь. Из иной вселенной.

— Да, мы думали об этом, но никогда не пробовали. Другая вселенная. Ваша машина… Вы сами её построили?

— Нет, — ответил Джин. — Я нашел её. Её построили существа, которые давно уже не существуют.

— Мне кажется, они были великие мастера.

— Просто необыкновенные. К несчастью, их машина не очень хорошо работает. Она перестала функционировать. Поэтому мы оказались здесь. Мы не можем улететь отсюда. Застряли.

— Это очень плохо, — констатировал Абломабель. — Пытались её починить?

— Пытались, — ответил Джин. — Пока не получилось. Наши возможности ограничены. Скажите, пожалуйста, а вы не могли бы помочь?

— Джин, — нахмурилась Линда. — Абломабель умирает.

— Я уже послал сообщение в город машин; он тут недалеко, — сообщил Абломабель. — Я известил их о возможных неполадках и о том, что может понадобиться их помощь.

— Как это мило с вашей стороны, — сказал Джин. — Говорите, машины?

— Да. Они живы и работают. Говорят, что приедут и помогут. Но не надо сильно надеяться. Ваш аппарат очень необычный, я думаю.

— Да. Запчастей не достанешь. Полное надувательство. Срок гарантии вышел, тут все и накрылось.

— Обнаруживаю иронию.

— Ещё бы. Я хочу сказать, что с этим аппаратом вечно что-нибудь случается. Экспериментальная модель. Понимаете? Соответственно труднее починить.

— Понимаю. Но можно попробовать?

— Конечно, — кивнул Джин. — И большое вам спасибо.

— Я устал, — сказал Абломабель. — Разговор истощил мои запасы энергии. Если не возражаете, я немного отдохну и не буду говорить, пока не приедут машины.

— Разумеется, — ответила Линда. — Отдохни.

Проволочный диск антенны сложился, металлический прут втянулся внутрь существа. Отверстие закрылось.

Они пообедали на пляже — устроили себе этакий пикник. Снеголап набрал разных моллюсков и, выяснив, что все они несъедобны, опять принялся жаловаться на голод.

— Попробуй. — Джин протянул ему сэндвич с салатом и ветчиной.

Снеголап забросил его в рот и проглотил, не жуя.

— Отлично, — сказал он. — Ещё чего-нибудь дадите понюхать?

— Прости, Снеговичок, ты съел все, что мы для тебя приготовили.

— Ну да, рыбные консервы. Отлично, но мне нужно что-нибудь свеженькое, а то шерсть начнет выпадать.

— Вон океан. — Джин вручил Снеголапу свое оружие. — Пойди, настреляй себе рыбки.

— Джин, — сказала Линда. — Там могут быть разумные существа. Ладно медузы, но Снеговичок ест и китов. Мне кажется, здесь это было бы неэтично.

— Она права, — согласился Снеголап. — Меня небось затошнит, если я начну это есть. И вообще, я устал.

И он вытянулся на песке, сложив лапы и закрыв глаза.

Красный день все тянулся и тянулся. Зеленое море катило свои волны. Вокруг царила тишина. Не летали птицы, не жужжали насекомые. Это был почти мертвый мир, но по-своему красивый.

— Джин, почему солнце не садится?

— Планета не вращается.

— Ты хочешь сказать, здесь всегда так?

— Да.

— Как это печально. Невыносимо видеть медленное умирание целого мира.

— Да. Поэтому я смотреть не буду, а тоже подремлю.

Линда положила руку на плечо Джина.

— Как ты думаешь, мы когда-нибудь вернемся назад?

— Не знаю. Верится с трудом.

Она рассеянно взглянула на прозрачное облачко, плывшее по небосклону.

— Джин, я рада, что мы вместе.

— И я.

Линда некоторое время смотрела в акварельное небо. Потом тоже закрыла глаза.

Пиили. Обеденный зал

Вельможные гости собирались неохотно; их вытащили из постелей рано утром. Когда появились Тайрин с Далтоном, Такстоном и Доркас, ещё слышалось недовольное ворчание.

— Мы ещё не завтракали, — негодующе жаловался усатый баронет.

— Милорды и миледи, — начал Тайрин. — Нижайше прошу вашего извинения за беспокойство, но мы считаем, что разрешили загадку убийства виконта Орина и, возможно, графа Дамика.

Собравшиеся аристократы замерли. Тайрин продолжал:

— Мы не спали всю ночь, обсуждая наше решение. Гонцы носились между двумя замками, Пиили и Опасным, под проливным дождем. То, чему мы просим вас быть свидетелями, — своего рода демонстрация. Для любого другого криминального случая мы бы придержали эти сведения до предварительного слушания дела. Но улики эти настолько необычны в своей неуловимости, что я бы хотел предъявить их здесь именно сегодня утром. У меня на это свои причины. Прежде всего, замешан человек высокого положения. Прошло немало времени с тех пор, как отпрыску благородного семейства предъявлялись серьезные обвинения… Тайрин оглядел комнату, словно хотел увидеть всех, кто решится задать вопрос. Присутствующие безмолвствовали.