Похищенная пришельцем (ЛП)

— Энджи, — выдохнул я и заметил проблеск в ее глазах, так как на мгновение принцесса решила, будто я отступлю. Но я ринулся вперед и схватил ее волосы в кулак.

— Ай! — Энджи зарыдала, сопровождая всхлипывания криком.

— ОТПУСТИ ЕЕ! — взревел одурманенный Криспин, все еще прижимающий к себе цепляющуюся за него принцессу.

— Прекрати! Ракхии!

Я ощущал, как Дохрэйн движется позади, но тот факт, что ни один из них не попытался остановить меня, говорил о многом. Они были согласны, что это процедура необходима. Просто парни автоматически реагировали на ее страдания.

Все тело Энджи задрожало, когда я смазал стерилизатором ее кожу, затем поднес иглу и нажал на курок. Хобсов обучали всем способам служить и радовать груфал, а ракхии в классе гладиаторов тренировали проводить медицинские процедуры на соратниках и себе. Нас учили быть быстрыми и решительными. Мы рано познали — хотя многие задачи в жизни неприятны, но они необходимы.

Я зашивал свою чешую больше раз, чем мог сосчитать, а это? Это должно было быть легко.

Если бы я только мог избежать испепеляющего взгляда, которым взирала на меня Энджи.

Отвернувшись, я стал вести себя так, будто меня заинтересовали инструменты, хотя на самом деле они были мне не нужны. Я просто ждал, пока лекарство вызовет онемение. Если честно, то я дал себе время, чтобы оправиться от ее экспрессивных эмоций, которые разрывали мое сердце.

— Тихо, тихо, — ворковал Криспин и гладил лоб Энджи большим пальцем. Тевек, он ворковал! Дохрэйн, явно завидуя их близости, грубо похлопал принцессу по плечу.

В этот момент на его лице отразилось любопытство, так как он не обнаружил крылья, которые должны быть там.

Стараясь игнорировать парней, я шагнул вперед и наклонил лампу, чтобы лучше рассмотреть ухо принцессы.

— Вам необходимо продолжать удерживать ее.

Оба хобса не очень хотели ограничивать груфалу, возможно, им даже становилось дурно от подобных мыслей. Неуверенный Криспин решил рискнуть.

— Может, было бы лучше… — Парень пробежался пальцами по локонам Энджи, а затем нежно откинул волосы, оголяя плечо.

Как же я хотел оторвать ему пальцы. А затем заставить его съесть их.

Медленно.

— Есть альтернатива? Я готов выслушать.

Вместо того, чтобы ответить, Криспин замурлыкал.

Колени Энджи подкосились, и оба хобса подхватили ее под руки.

Ко мне пришло осознание — как удар по внутренностям.

Я явно недооценил их подготовку. Как бы то ни было, но я имел смелось признать, что парни не впустую потратили годы обучения тому, как лучше всего обращаться с этой красивой, привлекательной, слегка высокомерной женщиной их расы.

Мои целенаправленные жесткие способы лишь выделяли грубое и непригодное воспитание, данное мне. Я был бесполезным и невежественным там, где дело касалось заботы о груфале. Мы были совсем не похожи. Когда Энджи распласталась в руках хобсов, — благополучно, вяло и ничего не опасаясь — то я обратил внимание, что ее сходство с ними было даже больше, чем раньше. Я видел, с каким выражением на лице на нее смотрели парни. Готовые выполнить любое ее требование, они обладали достаточно нежными прикосновениями, чтобы удовлетворить запросы Энджи в наслаждении.

В отличие от меня.

Она была груфалой. А я — ракхии. Мне стоило спать на полу у кровати принцессы, прислуживать, когда она этого хочет, защищать, когда я не борюсь за звание на ринге. Никогда не подниматься выше непревзойденного хобса.

Оттолкнув сожаления, я подошел к принцессе, чтобы вытащить переводчик из ее кожи. Пока я работал, то ощущал вибрацию от мурлыканья хобса в инструментах, будто те являлись камертонами, а не скальпелем и пинцетом. Несмотря на обезболивающее и гипноз хобса, чем дальше я продвигался, тем сильнее хныкала Энджи. Проклятый чип проник глубже, чем я предполагал. Я молча выругался, когда мне стало ясно, что необходимо расширить рану, чтобы освободить зубцы переводчика от ее плоти.

— Прости, — пробормотал я.

Но Энджи не ответила мне.

Дохрэйн стал переносить все данные на главный экран, чтобы мы все могли видеть отчеты. Криспин перехватил запястья Энджи так, чтобы они больше не болтались в воздухе, и положил ее ладошки между их телами, все еще продолжая мурлыкать.

Я хотел вырвать принцессу из его рук.

Вот только я не умел также воспроизводить этот звук. Когда я мурлыкал, то Энджи не впадала в ступор. Раньше я бы посчитал это хорошим признаком, но сейчас она нуждалась именно в том, что могли дать лишь хобсы.

Не я.

Дохрэйн водил рукой по экрану, сжимая, расширяя, перетаскивая файлы с информацией и изучая результаты.

— Некоторые файлы — это общеизвестные языки, на которых обычно говорят работорговцы, хотя есть и несколько странных документов. Необходимо собрать и отсортировать малораспространенные диалекты на аукционе. Очевидно, здесь есть и наш язык, но… ах, теперь ясно, почему мы заметили недостатки и почему программа заимствовала слова из других диалектов. Эта версия разработана как специализированный большой словарь с командами для… животных? Творец, с помощью переводчика Энджи может распознать тридцать четыре версии слова «пятка».

Оба хобса повернули головы и уставились на меня.

Я ощутил, как мои рога покраснели.

— В моем распоряжение было не так уж много альтернатив. Стоит признать, что до сих пор он отлично работал.

Однако, парни не выразили какого-либо недовольства. Вместо этого Дохрэйн начал бормотать себе под нос и что-то печатать. Хобс разглагольствовал о том, что загружает в общую систему файлы аукциона, чтобы обновить собственные данные о языках, потому что один из диалектов принадлежал планете, на которой выросла Энджи. Подобные действия имели далеко идущие результаты, ведь теперь все хобсы получат новую версию в свои переводчики, а значит, в случае очередной спасенной с аукциона груфалы их общение пройдет намного легче.

Стоило отдать должное этому хобсу, потому в первую очередь он закончил коррекцию переводчика Энджи.

Загрузив данные с гаджета принцессы, Дохрэйн вернул чип, и мы с Криспином начали готовиться к установке переводчика в голову Энджи. Я оглянулся в тот момент, когда Дохрэйн нажал на какой-то файл и открыл его. Экран заполнили какие-то символы, которые для меня не имели никакого смысла.

Тут я обратил внимание, что мурлыканье прекратилось.

Энджи словно обезумела.

Мы больше не понимали ее, поэтому она начала кричать и жестикулировать.

— Можно активировать удаленно? — спросил Криспин. Парень нахмурился, пока наблюдал за бедственным положением принцессы.

Дохрэйн кивнул, завороженно следя за извивающимся телом Энджи.

Я щелкнул зубами. Это привлекло внимание хобсов, заставляя их подпрыгнуть на месте. Установка переводчика была лишь немного менее травматична. Однако, я ощутил облегчение, когда услышал ругань Энджи. Потирая ухо, принцесса снова начала тыкать в экран.

— Эй! Это французский! А это… немецкий? Подождите, это же мой язык! Английский. — Энджи с удивлением прижала руку ко рту.

Дохрэйн нахмурился и посмотрел на принцессу.

— Ты узнаешь различные диалекты места, в котором тебя содержали?

— Да! — Она прикусила нижнюю губу. Я уже знал, что это означало, что Энджи не хотела о чем-то говорить. — Ну, только это различные языки.

Черты его лица помрачнели еще больше, передавая замешательство.

— Они не все говорят на одном языке?

— Это очень большое место. Множество различных культур проживает на огромной голубой планете.

Криспин вмешался в разговор, с обожанием глядя на женщину, все еще находящуюся в его руках:

— Значит, они загрузили всего несколько образцов речи с планеты, на которой ты находилась.

— Зачем? И кто это сделал?

Криспин медленно вздохнул, не прерывая зрительного контакта с Энджи. Похоже, он до сих пор не мог поверить, что сумел привлечь внимание груфалы.

— Кто угодно мог создать программное обеспечение для перевода, как я предполагаю. Скорее всего, это были работорговцы. Но это также означает, что ранее они уже забирали людей из колонии до твоего похищения.