Страница 64 из 102
Впрочем, последнее моментально перестало меня занимать, стоило нам только миновать эту дверь и очутиться в кабинете — обставленном покруче чем у Макгваера! Где обнаружились предводители этой банды… В смысле — охраны покойного Виктора Флама. Курт и Кирса Валентайн — разнополые близнецы, объявившиеся на нашей Базе не так давно — может немногим ранее меня, но уже заставившие говорить о себе. Редкие отморозки и вообще больные на голову люди. Последнее — по причине того, что пошли на биологическую модификацию организмов, на какую в наших условиях может согласится только редкий идиот. Слишком непредсказуемыми могут оказаться результаты без специализированного медицинского обеспечения процесса…
Хотя именно это их решение и позволило им занять в итоге своё доминирующее положение в охране Виктора. Обычным-то людям с модификантами не тягаться…
— Что, Фокс, досталось тебе?, — белозубо заулыбался при моём появлении Курт Валенштайн, не ожидая впрочем ответа, так как тут же мотнул головой влево — в сторону шкафа — с бумажными книгами! стоящего у отделанной понизу деревянными панелями стены: — Туда иди.
Я и пошёл, попутно покосившись на его сестру, рассевшуюся на низком, чёрно-золотом диване. Такая же маскировщица как Лэйн — вечно тягает натянутым на нос, до самых глаз, багряный шёлковый шейный платок. Из-за этого её лица и не увидеть, а идёт акцент на выразительные зелёные глаза в густо-чёрном окаймлении — они ж и сами накрашены-подведены, и чёрная прямая чёлка — с одной красной прядью, ещё почти до них свисает…
Пройдя в указанное место я замер. Настороженно наблюдая за Куртом, легко соскочившим с монументального письменного стола чёрного дерева, на котором сидел, и направившимся ко мне. Ну или не совсем ко мне… К стене, рядом с книжным шкафом! Которая оказалась с секретом!
Курт, демонстративно не обращая на меня никакого внимания, приложил левую ладонь к боковой стенке шкафа. И та мгновенно преобразилась, сбросив с себя маскировку. Проявилась прозрачно-голубая панель с белым контуром человеческой руки. А затем по ней скользнула алая линия дактилоскопического сканера. Ну и в результате, когда Валентайн отнял от панели ладонь, её белое отображение, мигнув залилось зелёным светом. После чего исчезло, обрисовав простейшую числовую панель. На которой Курт и набрал незамысловатый код — два-три-два-три-два-три-пять… И ввод.
Появившийся в стене у книжного шкафа прямоугольный контур — превратившийся затем в выкатившуюся вперёд и сдвинувшуюся вправо потайную дверь, меня уже не удивил. Ожидаемо это было, после всех манипуляций Валентайна…
Курт же повернул голову ко мне, и опять же белозубо улыбнувшись, едва ли не с клоунским поклоном и вытягиванием вперёд руки, великодушно предложил:
— Прошу…
А когда я, с подозрением оглядев его, сунулся в тёмное помещение — в котором особо ничего и не различить, как ни щурься! зашёл в него и сам. Зашёл и прищёлкнул пальцами… И эту потайную комнату сразу же залило мягким светом, ударившим будто сразу со всех сторон…
Я поспешно прикрыл глаза рукой. А когда проморгавшись, осторожно убрал её и огляделся, то просто выругался про себя: "Вот!…"
Просто больше ничего иного не пришло в голову при виде того, во что была превращена самая обычная комната извращённым сознанием одного натурального садиста! Покойного, к счастью! Это ж надо было придумать такое — кропотливо воссоздать полное подобие древнего будуара знатной особы, со всеми этими ало-золотыми драпировками, псевдолепниной, соответствующей эпохе мягкой мебелью на резных, изогнутых ножках и даже типа хрустальной люстрой, а потом испоганить всё добавлением цепей, плетей и целого сонма инструментов из арсенала любителей кого-нибудь помучить…
Но, конечно, такие сильные эмоции у меня вызвала эта комната "для забав" не сама по себе, а вкупе с остальным. А именно — с обнаружившейся на преогромной постели почти взрослой девочкой, обряженной зачем-то в детскую пижаму! С Лиззи! Сидящей у заковыристо резной и щедро украшенной золотом деревянной спинки кровати, обхватив ноги! И не просто так сидит — а на цепи!
— Ты как?…, — обратился к заморгавшей девчонке.
— Папа их убьёт!, — довольно спокойно приняв моё появление, хмуро заявила Лиззи, храбрящаяся явно.
— Если они продолжат в том же духе, факт, — согласился ней я, глядя что эти дебилы удумали. Они ж не на кого-то там нацепили ошейник и посадили на цепь, а на дочь Мясника!
— Ну что, удостоверились, что девчонка жива и невредима?, — спросил развернувший меня лицом к себе Курт Валентайн, обращаясь, понятно, к людям наблюдающим за моими похождениями через коммуникатор. И решительно продолжил: — Тогда давайте, гоните сюда Лэйн вместе с деньгами! Пока мы не воспользовались Викторовой комнатой отдыха по её назначению! У вас минута! И она пошла!
Договорив, он попросту взял и сдёрнул с моего виска комм. Отбросив его тут же от себя и выстрелом из буквально выпрыгнувшего ему в руку из бедренной тактический кобуры автоматического пистолета разнеся его в крошево!
Показушник… Но жуть какой быстрый…
— Пошли, Фокс, продолжим уже с тобой, — похлопав меня по плечу, сказал он, улыбаясь. И прежде чем я успел сказать хоть слово, резко развернул и вытолкнул из этой комнаты. Мне даже чуть не пришлось перейти на бег, чтобы не споткнуться…
Очутившись в кабинете Курт закрыл за собой потайную дверь, буквально растворившуюся на фоне стены, и проследовал к письменному столу. На который и уселся боком, так что одна нога осталась опираться о пол. А я остался столбом стоять в паре шагов от книжного шкафа…
— Бур, сходи за деньгами и Лэйн, — деловито распорядился Валентайн, стоило ему только умоститься на столе. И приведший меня сюда морловорот-переросток, вздохнул, развернулся и потопал в обратном направлении.
— Надеюсь, вы понимаете, что Мясник на вас безумно зол и если что-нибудь случится с Лиззи, то вам точно не жить?, — поспешил я завязать разговор с Валентайнами — с вроде как потерявшими ко мне всякий интерес, пока меня не постигла участь комма. А то слишком уж они быстрые на расправу…
— Оффнись, Фокс, — лениво приказал мне Курт, не покосившись даже в мою сторону и потянулся за стоящей на столешнице бутылкой с газированной водой, чтобы налить себе стакан. — Сидим ждём твою подружку. Потом у нас с тобой будет разговор…
— А за принцесску Гэбриэла можешь не переживать, — мурлыкнула с диванчика его сестра, потягиваясь. — Ничего плохого мы ей не сделаем. И отдадим как уговорились…, — Тут она сделала многозначительную паузу, чтобы с удовольствием продолжить: — Только вколем ей перед нашим отъездом дозу фриса пополам с какой-нибудь крутой дурью!, — И расхохоталась!
— Макгваер точно не оставит вас в покое после такого!, — ошеломлённо выдохнул я, едва до меня дошло осознание сказанного ею.
Фрис — нейромедиатор постоянного действия, неспроста ведь отнесён к классу безусловно запрещённых к распространению препаратов, за поимку с которым в ЗС грозит пожизненное заключение с отбыванием наказания на радиоактивных рудниках! Он действительно опасен! Особенно в связке с любыми, воздействующими на центры удовольствий, добавками! Потому что вызывает мгновенное, устойчивое — и не поддающееся излечению без применения специализированного оборудования по исправлению нейронных связей! привыкание человека к такому воздействию! То есть Лиззи в результате станет закоренелой наркоманкой — не мыслящей жизни без новой порции дури! Совсем как её старшая сестра — та тоже плотно сидит на всякой дряни…
— Да боялись мы этого вашего Макгваера!, — пренебрежительно фыркнула Кирса. И, кажется, улыбнулась, вновь приходя в хорошее расположение духа: — С такими-то деньгами…
— Я бы не сказал, что миллион кредов прям уж такая невероятно огромная сумма… Чтобы так по дурному подставляться…, — буркнул я на это.
— А кто говорит о каком-то вшивом миллионе?, — теперь уж действительно расхохоталась девушка.
Я растерянно нахмурился, озадаченный её смехом. Что эти сумасшедшие вообще задумали?… Собираются ещё требовать деньги с отца Лиззи?…