Страница 16 из 17
1) машинно-аппаратный проф. К.И. Шенфер
2) измерительный проф. В.С. Кулебакин
3) высоких напряжений проф. Л.И. Сиротинский
4) радио проф. М.В. Шулейкин
5) слабых токов проф. В.И. Коваленков
6) технологии электроматериалов преп. Е.Ф. Комарков» [14].
Отделы начали работать, но вот с отделом технологии электроматериалов дело не заладилось. Эти воспоминания К. Круг, писал в 1931 году и ошибочно назвал отдел «электрических испытаний материалов» отделом «электроматериалов», так он будет назван позднее 1924 года, но это показывает как прижилось это наименование.
Электротехнической промышленности остро требовались современные электроизолирующие материалы: диэлектрики и технологии их изготовления, но институт ничего не мог предложить. Директору ВЭИ К.А. Кругу срочно требовался ученый, который мог бы возглавить это направление. Так в 1924 году в ВЭИ появился П.А. Флоренский, который к этому времени уже был широко известен среди электротехников. Следует особо отметить, что кадровая политика Карла Круга была прагматична, он сам был очень деятельным человеком, много сделавшим в своей жизни, и прекрасно понимал, что дело делают не столы и стулья, а конкретные специалисты. Под организацию института он собирал по всей Москве ведущих специалистов и технические направления, которые хоть в какой-либо мере были связаны с электричеством. Это оказалось верным решением, в институте стал формироваться костяк крупных ученых и очень широкая программа исследований. Работать в ВЭИ было престижно. В воспоминаниях К.А. Круга видно, как развивался институт:
«В результате значительно увеличилось число отделов института, и к началу 1925 года он состоял из отделов:
1) машинно-аппаратного К.И. Шенфер;
2) измерительного с подотделами:
а) светотехнический,
б) магнитный В.С. Кулебакин;
3) магнитно-метрического отдела в Московском университете В.К. Аркадьев;
4) высоких напряжений Л.И. Сиротинский;
5) отдела материаловедения, в наемном помещении на Покровке П.А. Флоренский;
6) вакуумтехнического отдела в Афанасьевском пер. В.И Романов;
7) рентгенотехнического отдела в Плехановском институте Н.Е. Успенский;
8) отдела ультрафиолетовых лучей в Афанасьевском пер. И.И. Яроцкий;
9) радиоотдела на Гороховской М.В. Шулейкин, В.И. Баженов;
10) акустического отдела А.И. Ширский;
11) отдела слабых токов В.И. Коваленков, М.Ю. Юрьев;
12) отдела промышленных испытаний А.Н. Ларионов» [14].
Начав работать в 1924 году в ВЭИ, Флоренский начинает вплотную заниматься научными исследованиями, в полной мере прочувствовав специфику инженерно-технической работы в крупном научно-исследовательском институте. Это важный факт его биографии, так как он объясняет, что последующие его мысли не результат умозрительных заключений на основе литературных источников, а результат конкретных обстоятельств, тем более что ему пришлось испытать практически все фазы научно-исследовательской деятельности организационного, административного и научного характера.
Флоренский формировал коллектив, тщательно подбирая сотрудников, занимаясь решением множества административных и научных вопросов. В те годы он предпринял большое количество командировок по стране на различные предприятия. Основная проблема в то время была в замене импортных электротехнических материалов, которые приходилось закупать за границей, так как свои отсутствовали. Вот поиском аналогов и разработкой технологий под эти аналоги и занимался коллектив отдела. Об этом времени сохранились воспоминания его сотрудников, по которым можно судить о стиле работы Павла Флоренского, его отношении к коллегам и коллег к нему. В материалах о. Андроника приведены воспоминания живописца и историка искусств Л.Ф. Жегина:
«В ту пору, вследствие своей необычной разносторонности, Флоренский был до предела загружен – его прямо-таки рвали на части. Он был членом ВСНХ, его приглашали на всякие ученые совещания и собрания, но главная его деятельность связана с “Главэлектро” и с Институтом, помещавшимся, кажется, в Гороховской улице. Туда я и отправился … что-то необычное, несовременное… было во всем облике Флоренского. Ходил он в своей рясе и камилавке, сгорбившись, опустив долу свои жгуче-черные глаза, как бы погруженный в какие-то неведомые глубины. … К нему поминутно обращались, что-то спрашивали. Он давал каждому неспешные, но, как я понял по тону – совершенно точные и безапелляционные ответы. Пришел какой-то молодой человек – студент или сотрудник – и стал говорить о своем решении предложенного Флоренскому вопроса. “Это не так”, – сказал Флоренский. Тот настаивал на своем, не очень вежливо перебивая и кипятясь. Опять тот же ровный и неторопливый тон – “Делайте по-своему, но это не так”. Молодой человек, по-видимому, обескураженный, ушел. Приходили еще и другие – опять вопросы, обращения, претензии и т.д.
“Вы видите, – обратился ко мне Флоренский, – какой здесь сумасшедший дом!”
В это время курьер принес из типографии кипу книг… «Это “У водоразделов мысли”?» – спросил я.
“Какой тут водораздел мысли”, —…. “Вы понимаете, … – Вам разрешат высказать Вашу основную мысль, но аргументировать не дадут – в таком виде все теряет всякий смысл”. Книги, принесенные к Флоренскому, назывались “Диэлектрики” … Мне бросилось в глаза имя автора – профессор П.А. Флоренский…
Из Главэлектро мы вышли вместе, и я проводил Павла Александровича. “Пойдемте пешком, – предложил он, – так удобнее разговаривать, и потом, – добавил он, – у меня нет денег”» [7].
Несмотря на то, что Флоренский трудился в Главэлектро, в ВЭИ, материальное положение, как и у большинства научных работников того времени, было незавидным и надо помнить, что его большая семья была у него на иждивении.
Еще интересный факт приведен в том же материале Л. Жегина:
«В 19<25> г. во главе Главэлектро стоял Л. Троцкий. Обходя все учреждение, Троцкий в лаборатории первого этажа заметил Флоренского, тот был в своей обычной белой рясе.
– Это кто такой?
– Профессор Флоренский.
– А, Флоренский, знаю!
Подошел к нему и предложил участвовать на съезде инженеров.
– Только, если можно, не в этом костюме!
Флоренский ответил, что не слагал с себя сана священника и штатское надевать не может.
– Да, не можете, тогда в этом костюме!
На съезде Флоренский делал доклад. Когда выходил на кафедру, слышались недоуменные возгласы – “поп на кафедре!” Доклад Флоренского был, как всегда, содержателен и блестящ по форме. Кончил под аплодисменты» [7].
Это одно из свидетельств о встрече с Л.Д. Троцким, который по работе знал Флоренского. Хотя вокруг этого факта ходит много разных легенд, вызванных неординарностью их личностей, но суть не в конкретике встречи, а в том, что они знали друг друга по совместной деятельности и что это потом, в 1937 году, повлияет на его судьбу. Однако, как рассказывал на конференции в ВЭИ внук П.А. Флоренского, профессор РУГН П.В. Флоренский:
«…вопрос о знакомстве Флоренского с Л.Д. Троцким несколько сложнее. Дело в том, что жена Троцкого – Наталия Ивановна Троцкая-Седова (1882-1962) заведовала (1918-1928) Отделом по делам музеев и охраны Народного комиссариата просвещения РСФСР (Музейного отдела Наркомпроса). В её непосредственном подчинении находился Музей-заповедник Троице-Сергиевой лавры, где трудилась Комиссия по охране его памятников искусства и старины, а одним из основателей Комиссии был П.А. Флоренский. Поэтому П.А. Флоренскому были выданы соответствующие удостоверения за подписью Н.И. Троцкой, которая много сделала для охраны музеев от разграбления» [15].