Замок Убийственный

Леди Рильма устремила взор к небу.

— О боги! Странноватое, если вам угодно.

— Пожалуйста, продолжайте, миледи. Он показался вам странноватым. Затем сказал, что должен выйти?

— Да.

— И тут он встал и вышел?

— Да, встал и вышел.

— И ничего больше не сказал?

— Ничего.

Тайрин на минуту сделал паузу, сдерживая желание опять почесаться.

— Да, понятно. Понятно. И до того момента ничего необычного не случилось.

— Ничего.

— Никто не подходил к вашему супругу?

— Ну, подходили, но это было задолго до того, как он вышел.

— Кто с ним разговаривал?

— Граф Дамик.

— И что сказал граф?

— Я не слушала. Я следила за игрой в мяч.

— Как долго беседовал граф с вашим супругом?

— Очень недолго, насколько я помню.

— И вы слышали, о чем велась речь?

— Кажется, я уже вам сказала.

— Простите, миледи, я повторяю, чтобы ничего не упустить. Кто-нибудь ещё говорил с виконтом, пока вы ужинали?

— Нет. Больше никого не припомню.

— Вы вполне уверены, миледи?

— Вроде бы. Обождите-ка. Да. Кто-то подходил перед графом Дамиком… Лорд Эрл!

— Он говорил с виконтом?

— Нет. Он просто прошел мимо и коснулся спины моего мужа, будто хотел привлечь его внимание. Я подумала, что это странно, поскольку виконт с братом не разговаривали друг с другом. Возможно, он просто случайно задел его.

Тайрин как будто весь обмяк.

— Что ж, не буду вас больше беспокоить, миледи. Спасибо, что любезно согласились оказать содействие в столь сложную минуту.

Леди Рильма снова высморкалась.

— Рада была помочь.

Тайрин поклонился и начал было отступать спиной вперед.

— Да, ещё вспомнила!

Тайрин замер.

— Да, миледи?

— Он хрюкнул, перед тем как выйти.

— Он…

— Издал звук. Я подумала… — Она хихикнула. — Я подумала, он рыгнул. Но все же это был необычный звук.

— Что… простите, миледи. Но что за необычный звук? Вы сказали, хрюкнул?

— Да. Он издал нечто вроде хрюканья и вдруг выпрямился.

— А-а. Вы смотрели на него, когда он издавал этот звук?

— Нет. Как я сказала, я подумала, что он рыгнул. С ним это часто случается. Случалось. Я, бывало, ворчала по этому поводу. — Она печально покачала головой. — Впрочем, это неважно.

— И вам не пришло в голову на него посмотреть?

— Нет. В тот момент нет. Я продолжала наблюдать за игрой, а когда обернулась посмотреть на него, он сидел выпрямившись. Во время еды он обычно сутулится. А тут сидел абсолютно прямо. Он отложил вилку, и вот тогда-то его вид и показался мне странноватым.

— И затем он сказал вам, что хочет выйти?

— Да. И вышел. Встал и вышел. И больше я его не видела.

— Леди Рильма, постарайтесь вспомнить, — с необычайно встревоженным видом сказал Тайрин, — в тот момент кто-нибудь мог быть рядом с вашим супругом?

— Я смотрела в другую сторону.

— Понятно. И ничего не слышали?

— Нет… погодите.

Тайрин, подняв брови, поглядел на Такстона и Далтона.

— Да, — продолжала леди Рильма. — Теперь припоминаю. В тот момент кое-кто проходил мимо. Когда я посмотрела, он находился между нашим столиком и большим столом.

— Как близко он находился в тот момент, когда вы впервые его увидели?

— Примерно как вон те два джентльмена. — Она указала на гольфистов.

— И он отходил от вашего мужа?

— Трудно сказать. Мне показалось, он просто идет мимо.

— Он мог быть рядом с вашим мужем, когда вы услышали хрюканье?

— Да, полагаю, мог.

Тайрин перевел дыхание.

— И кто был этот человек?

— Брат короля. Принц Трент.

Клуб «Пеликан»

Стальная дверь офиса на втором этаже большого ночного клуба отворилась, и в комнату вошел мужчина в черном смокинге, черном галстуке-бабочке, накрахмаленной рубашке с запонками из оникса, брюках в полоску и туфлях из тисненой черной кожи. Левый лацкан его пиджака украшала бутоньерка из белой гвоздики. Зачесанные назад темные волосы поблескивали в свете ламп.

Вошедший выглядел роскошным и опасным, как дорогой кинжал.

Офис был обставлен изысканной мебелью из светлого дерева и металла, а пол закрыт шикарным белым ковром с длинным ворсом. Мужчина сел за овальный письменный стол, протянул руку и извлек из серебряной шкатулки сигарету. Щелкнув серебряной зажигалкой, он глубоко затянулся. Выпустил в воздух дымок. Подняв трубку стоявшего на столе белого телефона, он нажал три кнопки и после минутной паузы произнес:

— Я здесь. Ну что?

С минуту он выслушивал ответ.

— Где? В баре? Ясно. Кто она? Хорошо. Сейчас спущусь.

Он поднялся и подошел к бару перед зеркалом. Выбрав бутылку виски, налил себе на два пальца, затем разбавил, прыснув пару раз сельтерской, и проглотил напиток одним духом.

Отставив бокал, он поглядел на себя в зеркало, наклонив голову сначала в одну сторону, затем в другую. Удовлетворенный, вышел из помещения и закрыл за собой дверь.

У пианиста был перерыв, и он упорно наигрывал какие-то баллады. Никто его не слушал. Народу собралась большая толпа, все, подогретые выпивкой, шумели и громко смеялись. В воздухе висели клубы дыма. Пахло алкоголем, духами и дешевыми сигаретами. Звякал лед, стучали столовые приборы. Официанты обслуживали посетителей, а уборщики уносили грязную посуду.

Новый посетитель медленно спускался по винтовой лестнице, держа одну руку в кармане. На полпути остановился, вынул изо рта сигарету и оглядел салон.

Какая-то женщина помахала ему рукой. Он сверкнул ей в ответ белозубой улыбкой и поднял руку с сигаретой в пальцах.

Какой-то мужчина окликнул его:

— Джонни!

Он помахал в ответ. За несколькими столиками все люди были ему знакомы. Ещё полвитка по лестнице — и он оказался в общем зале.

Его встретила женщина, которая только что помахала ему рукой. У неё были короткие темные волосы и бледное лицо.

— Дара, дорогая.

— Ах ты, задавака! Где это ты прячешься, таинственный наш?

— Это моя самая таинственная тайна.

— Хо-хо, ты сегодня остришь! Да вообще-то ты ведь никогда за словом в карман не лезешь. Люблю слушать твои каламбуры, малыш. Как тебе нравится мысль сразиться за меня?

— Придется поддаваться?

— В словесном поединке тебе нет равных.

— Сдается мне, я тебя давно здесь не видел.

— Чертовски занята была.

— Все ещё пишешь для журнала?

— Время от времени. Книжное обозрение, работы не густо. В основном пью кофе и гляжу в окно.

— А как твой роман?

— Два года назад написала целых три страницы. Я спринтер, Джон.

— Некоторые из твоих рассказов превосходны.

— Я сейчас покраснею. Но почему только «некоторые»?

Он рассмеялся.

Она потрепала его по щеке.

— Здесь сегодня столько народу собралось. Когда слишком много друзей в одном помещении — это достает. Не о ком посплетничать.

— Тогда я рад, что сейчас тоже здесь.

— Про тебя я говорю только хорошее. Ну ладно, пойду попудрить свой клаксон. Увидимся.

— С удовольствием, миссис Портер.

— Не делай из меня дурочку.

Он прошел мимо столиков, выделяя среди других знакомые лица: Джеральд и Иззи Гольдфарб, Оливер Лебанон, Рейф Лаример, Джефри С. Кацман, Монк Калаган, Руперт Бартлеби, Волтсон Алькотт и Эфраим Скай Фитцхаг с женой Сельмой.

— Всем привет!

— Джон Карни, чтоб мне лопнуть, — воскликнул круглолицый Волтсон Алькотт.

— Только здесь не лопайся, — съязвил Кацман.

— А где же зимний загар? — спросил Алькотт, внимательно изучая Карни сквозь маленькие круглые очки. — Насколько я знаю, в тюрьме ты не был. В монастырь, что ли, ушел?

— Нет, — ответил Карни. — Прятался в большом замке.

— Я слышал, у тебя проблемы.

— Поэтому я вернулся, а прятался как раз не поэтому. Всем сегодня весело?

Отовсюду раздались утвердительные крики.

— Если бы не эта похоронная музыка, — поморщился Джерри Гольдфарб.