Страница 7 из 20
Научная объективность, как методологический принцип, предполагает всесторонний подход в изучении советско-американских отношений, основанный на применении различных методов исследования: сравнительно-исторического, проблемно-хронологического, синхронного и диахронного методов, анализа генезиса и основных тенденций развития отечественной истории проблемы[76]. Наряду с традиционными методологическими подходами и многообразием по происхождению и содержанию исторических источников этот принцип обусловил междисциплинарный подход к их изучению, то есть междисциплинарные связи исторической науки с философией, социологией, политологией.
Изучение истории с опорой на парадигму методологии науки представляет собой совокупность ценностей, методов, технических навыков и средств, принятых в научном сообществе в рамках устоявшейся традиции в определенный период времени. Она находит свое выражение в научных трудах, научных школах, учебниках, у определенных групп исследователей со специализированной и сходной научной подготовкой, единых в понимании ценностей науки и объединенных научным этносом с определенными нормативно-ценностными установками[77].
Анализ политики СССР в 1946–1991 гг.[78] свидетельствует о закономерности сформированного менталитета, в силу которого советское руководство во внешней политике государства исходило из концепции раскола мира на две системы – социализма и империализма во главе с США, все события в мире рассматривались сквозь призму противоборства этих систем.
И как свидетельствуют исторические факты, в развитии отношений между странами и системами возникали кризисы, в связи с участием в локальных войнах и конфликтах таких, как тройственная агрессия (Англия, Франция и Израиль -1956 г.) против Египта; венгерские события (октябрь-ноябрь 1956 г); «Берлинский кризис» – 1961 г.; «Карибский кризис» – 1962 г.; войны в Алжире (1954–1962 гг.), на Ближнем Востоке (1967 г.) и во Вьетнаме (1964–1973 гг.). Непосредственное участие СССР и страны Варшавского Договора приняли в подавлении путча в Чехословакии (1968 г.), Советский Союз ввел войска в Афганистан (1979–1989 гг.).
Диалектическая связь политики и войны получила обоснование в трудах военных и политических деятелей[79].
Немаловажное значение в раскрытии этих проблем сыграло наследие М. И. Кутузова, П. И. Пестеля, Г. Д. Бюлова, Г. Жомини, Г. А. Леера, Н. П. Михневича, А. Г. Елчанинова, А. А. Незнамова, М. В. Фрунзе, М. Н. Тухачевского, А. И. Егорова, И. П. Уборевича, Б. М. Шапошникова, М. Н. Триандафилова, А. А. Свечина, В. Д. Соколовского, А. А. Гречко и др. деятелей[80].
«Обстоятельства политические укажут род войны», – писал выдающийся русский полководец М. И. Кутузов[81]. Значительная роль в обосновании взаимосвязи войны и политики принадлежит выдающемуся военному деятелю К. Клаузевицу, исследовавшему природу войны и механизм ее развертывания, утверждавшему, что военная деятельность вызвана к жизни деятельностью политической. «Война, – писал он, – есть орудие политики; она неизбежно должна носить характер последней; ее следует мерить мерой политики. Поэтому ведение войны в своих главных очертаниях есть сама политика, сменившая перо на меч, но от этого не переставшая мыслить по своим собственным законам»[82], что не утратило своего значения и в ХХI веке[83].
Очевидно, что с точки зрения принципа историзма, проблема советско-американских отношений не может рассматриваться в отрыве от советского учения о войне, созданного на базе многовекового исторического опыта и диалектико-материалистического метода, составлявших философско-методологическую основу учения, уроков Великой Отечественной войны[84].
Немаловажное значение для развития внешней политики и оборонного строительства вооруженных сил в СССР имели изучение уроков Великой Отечественной войны, выведение и изучение всеобщих законов войны и вооруженной борьбы, принципов военного искусства[85] и военного строительства[86].
Коллективный труд видных советских военных ученых под общей редакцией А. С. Желтова, Т Р. Кондраткова, Е. А. Хоменко, определяя основы и принципы советского военного строительства, указывали, что военная мощь государства определяется многими условиями и факторами, и прежде всего экономическими, научно-техническими, морально-политическими и военным потенциалами. Непосредственно военная мощь воплощается в вооруженных силах[87].
При этом под основами советского военного строительства понимались стороны общественной жизни советского общества, которые оказывали определенное влияние на военную организацию. На них, как на фундаменте, строились армия и флот Советской страны. Этими основами стали:
1) идейно-теоретическая;
2) экономическая, базирующаяся на социалистическом способе производства, социалистической экономике;
3) социально-политическая, включавшая социалистический общественный и государственный строй, общественные отношения, основанные на общественной собственности на средства производства, коллективном труде, сотрудничестве и взаимопомощи.
Авторы труда отмечали, что большое значение имели принципы военного строительства – обязательные требования, нормы, из которых исходили политическое и военное руководство государства в своей деятельности по созданию и укреплению вооруженных сил. Без этих принципов было невозможно научно, со знанием дела и последовательно осуществлять мероприятия в военной области[88].
В этом коллективном труде авторы выделяли принципы советского военного строительства, отражающие требования различного порядка. По их классификации различаются три группы принципов:
1. Социально-политические, отражающие наиболее существенные стороны характера и назначения советских вооруженных сил, основные линии связи армии с общественной жизнью страны, коренные устои ее внутренней жизни.
2. Организационные, включавшие содержание кадровой регулярной армии, непрерывное совершенствование организационной структуры, гармоничное развитие всех видов вооруженных сил и родов войск.
3. Единства обучения и воспитания с учетом того, что необходимо на войне, в формировании высоких морально-боевых качеств, верности долгу[89].
Авторы труда, посвященного методологическим проблемам военной теории и практики, определяли, что боевая мощь вооруженных сил включает в себя следующие важнейшие элементы:
– личный состав (его количество и качество);
– вооружение и боевую технику;
– организационную структуру;
– уровень развития военно-теоретической мысли[90].
Результаты обобщаемого исследуемого и обобщаемого материала показали, что внедрение в вооруженные силы ядерного оружия, большие изменения в организационной структуре войск дали новый толчок развитию советской военно-теоретической мысли, которая обогатилась качественно новыми выводами, нашедшими свое яркое воплощение в советской военной доктрине, в воинских уставах и наставлениях. В них отражены основные положения и рекомендации современного военного искусства, определены формы и способы вооруженной борьбы с учетом возможного применения ядерного оружия. Внедрение в военное строительство основных положений и выводов военной науки – стало велением времени, важнейшим условием дальнейшего повышения боевой мощи советских вооруженных сил, способных победить в современной войне.
76
См.: Степанищев А.Т. Методы научного исследования и преподавания истории. М.: ВУ, 2010. 115 с.
77
См.: Ланглуа Ш.В., Сеньобос Ш. Введение в изучение истории и современная историческая наука/ пер. с фрац. А. Серебрянской. М., 2004. С. 3–36; Кун Т. Логика и методология науки / пер. с англ. И.3. Налетова: URL: http://www.philosophy.ru/library/kuhn (дата обращения: 12.04.2011).
78
См.: Хрущев Н.С. За мир, за разоружение, за свободу народов: выступление в Нью-Йорке на XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН 19 сентября – 13 октября 1960 г. М.: Политиздат, 1961. 336 с.; Иоффе А. Е. Историческая наука в СССР. Обзоры и рецензии. Новейшая советская литература по истории внешней политики СССР (1961–1963 гг.) // Вопросы истории. 1964, № 4. C. 130–142; Мальков В Л. Советско-американские отношения: Новые документы // Новая и новейшая история. 2005. № 6 и др.
79
См.: Военная история. И.Е. Купченко, М.А. Альтговзен, М.П. Дорофеев. М.: Воениздат, 1984. С. 3–14; История военного искусства / Б.В. Панов, В.Н. Киселев, И.И. Картавцев. М.: Воениздат, 1984. С. 3–8; Общий курс истории военного искусства. М.: ВА им. М.В. Фрунзе, 1953. С. 5–16; История военного искусства / Богданов П.П., Липицкий С.В., П.С. Матронов, Д.М. Проэктор. М.: ВА им. М.В. Фрунзе, 1961. С. 12–21; Климов И.А. Философско-социологический анализ связи армии и политики в современную эпоху: дис. … докт. философ. наук. М., 1983; Методологические проблемы военной теории и практики / под общ. ред. А.С. Желтова, Т.Р. Кондраткова, Е.А. Хоменко. М.: Воениздат, 1969. С. 76–83; Стратегические решения и ВС: новое прочтение/ под ред. В.А. Золотарева. М.: ИВИ МО, 2000. Т. 1. С. 223–244; Бабаков А.А. Строительство современных ВС после Второй мировой войны, (1945–1980 гг.): социально-исторический анализ: дис. … докт. истор. наук. М., 1987. 450 с.; Tимохин П.П. Формы и методы использования военной силы как инструмента внешней политики США: дис. … докт. истор. наук. М.: ЦИВТИ МО СССР, 1989. 374 с.; Шардаков В.С. Отечественный опыт достижения и поддержание военно-стратегического паритета (40–80 гг.): дис. … докт. истор. наук. М.: ИВИ МО РФ, 1994. 414 с.; Атомный проект СССР: Документы и материалы в 3 т. / под общ. ред. Л.Д. Рябева. М.: Министерство РФ по атомной энергии..; Кокошин А.А. В поисках выхода: Военно-политические аспекты международной безопасности. М.: Политиздат, 1989. 271 с.; Кокошин А.А., Ларионов В.В. Предотвращение войны: Доктрины, концепции, перспективы. М.: Прогресс, 1990. 195 с.; Корниенко Г.М. «Холодная война»: Свидетельство ее участника. М.: Международные отношения, 1995. 288 с.; Космическое оружие: Дилеммы безопасности. А.Г. Арбатов, А.А. Васильев, Е.П. Велихов, В.С. Верещагин / под ред. Е.П. Велихова, Р.З. Сагдеева, А.А. Кокошина. М.: Мир, 1986. 182 с.; Станкевич А.И. Стратегическое противостояние и эволюция взглядов военно-политического руководства СССР на роль РЯО в обеспечении безопасности страны. Краснодар, 1996. 55 с.; Смульский С.В., Проскурин С.А. Введение в теорию международного конфликта: Учеб. пособ. /под ред. М. А. Мунтяна. М.: РАГС, 1996. 104 с. и др.
80
См.: Сельванас А. Ленинская теория империализма и современность // Коммунист (Вильнюс). 1971. № 7. С. 28–32; Рыбкин Е.И., Круглов В.В. Законы вооруженной борьбы и их математическое представление. М.: ВАД, 1992. С. 7; Найденко Б.Н. Военная политика Советского государства в отношении стран Прибалтийского региона и Польши (1918–1940 гг.): дис. … докт. истор. наук. М., 2001. С. 65; Антология отечественной военной мысли: в 10 кн. М.: ВАГШ ВС РФ, 1996 и др.
81
См.: Кутузов М.И. Документы. М.: Воениздат. 1952. Т.3. С. 754.
82
См.: Клаузевец К. О войне: в 2 т. М.: Государственное военное издательство Наркомата обороны Союза ССР, 1936. Т. 2. С. 387.
83
Отечественный военный и ученый В.Н. Лобов, оценивая роль и современное значение идей К. Клаузевица, отмечает, что, несмотря на победу в Великой Отечественной войне, наше государство до конца 1980-х гг. в во многом оставалось военным лагерем, победа казалась окончательной, а мир нерушимым, в политике, идеологии, экономике, культуре утвердился парадоксальный симбиоз милитаризма и неустанной «борьбы за мир во всем мире», когда нескончаемая, даже непереносимая уже подготовка к войне уживалась со своеобразным разоружением сознания (См.: Клаузевец К. О войне / пер. с нем. А. Рачинского. М.: Логос-Наука, 1994. С. 6).
84
См.: Гречко А.А. ВС Советского государства. М.: Воениздат, 1975. С. 80–95.
85
См.: Ювченко И.В., Круглов В.В. Концептуальная система законов вооруженной борьбы. М.: Воениздат, 1995. С. 35–101.
86
См.: Методологические проблемы военной теории и практики / под общ. ред. А.С. Желтова, Т.Р. Кондраткова, Е.А. Хоменко. М.: Воениздат, 1969. С. 190–205.
87
См.: Там же. С. 190.
88
См.: Там же. С. 192 – 193.
89
См.: Методологические проблемы военной теории и практики / под общ. ред. А.С. Желтова, Т.Р. Кондраткова, Е.А. Хоменко. М.: Воениздат, 1969. С. 193–199.
90
См.: Там же. С. 200–201.