Страница 4 из 7
«Моя страна платит пятьдесят тысяч долларов за то, чтобы я получил образование! – кричал один из студентов. – А вы содержите меня, как заключенного в тюрьме!»
Милиционеры пожимали плечами. Приехал учиться – учись. А мы будем тебя охранять. Между прочим, для вашего же блага стараемся.
Ровно через два месяца, 24 февраля 2006 года, от множественных ножевых ударов скончалась гражданка Казахстана Айнур Булекбаева. Вместе с подружкой она шла по улице. У нее зазвонил мобильный телефон. Айнур сняла трубку и ответила по-казахски. Связь была не очень, она все повторяла: «Алё! Алё!», но расслышать ничего не могла. Она все громче выкрикивала свои непонятные казахские слова. Позже свидетели уверяли, что это и спровоцировало нападавших. Дальше все было так же, как и в случае с камерунцем: топот сзади… ты оборачиваешься и успеваешь увидеть только черные куртки и белые, наголо бритые черепа… а больше ты не успеваешь увидеть уже ничего. Подруга казашки отделалась неделей в больнице. Айнур Булекбаева скончалась на месте.
Еще месяц спустя, 25 марта, девятилетняя девочка-мулатка Лилиан Сиссоко возвращалась с прогулки. Мама у Лилиан была русской, а папа – африканец. Девочка родилась в Петербурге, здесь же пошла в школу, любила гулять во дворе, к ней иногда заходили в гости одноклассницы. В тот вечер вместе с ней в парадную зашли двое молодых людей. Первый из них ногой придавил дверь и стал внимательно смотреть по сторонам. А второй нанес ребенку шесть ударов заточенной стамеской в шею и голову. Девочка не могла даже кричать: один из ударов снизу вверх прошел через мягкие ткани шеи и распорол ей язык.
Нападавших ни в одном случае задержать не удалось. Зато уголовное дело во всех случаях было возбуждено по статье, упоминающей национальную рознь. Остальные нападения на негров и азиатов либо не регистрировались вовсе, либо проходили по статье «Хулиганство». Всего преступлений против иностранных граждан за 2005 год было совершено больше двух тысяч. То есть приблизительно по пять в день.
За полтора месяца до убийства Ланмпсара Самбы в самом центре города, на набережной канала Грибоедова, были избиты двое негров, студенты Архитектурного института. Проломленные головы, выбитый глаз, несколько месяцев больницы… Еще через три дня железными палками был забит студент-китаец Чжан Паниэ. Множественные, в том числе открытые переломы, несколько месяцев больницы… Еще через неделю прямо напротив Александро-Невской лавры атакован студент-палестинец Алдоу Халед. Переломы ребер, проломленная голова, множественные ножевые ранения… Еще через четыре дня на станции метро «Автово» забит кастетами и палками бизнесмен из Турции Гюль Орхан… Еще через десять дней – нападение на двух корейцев. Пара получила одиннадцать ножевых ранений на двоих, в основном в горло и лицо… Еще через четыре дня пострадал студент Первого медицинского института Шанг Зайда Ахмад – проломленная голова, переломанные ребра, несколько месяцев больницы… Уже после выстрела на Красноармейской, ровно на день рождения Гитлера, был зарезан индус Анджанги Кимшори Кумар. Он шел к себе в общежитие и даже почти успел дойти, но прямо на входе в общагу несколько неизвестных дверью зажали ему голову и начали прицельно бить ножами в горло и грудь.
И так – каждую неделю. Причем надежды все это раскрыть не было никакой. Как раскроешь десять нападений в сутки? Даже в ту ночь, когда застрелили негра, на другом конце города, возле клуба «Аризона», был до полусмерти избит вьетнамец. А на следующий день – уже двое: китаец, студент Консерватории (закрытая черепно-мозговая травма), и парень из Анголы (несколько ножевых ранений). Невозможно приставить по милиционеру к каждому иностранцу, выходящему в город… тем более что милиционерам все эти парни тоже не очень-то нравились.
Правда, в случае с пулей в затылке Ланмпсара Самбы с подозреваемым определились оперативно. Уже на третий день следствия милиция объявила: стрелок пойман.
В ходе следствия было проверено несколько сотен человек. Связи Ланмпсара Самбы отслеживались поминутно за весь последний год. Когда, где, с кем встречался? О чем говорил? Не было ли ссор? Может быть, ему кто-то угрожал? Между тем стрелок жил в парадной того самого дома, возле которого был застрелен негр… В начале 1990-х парень отсидел срок за незаконное хранение огнестрельного оружия… Собственно, на этом улики и кончались. Судимость за оружие и проживание в доме возле места преступления. Других оснований для задержания не было, но милиционеры надеялись, что если хорошенько поработать, то со временем они появятся.
Задержанного звали Алексей Кутарев. Ему было двадцать восемь лет – столько же, сколько застреленному негру. И роста они были почти одинакового. Один белый двадцативосьмилетний парень долго прятался в черной арке, дождался, пока по улице пройдет второй двадцативосьмилетний парень… Бабах! – и черный негр падает на белый снег.
Уже на следующий день после убийства в дверь Кутаревых позвонил участковый. Когда в районе происходит что-то серьезное, участковый всегда начинает звонить в двери.
– Нужно пройти в отделение. Стреляли прямо под твоими окнами, а ты судимый. Сходим поговорим?
Кутарев оделся и ушел с участковым. Не было его долго. Потом, уже почти ночью, он позвонил:
– Папа, принеси какую-нибудь одежду. Мою всю заставили снять и увезли на экспертизу. Сижу в камере в одних трусах.
Родители переглянулись. Отец пошел собирать одежду. В этот момент в дверь позвонили: милиционеры пришли с обыском. Изъяли почти всю одежду сына. Даже старую куртку, которая валялась в кладовке больше четырех лет.
– Что с сыном-то? – спрашивал отец. Уже несколько лет он сидел на пенсии, но до этого и сам был милиционером. Знал: когда начинается вот такая суета, как сегодня, дело может кончиться чем угодно.
– А что с ним? – пожимали плечами следователи. – Пока сидит у нас. Выдадут ордер на арест – уедет на Литейный.
Санкция на арест была выдана судом почти сразу. Всем очень хотелось как можно скорее закрыть это дело. Давление на следователей было таким, что кто-то непременно должен был сесть. По всему выходило: сесть должен был Кутарев.
Из Москвы приехал известный адвокат Анатолий Кучерена. Ознакомившись с подробностями расследования, он успокоил горожан: убийство не было связано с фашистами. Причина чисто бытовая: жильцу дома не нравилась громкая музыка, доносящаяся из «Apollo». Не выдержали нервы, вот и все! Скоро обвиняемый предстанет перед судом. Дело можно считать раскрытым. Горожане могут спать спокойно.
Горожане особенно и не парились. Кое-кто, конечно, приезжал на место убийства. Некоторые даже сходили на небольшую демонстрацию солидарности с африканскими студентами. Но в принципе убийство негра было не настолько важным событием, чтобы горожане как-то особенно из-за этого переживали.
Почти сразу после Кучерены по телевизору выступил отец задержанного Кутарева.
– Происходит ужасная ошибка, – заикаясь от волнения, говорил он. – Мой сын невиновен, и если он сядет по этому делу, то ведь реальный-то убийца останется на свободе, вы понимаете? – От отчаяния пожилой человек хватался за любую соломинку: – Мой сын не мог быть убийцей. Голову он не бреет и не брил никогда. У него, между прочим, среди друзей есть двое негров – ну какой он скинхед?
– Улики свидетельствуют против Кутарева, – стояло на своем следствие.
– А можно узнать, что это за улики?
Улик, как оказалось, было хоть отбавляй. Во-первых, убийца был одет в темную куртку и джинсы. И Кутарев в отделение тоже пришел одетым именно так. Во-вторых, под аркой, где стоял стрелок, следователи нашли пивную бутылку. А на ней – кутаревские отпечатки пальцев.