Твоя

— Работе это не мешает? — сухо поинтересовалась девушка.

Он не ответил и пододвину к ней тарелку. Ели молча. Ему предстояло решить с чего начать поиски. Форкар говорил про лабиринты под городом, намекая что именно там может скрываться Кожаная Маска. Вопрос как туда проникнуть оставался открытым. Взгляд сам собой поднялся на Фен.

— Знаешь, что находится под Хектом?

— Мне там делать было нечего, — пожала плечами.

Дан разочарованно хмыкнул и вернулся к еде.

— Я знаю, где находится один из проходов вниз, — сказала она.

— Да?

— Курильни, на окраине города. Я работала там, когда только попала сюда. Они сами располагались под городом, на подземном этаже. И там была одна дверь, обычно закрытая на несколько тяжелых замков, но в тот раз ее не успели запереть. Я прокралась и заглянула внутрь.

— А ты отчаянная девчонка.

— Нет, — качнула головой Фен, — я просто отчаянно хотела убежать. Тогда я еще верила, что это возможно. Так вот, за дверью был большой зал с припасами и всякими коробками… не знаю, что было в них. И лестница вниз. Я взяла один из факелов и спустилась. Там был еще один зал, из которого вели новые двери. Все как одна закрытые. А замки такие, знаете, старые. Очень. Их точно сотню лет не открывали.

Лордан задумчиво потер подбородок. Вряд ли Маска проходил там, но главное попасть вниз, возможно он сможет найти след, если не потеряется и не сгинет в этом нехоженом подземелье. Ну что же, если Форкар собирался помочь, стоит дать ему такой шанс.

— Говори, где находятся эти твои курильни.

— Вы хотите спуститься под землю?

— Хочу, но не сейчас. Сначала мне кое-что нужно. Сейчас напишу записку, ее нужно будет отнести темнокожей танцовщице. Помнишь дорогу к «Старику По»?

Фен кивнула.

— Не боишься? Встретить там этих?..

— Я всегда боюсь, — не поднимая глаз, ответила девушка. — Но я пойду, если не волнуетесь, что я решусь сбежать?

— Ты сама сказала, что бежать здесь некуда, — улыбнулся уголком рта Дан и положил на стол между ними кинжал. — Возьми. Если кто-нибудь пристанет — беги, если не можешь — бей, а потом беги. Поняла?

В скором времени Фен отправилась к «Старику По» с запиской: «Нужна карта подземелий. Встретимся вечером. Лордан»

Ему же нужно было вернуться к конюшням у входа в Хекст — там он оставил часть снаряжения, которое могло пригодится: длинная веревка, пропитанные особым долгогорящим составом факелы, ручной арбалет.

Фен, придерживая рукой кинжал за поясом, быстро шагала по каменной улице. Она не чувствовала себя свободной, скорее беззащитной. Это жуткое чувство давно въелось в кровь, отравило жизнь страхом. Всегда одна и не на кого положиться. Старая Тин пыталась по-своему ее защитить, но девушка знала, что та никогда бы не вступилась за нее.

Вчера, когда Лордан ушел, она собирала осколки от разбитой бутылки и порезала палец. Да так и застыла на месте, пронзенная простой мыслью: приложить острый край чуть выше, надавить чуть сильнее и закончить все разом. Но снова испугалась. Придумала себе причины. Трусиха.

Будто бы ее новый хозяин лучше старого! Она ему не нужна. Бесполезная обуза. Закончит свои дела в Хекте и спихнет ее кому-нибудь. Ведь чтобы вывести раба из города нужно заплатить вдвое от первоначальной цены.

А даже если бы и заплатил, то на кой она ему там, в большом мире. Там-то уж наверняка есть кому стирать его рубашки…

Фен запнулась и чуть не упала. Сейчас она отнесет записку по адресу и пойдет в курильни. Проверит ту дверь, про которую так уверенно рассказывала. К тому же нужен ключ. Раньше все ключи хранились у Теша — управляющего. Возможно она сможет выкрасть нужный — быть незаметной у нее всегда получалось лучше, чем что-либо другое. Она должна доказать, что не так бесполезна, как кажется даже самой себе. И Лордан поймет, что не зря заплатил за нее. Ей отчаянно захотелось, сделать для него нечто нужное, помочь…

Девушка почти бежала.

Снаружи курильни почти не изменились. Внутри царил все тот же полумрак, в любое время освещаемый тусклыми красными факелами. Длинные занавеси, отделявшие одно ложе от другого колебались, отбрасывая зловещие тени.

В курильнях никогда не было тихо, но звуки этого места были особенными. Плач и смех, смешивались, перетекая из одного в другое. Галлюциногенный бред и крики. Стоны и хрипы. Стоны.

Фен отодвинула занавеску и густой знакомый запах ударил в нос — сладкий дым. На широком ложе возлежало двое. Мужчина и женщина.

Тэльфика восседает сверху, методично двигаясь вверх-вниз. Большие груди томно покачиваются. Она сжимает их ладонями и тихо стонет, выгибаясь. На лице — болезно-сладостное выражение. Полные красные губы приоткрыты.

Мужские руки обхватывают ее бедра и резким движением переворачивают. Он оказывается сверху и тут же начинает входить в нее резкими грубыми толчками. Стоны становятся громче.

Фен отвела взгляд, скривившись. Как это может нравиться женщинам? Наверное, такое возможно только под воздействием сладкого дыма. Если бы она когда-нибудь захотела попробовать трах, то случилось бы это в курильнях. Только ей никогда не захочется.

Однако, сознанием уже завладела мысль попробовать сладкий дым. Навязчивая сумасбродная идея. Она же сама всегда презирала курильщиков, проводящих за занавесями всю жизнь. Она помнила, был один клиент, заплативший за неделю. Когда пришли освобождать ложе, он уже начал вонять. Сдох с трубкой во рту. От голода или жажды.

Но ведь она попробует вдохнуть только разок. Или два. И Фен шла, прислушиваясь к звукам за занавесями. За одной, куда она вновь рискнула заглянуть, спал мужчина. По крайней мере он лежал с закрытыми глазами, а грудь его мерно вздымалась. Курительная чаща стояла на столе, а тянущаяся от нее трубка свисала до пола, выпав из безвольной руки.

Фен шмыгнула внутрь на цыпочках. С замирающим сердцем, подобрала трубку и, зажмурившись, вдохнула. Густой горький дым ворвался в легкие обжигающим облаком, горло сжалось в болезненном спазме. Девушка едва сдержалась, чтобы не раскашляться. Замерла, боясь выдохнуть. Так и стояла, содрогаясь всем телом, закрыв рукой рот.

— О, ты пришла ко мне.

Фен вздрогнула и посмотрела на проснувшегося мужчину. Его мутные глаза смотрели на нее и сквозь нее одновременно. Она стала частью его больного видения. Выдохнув разом весь дым, она кивнула.

— Присядь ко мне. Я так рад, что ты здесь, со мной. Все говорили, что ты умерла, но я то знал — это не так. Давай же, Мира.

Фен послушно села на краешек.

— Я покажу как это делается, — дрожащая рука, взяла ее за запястье. Девушка против воли вздрогнула. Чужие прикосновения были неприятны. — Вдыхай неглубоко, сама поймешь, когда можно будет затянуться глубже.

И она сделала еще один маленький вдох. Даже скорее глоток — таким густым был дым. Горьким, царапающим язык. Выдох и еще маленьких вдох. Вдох. Выдох. Фен не сразу поняла, когда начал неметь язык, а следом за ним горло и грудь. Закололо кончики пальцев на руках и ногах. Защекотало в животе.

Фен опустила трубку и рассмеялась. Поняла, что ее уже никто не держит. Курильщик вновь откинулся на подушку и вернулся в свои видения. Идиот. Она снова рассмеялась. Весело не было, но смех распирал изнутри. Покалывание в пальцах было приятным, каким-то успокаивающим. Мягко закружилась голова. Фен облизала губы и поняла, что ее язык сладкий. Ее слюна сладкая. Приторно, тошнотворно.

Она отбросила трубку и выбежала в коридор. Пол уходил из-под ног, размякая под ногами. От сладости сводило скулы. Она терла друг о друга ладони, разгоняя кровь, но онемение не проходило. Щекотка расползалась по животу, стекая вниз, обдавая жаром. Мучительно, тянуще. Она метнулась в угол, дальше от дрожащего света, и почти упала на пол. Поджала колени, уперлась в них лбом и до боли сжала голову ладонями. В темноте перед закрытыми веками расползались красные пятна, закручиваясь в хоровод. Все сильнее и сильнее. Унося ее за собой…

Лордан возвращался из конюшен, задумчиво насвистывая под нос. При каждом шаге, тяжелая сумка была по спине. В кармане позвякивали последние пять золотых монет. Не много, но не так уж и мало. На золотой в день можно было вдосталь столоваться в таверне, купить бутылочку горячительного и, возможно, хватило бы даже на кой-какие взятки, если понадобится.